— Колбасный фарш очень вкусный, — сказала Дженни, протянув ей сандвич. — Горчица перебивает вкус, и когда его обжаришь, получается совсем неплохо. Я способна есть его каждый день.

Мэдди надкусила сандвич.

— Да, недурно. — Она глотнула чая со льдом. — Не забывай, что они все еще нуждаются в нас. Давай-ка решим, чего мы хотим и чего не хотим. Тот факт, что мне так легко удалось смотаться, меня напугал. Я очень боюсь наделать ошибок. Мы ведь не профессионалы, и единственное, что нам известно о криминальном мире, это то, что показывают в голливудских боевиках, где положительный герой с красивыми глазами всегда побеждает. В реальной жизни все по-другому. Поэтому я очень напугана, да и ты тоже. — Мэдди вздохнула. — Надо, чтобы нас поместили в безопасное место, в котором можно жить, и чтобы туда привезли Пита. Я хочу поговорить с ним. Еще они должны найти для нас работу, где мы могли бы зарабатывать столько денег, сколько нужно для нормальной жизни. Я хочу, чтобы мне вернули коробку с фотографиями. Если Пит не захочет жить со мной, что ж, я смогу его понять, но он должен сам сказать мне об этом. Суд состоится только через несколько месяцев, а может и лет, и поэтому место, в котором нас поселят, должно быть по-настоящему надежным и благоустроенным. Ты согласна со всем, что я говорю?

— Мы обе напуганы, Мэдди, а эти люди играют на нашем страхе. Думаю, нам надо дать им возможность отработать те деньги, что они получают. Пусть поищут нас, а мы посмотрим, как у них это получится.

Мэдди широко улыбнулась в первый раз за последние дни.

— Дженни, так уж получилось, что наши жизни теперь в руках этих людей. Мы обе понимаем, что эта Программа разработана не для таких, как мы с тобой, но, черт побери, я ума не приложу, что же нам теперь делать со всем этим? Серьезно, у тебя есть какие-нибудь более ценные мысли, чем идея пустить все на самотек?

— Я знаю только, что тебе надо позвонить Питу, и лучше поздно ночью, когда он уж точно будет дома.

Мэдди кивнула.

— Нам надо выбрать место, куда мы с тобой теперь отправимся. Куда-нибудь, где много людей, среди которых легко затеряться. Денег у меня достаточно, чтобы купить билеты на автобус до ближайшего крупного города и пожить там некоторое время. Састон вызывает у меня какое-то неприятное чувство, даже не могу объяснить почему. Такое впечатление, что я бывала здесь раньше или просто проезжала мимо… Знаешь, давай разработаем четкий план и будем ему следовать. Есть предложения?

— Мы должны признать, что готовы участвовать в их Программе, но только короткий промежуток времени, а не несколько лет — для нас это очень важно, — быстро проговорила Дженни. — В том, что я сказала, есть хоть немного смысла?

Мэдди кивнула.

— Если конкретный срок неизвестен, пусть на нас не рассчитывают. Я могла бы понять, скажи они нам с самого начала: «Леди, вы нужны нам на двенадцать месяцев, а потом состоится суд, и вы свободны». Но нам никто ничего подобного не говорил, тем самым давая понять, что срок абсолютно неопределенный. Это сводит меня с ума. Господи, не могу себе представить, что проведу в этом кошмаре всю оставшуюся жизнь.

— И я тоже. Мы не сделали ничего плохого и должны предъявить свои требования. У нас есть то, что им нужно, и они обязаны с нами считаться. Жизнь в бегах мне не по вкусу; я в этом уже убедилась. Если ты продашь акции «Юнитек», сколько за них выручишь?

— Не знаю, но не думаю, что денег хватит надолго. Кроме того, я еще не получила подтверждение, что акции переведены на мое новое имя. И мои сбережения тоже пока не перевели на новый счет.

— Понятно. Знаешь, я звонила Нестеру, но мне сказали, что он в отпуске.

— Зачем ты ему звонила?

— Не знаю, — ответила Мэдди с несчастным видом. — Наверное потому, что он кажется мне порядочным человеком. «Волшебной сказкой» сейчас занимается Энни, старая подруга Пита. Он говорил мне, что она очень хорошая, но я чертовски разозлилась, когда позвонила в магазин и услышала ее голос. Мы с ней ни разу не встречались, но Пит пригласил ее на свадьбу. Он сказал, что отменит свадьбу, если на нее не приедет Энни.

— Ты ревнуешь к ней Пита?

— Конечно. А ты бы разве не ревновала?

— Наверное, ревновала бы.

— Я знаю, что Пит относится к Энни как к сестре, как к близкому другу, но сомневаюсь, что она питает к нему столь же невинные чувства. Черт, в последнее время у меня все вызывает подозрение. Возможно, наступит день, когда я посмеюсь над всем этим.

Дженни вытерла стол.

— Знаешь что?

— М-м?

— Пойдем прогуляемся. Покажу тебе Састон. Моргнуть не успеешь, как мы обойдем его весь. Предполагается, что здесь живут две тысячи двести человек, но убей бог, я не представляю, где в таком случае стоят их дома. Наверное, где-нибудь в предместье.

— У тебя есть соломенная сумка типа моей?

— Есть. Я купила такую для продуктов. А что?

— Положи в нее все, что необходимо, и пошли. Уйдем подальше от города, а потом поймаем попутную машину. Не набирай всего много, только самое нужное. На ноги советую одеть теннисные туфли. Когда тебе отмечаться?

— Я звонила Малою вчера. До следующей проверки шесть дней. Они не очень мною интересуются, видимо потому, что с самого начала сделали главную ставку на тебя.

— Трудно поверить, что они просто привезли тебя сюда и оставили. У тебя есть свобода. Ты можешь поехать в Прово и вообще можешь делать все, что хочешь. А со мной обращались как с закоренелой преступницей. Собирай вещи, Дженни. Чем скорее мы смоемся отсюда, тем лучше для нас, — сказала Мэдди нервно.

— Мэдди, а как же быть с моими акциями и банковским счетом?

— Никуда они не денутся. Ты ведь должна будешь расписаться при получении?

— Да, но я уже сказала, что мой счет в банке скорее всего еще не переведен на новое имя. Я потеряю деньги, если уеду.

— Не думаю, хотя кто его знает. Если их все же переведут на твое новое имя, ты в случае необходимости сможешь доказать, что ты Бетти Джилл. Уверена, что когда мы вернемся к нормальной жизни, ты все получишь. Решайся, Дженни, ты должна сделать это сама. Ты не представляешь, как мне жаль, что в тот день я была с тобой и ты тоже оказалась втянутой в эту безумную историю. Честное слово, очень жаль.

— Что случилось, то случилось, — пробормотала Дженни. — Мне понадобится несколько минут. Около кладовой есть ванная, если хочешь, прими душ.

Мэдди мыла руки над крошечной раковиной, когда услышала взволнованный голос Дженни:

— Кто-то идет. Я увидела его в окно спальни. Он направляется прямо сюда. С тех пор, как я здесь, еще никто не приходил. Что делать?

Мэдди кинула в сумку щетку для волос и расческу.

— Может быть, это к твоей хозяйке? — предположила она, впрочем, без всякой надежды.

— Хозяйка вместе с сестрой уехала на какой-то идиотский фестиваль. Я слышала, как она вчера говорила об этом по телефону. Когда дверь и окно в кухню открыты, слышно все до единого слова. Мэдди, что же делать?