— Так ты просто выдумал эту историю?! — замахнувшись, в последний момент все же удержался от удара Гор.

— Так и есть, — кивнул Якоб. — Нотта не отказал мне в такой малости…

— Сволочь!

— Так понимаю, у тебя нет полутора сотен крон, — вздохнул Сурок. — Неужели сложно было выбить из заказчика аванс?

— Почему, думаешь, Мешок Костей позабыл про обещание пустить меня на корм рыбам? А?! — рявкнул Корса. — Уверяю тебя, старый хрыч ничего не делает просто так.

— Это твои проблемы, — вышел из кабинета Сурок и, придержав дверь, с легкой издевкой в голосе обронил: — Появится золотишко — знаешь, где меня найти…

— Мои проблемы? — тяжело задышал Гор и принялся закатывать рукава. — Уже нет…

— Не хотел говорить при посторонних, — поняв, что еще немного, и его просто забьют до смерти, заторопился Ловкач, — но у меня есть информация, которая стоит намного, намного дороже двух сотен крон.

— Знаешь, Якоб, я человек не жадный, — скрипнул зубами вербовщик. — Мне нужны только две сотни, а информацию можешь засунуть себе…

— Если не договоримся, не получишь ничего, — неожиданно спокойно заявил унявший дрожь Ловкач. — А под мою наколку Ош легко ссудит тебе и две сотни, и три.

— Валяй, — с трудом взял себя в руки Гор Корса и уселся на стул.

— Сразу предупреждаю: если с этой историей заявитесь к Ошу сами, он решит, что вы хотите развести его на деньги. А вот к моим словам прислушается. Надеюсь, мы понимаем друг друга? — Якоб дождался, когда от его шеи уберут лезвие ножа, и только после этого продолжил: — Не так давно в Тироше случился переворот…

— Слышал, — кивнул вербовщик.

— Об этом все слышали. Но мало кому известно, что дочь покойного герцога обучалась в одном из столичных монастырей. И только я знаю, где она находится прямо сейчас.

— И что нам это дает?

— Ее дядя заплатит очень и очень немало, чтобы избавиться от претендента на престол. А родня по материнской линии, наоборот, вовсе не против посадить девушку на трон. Еще вопросы?

— Где она?

— Инкогнито остановилась в «Черной ладье». Там ее знают как госпожу Викторию. С ней троюродный кузен. Но надо поторопиться, на эту парочку уже положил глаз Марек Слига.

— Кто такой?

— Контрабандист. Очень плотно работает с публичными домами.

— Он в курсе?..

— Нет. Думаю, рассчитывает продать сутенерам, — предположил Ловкач. — Похищать девушку в городе не стоит, проще предложить охрану по дороге домой.

— Скажи честно, — пристально глядя мошеннику в глаза, склонил голову набок Гор, — ты все это только что выдумал?

— У меня не столь богатое воображение.

— Почему же ты не продал эту информацию Мешку Костей?

— Не успел. Собирался заскочить к нему после игры.

— Значит, вывезти девушку из Стильга и продать тому, кто больше предложит? — задумчиво потер подбородок Корса. — Попытаешься меня надуть — и умирать будешь медленно и паскудно. Ты уж не сомневайся.

— Мы в расчете? — на всякий случай уточнил Ловкач.

— Будем. Если уломаешь Оша ссудить под это дельце денег, — кивнул Гор. — И поторопись, завтра к утру мне нужен конкретный ответ — «да» или «нет». И если ответ будет «нет» — спущу с тебя шкуру. Живьем.

— Ответ будет «да».

— Очень на это надеюсь, — поднялся из-за стола вербовщик и задумчиво посмотрел на мошенника. — Ах да, совсем забыл…

Стремительного движения Ловкач просто не увидел, как не почувствовал и удара в лицо. Просто перед глазами вспыхнули звезды, а потом наступила темнота…

Очнувшись, Якоб выполз из-под стола, оттолкнул в сторону опрокинутый стул и зашипел от боли, прикоснувшись к разбитой скуле. Что ж, чего-то подобного и следовало ожидать — некоторые люди совершенно не умеют проигрывать.

— Долго ты еще? — окликнул с трудом приходящего в себя мошенника стоявший в дверях охранник. — Зак велел, как очухаешься, вышвырнуть тебя вон.

— Очень негостеприимно, — хмыкнул Ловкач и, пошатываясь, направился на выход. Выкинуть вон! Ну надо же!

Хозяин заведения обнаружился за стойкой. Увидел расплывшийся на пол-лица Ловкача синяк и даже не потрудился скрыть усмешку.

— Стаканчик бренди, — оперся о влажную столешницу Якоб Ланц.

— Ты уверен, что можешь себе это позволить? — и не подумал потянуться за бутылкой кабатчик.

— Запиши в долг, — поморщился Ловкач. Радовало в этой ситуации его только одно — все зубы остались на своих местах.

— За счет заведения, — расщедрился хозяин и передвинул к мошеннику наполовину наполненный выпивкой стакан.

— С чего бы это? — удивился Якоб.

— Ребята уже начали делать ставки на то, что именно с тобой за проигранные камушки сделает Мешок Костей. Так что я внакладе не останусь.

— Тьфу ты! — поперхнулся бренди Ловкач, припечатал стакан о стойку и, не прощаясь, направился на выход. Ставки они делают, уроды…

Остановившись на крыльце кабака, Якоб внимательно оглядел ночную темень, потом сбежал по ступенькам, но заслышал близкое всхрапывание лошадей и тотчас замер на месте. Поздно — за мошенником уже выросли два могучего сложения головореза.

— Господин Ош хочет тебя видеть, — прежде чем Ловкач успел наделать глупостей, пробасили сзади.

Из соседнего переулка выехала запряженная парой жеребцов карета, и беззвучно выругавшийся Якоб полез в распахнутую дверцу.

— Якоб, мальчик мой, — улыбнулся при его появлении болезненно-худой старик в черном одеянии, сложивший ладони на серебряной рукояти дорогой трости. Господин Ош собственной персоной. — До меня дошло пренеприятнейшее известие…

— Не понимаю, о чем вы, — буркнул стиснутый забравшимися в карету мордоворотами Ловкач.

— Добрые люди поведали, что ты проиграл в карты карбункулы. Мои карбункулы…

— Не стоит слушать сплетников, — поморщился Якоб Ланц и прищурился из-за бившего прямо в глаза яркого света от покачивавшегося под потолком фонаря. — Кстати, вы не могли бы высадить меня поблизости от «Рваного паруса»? У меня здесь еще дела.

— Ну, это зависит только от тебя, — вздохнул пробежавшийся пальцами по резному орнаменту на рукояти трости Мешок Костей, — только от тебя…

— Вот и замечательно. — Ловкач стянул с левой ноги сапог, сунул руку в голенище и, выудив оттуда холщовый мешочек, протянул нанимателю. — Вот ваши камушки, в целости и сохранности.

— Знаешь, нисколько в тебе не сомневался, — высыпав на ладонь десяток драгоценных камней, размерами не превышавших ногтя мизинца, старик принялся изучать цвет и огранку карбункулов. — Заходи с утра в лавку, получишь свою долю. Двадцать крон, мы ведь так с тобой договаривались?