он заботится о собственном обогащении, забывая при этом, что дракон, упавший в колодец, становится добычей крохотных муравьев. Главное, о чем должен помнить слуга — о выполнении долга перед правителем. Исполняя свой долг, забудь о наслаждении радостями жизни и страхе перед смертью. Лучше воевать не оружием, а сердцем, не нападать на города, а воздействовать на чувства. И в этом заключена вся соль дипломатии. Государство Олосы, где живут русские, находится на северо-западе от Хэйлунцзяна и установило отношения с Поднебесной сравнительно недавно, во времена императора Канси. Нам известно, что русские воинственны, грубы, некультурны и алчны. Дауры и солоны, первыми вступившие с ними в контакт и имевшие с ними вооруженные столкновения, назвали их «лоча». Лоча поселялись на их землях, убивали и грабили, пытались отторгнуть их от Хэйлунцзяна и причиняли зло на границе. Император Канси послал войска, чтобы защитить Маньчжурию — древнюю родину династии Цин. Лоча почувствовали силу и мощь Поднебесной империи и прислали свое посольство, которое полностью исполнило обряд коу-тоу — на колени упали и низко кланялись, и привезли дань, чем Россия признала свою вассальную зависимость от Китая. Но с тех пор дань они не присылают и коутоу не исполняют.

Поэтому на вашу миссию возлагается большая ответственность. Не случайно Чжан Пэнгэ, дипломат императора Канси, говорил, отправляясь на переговоры с лоча: «Едущему на край света послу следует напрягать все свои силы и не щадить жизни своей, чтобы выполнить наказ императора и не опозориться. Иначе тебе пришлют шелковый шнурок покончить с собой».

Жун Мэй заволновалась. Она уже хорошо узнала нрав императрицы и умирать ей не хотелось.

— Так что же надо сделать, чтобы выполнить наказ и перехитрить этих страшных лоча?

— Еще во времена Пяти династий были установлены правила для общения с варварами. Эти правила получили название Сань бяо у эр — три нормы и пять прельщений. Посланникам следует убеждать варваров в дружбе и уверять, что им нравятся их лица, одежда, быт и нравы. А чтобы окончательно растопить сердца варваров, следует одарить их одеждами, угостить их вкусной пищей, устроить для них танцы и игры с красивыми девушками, предоставить им коней и слуг, словом, оказать всевозможные знаки внимания, чтобы, влияя на их чувства, победить их сердца.

— Не примут ли варвары эти знаки внимания за выражение нашей покорности и зависимости, не посчитают ли они, что мы признаем себя их вассалами?

— О, нет. Древние говорили: бывает, что и сокровище в грязь падает, что и цветы под ноги швыряют. И поступали древние точно так же: если враг опирался на силу, то отвечали хитростью, если враг опирался на хитрость, то отвечали силой. Относись к ним как высшие к низшим и считай вручаемые им подарки их жалованием. Мы должны быть снисходительны к ним и добрым отношением привлекать на свою сторону.

— Но русские сейчас сильны, как японцы…

— Ли Хунчжан — старый, опытный дипломат. Он хорошо знает мудрое изречение Конфуция, что дикие, дальние, не подчинившиеся племена можно завоевать с помощью образованности и морали. Когда я узнал, что варварская Япония нанесла поражение Поднебесной, хотя я и считаю, что поражение нанесено не Поднебесной империи, а провинции Чжили и персонально Ли Хунчжану, я вспомнил изречение Ле-цзы: «Моё царство слабое, а должно держаться среди сильных. Стремясь к миру, я служу великим царствам и помогаю малым. Стоит опереться на военную силу и нас встретит гибель!»

Жун Мэй вспомнила сожженный Цзин-чжоу-тин, гибель сына и мужа, гортанные крики японцев, ужас и смятение, и черная туча застлала её душу. Горестно вздохнула она, и старый мудрец Бо Даоли заметил ее состояние и почувствовал тяжесть на её сердце.

— Полководец Сунь-цзы учил, что непобедимость заключена в тебе самом, а возможность победы заключена в противнике. Поэтому дипломату, как и полководцу, следует знать, когда можно сражаться и когда нельзя; побеждает тот, кто умело пользуется большими и малыми силами; побеждает там, где высшие и низшие силы имеют одни и те же желания; побеждает тогда, когда сам осторожен и выжидает неосторожности противника; побеждает то государство, у которого полководцы и дипломаты талантливы, а император не докучает им постоянной опекой.

— Императрица Цыси велела изыскать возможности воспользоваться помощью России, чтобы защититься от Японии.

— Существуют древние принципы «И-и чжи-и» — «Управлять варварами с помощью варваров» и «И-и фа-и» — «Атаковать варваров варварами». Подскажи Ли Хунчжану использовать эти принципы. Возьмите с собой много денег, чтобы воспользоваться внутренними шпионами — русскими чиновниками, приближенными к лицам, ведущим переговоры; старайтесь побольше узнать через них о планах противника. Помни слова Сунь-цзы: «Если ты и можешь что-нибудь, показывай противнику, будто не можешь; если ты и пользуешься чем-нибудь, показывай ему, будто ты этим не пользуешься; хотя бы ты и был близко, показывай, будто ты далеко; хотя бы ты и был далеко, показывай, будто ты близко. Заманивай его выгодою; приведи его в расстройство и бери его. Если у него все полно, будь наготове; если он силен, уклоняйся от него; вызвав в нем гнев, приведи его в состояние расстройства. Приняв смиренный вид, вызови в нем сомнение; если его силы свежи — утоми его; если его ряды дружны — разъедини; нападай на него, когда он не готов; выступай, когда он не ожидает»..

Еще больше огорчилась Жун Мэй — очень уж обще звучали наставления Бо Даоли.

— Да, — печально вздохнул тот.

— Коварные замыслы, тайные планы

бывают повергнуты в прах.

Хитрые козни и злые решенья

всегда постигает крах{65}.

Невозможно все предвидеть наперед, умей действовать по обстановке.

Старый Бо Даоли утомился и начал засыпать. Жун Мэй пришлось удалиться.

***

А поздно вечером, когда она готовилась ко сну в своей каморке, настраиваясь на игры с сыном, хлопнувший от сквозняка шелк на экране перед дверью известил её, что кто-то вошел. Ночные прогулки во дворце строжайше запрещались, разве что изредка совершал обход евнух из внутренней охраны, и Жун Мэй насторожилась. У её постели горел ночной масляный светильник и слившийся со своей тенью на стене ночной гость казался огромным и зловещим. Один из младших евнухов императрицы! Тучный, с широким лоснящимся лицом и маленькими глазками, он давно привлек её внимание тем, что постоянно кружился рядом, вынюхивал и высматривал. Она чувствовала в нем неудовлетворенный половой инстинкт и скрытый натиск, поэтому и боялась его.

Сделав знак молчания, он прошептал слово в слово условную фразу, и Жун Мэй охватил озноб освобождения от ужаса.

— Я знаю,