сборник сказок. Он же читал. И вся академия читала. И никакого скандала не было тогда. Так чего теперь расшумелись. Деточка еще каких-то книжек выпустила? Ну так молодец! Хорошие же книжки! Наверное… Но к чему все эти статьи, ему было все еще не ясно.

В проблемы литературной среды он вообще не особо вдавался, поэтому и не представлял, насколько популярны те книжки, что я написала после сказок. Да и в любом случае, для него все, что сотворила доченька, прекрасно по определению. Но вот шумиху он не одобрял – издержки профессии знаете ли.

А я… отобрала у отца часть газет, чтобы наконец выяснить, чем же так пытаются впечатлить публику. И… не поняла, в чем такой уж скандал. Ну да, новость, что именем таинственной Шарлотты Джейн скрывается никому неизвестная дочурка главы школы убийц и телохранителей, конечно, удивляла. Даже не тем, кто именно скрывался за псевдонимом, а просто раскрытием личности. А дальше начинались спекуляции на тему того, каким же образом молодая дебютантка могла писать столь провокационные романы и что же на самом деле кроется за всеми сюжетами моих книг.

Я оторвалась от газет, глубоко задумалась, пытаясь припомнить, в каком именно месте в моих книгах скрывалась провокация. Не припомнив ничего страшнее парочки поцелуев, все же порадовалась, что Клаверси своим неожиданным появлением в издательском доме, заставил меня отложить в сторонку настоящую непотребщину. Потому что вот тогда, это был бы настоящий скандал. А сейчас... всего лишь искусственно созданная и явно проплаченная шумиха.

Я так и не могла понять, на что же именно рассчитывала леди Варети. Что герцог может взять в жены только девушку с кристально чистой репутацией? Хотя, ее-то скорее всего воспитывали куда строже, а значит для нее подобное и правда может казаться скандалом.

Правда, стоит признаться, что я все же немного понервничала. Нет, герцога я еще прошлым днем предупредила о возможных последствиях столь неосторожного визита его матери. На что мужчина только отмахнулся, что газетные сплетни его не волнуют. Да и разве может считаться позором помолвка с автором, которого читает принцесса и даже сама королева? Скорее наоборот – считайте, что королевское одобрение у меня уже имелось. И все же, ожидая визита жениха я немного переживала – а вдруг все же передумал? Вдруг маменька прополощет ему мозги и переубедит?

Потом правда отдергивала себя – мол Клаверси не тот мужчина, которым получится манипулировать. Так что вдовствующая герцогиня здесь в пролете. Но, опять-таки, это шумиха отнюдь не добавит мне балов у строгой леди, а у меня их и так изначально было разве что не в минусе.

В общем, Теофрена я ждала, нервно листая газеты и поминутно оглядываясь на дверь. Записку с Дюком передала сразу после завтрака. Но понимая, что герцог мужчина занятой, пыталась успокоить себя, что он не может каждый раз срываться ко мне сию секунду.

Впрочем, отвлекли меня довольно быстро. Потому как в гостиную стесняясь потянулись горничные… А знаете зачем? За автографом! Каждая, смущаясь вытаскивала из-под передника по одной, а то и по несколько потрепанных книг в бумажной обложке (вот не зря я заставила издателя потратиться на бюджетный вариант!) и просили расписаться.

В общем, таким не хитрым образом я осознала еще одну ожидающую меня проблему – рука отвалится все подписывать. Даже Анника прибежала потом и украдкой сунула мне новенькую книженцию, ту что про дракона, с просьбой подписать и жалобой, что ей удалось отхватить последний экземпляр – в магазинах ажиотаж!

И вот это уже значительно подняло настроение. Если подумать, черный пиар – это тоже пиар. Поэтому я попросила горничную купить мне бульварных газетенок со сплетнями и почти до самого обеда, хихикая развлекалась чтением слухов про себя любимую.

Клаверси явился как раз где-то за час до обеда. В гостиную, где я коротала время, шагнул обеспокоенным. Но заметив меня, забравшуюся с ногами в кресло, обложенную газетами и вполне себе довольную жизнью, расслабился и улыбнулся в ответ.

- Как ты, Лиз? – склонился он ко мне, чтобы коснуться моих губ легким поцелуем. – У вашего дома толпа журналистов. Но на территорию особняка они ступать не смеют.

- Еще бы посмели, - фыркнула весело, чуть покраснев от удовольствия. – Каждая вторая газета просвещает всех недогадливых о роде деятельности моего папеньки. А я вполне себе неплохо. Сначала, конечно, слегка беспокоилась, что тебя леди Клаверси ко мне больше не пустит. Но раз ты здесь, то беспокоиться нечего.

- Стоит признать, я тоже ждал, что она примчится ко мне сразу после утренней газеты, - задумчиво заметил Тео, устраиваясь в кресле по соседству. – Но пока еще тишина… Возможна, она подбирает аргументы убедительнее.

- Или еще не пришла в себя от обморока и ужаса, - хмыкнула я, протягивая ему последнюю прочитанную мною газету. – Если она ознакомилась со всеми сплетнями, то в себя придет не скоро. В этой, например, пишут, что меня так долго скрывали от высшего света, потому что на самом деле в детстве меня похитили и долгое время воспитывали в драконьем гареме. А потом спасли оттуда, и теперь я делюсь историями и опытом из жизни в гареме, - расхохоталась я от этой чуши. – А здесь пишут, что все мои книги — это пересказы похождений леди Виолы в молодости.

Мужчина моего настроя не разделил. Газеты перехватил с мрачным лицом и в имена, написавших эти статейки, вчитывался особенно пристально.

- Ничего. Я зайду к ним потом… переговорить, - процедил он, сжимая газетный листок в мятый комок.

- Не переживай, - мягко улыбнулась я, погладив его по напряженно сжатой ладони. – Даже маменька на эту статью только фыркнула.

- Я не позволю порочить имя моей невесты и ее семьи, - едва ли не проскрежетал мужчина зубами.

А я прямо умилилась, даже не став упоминать, что пока официально еще не невеста. Нет, ну какая он все-таки душка. Ему же и правда не все равно, что кто-то в обществе будет плохо обо мне думать. Он переживал, что этот скандал может расстроить не только меня, но и моих родных. Черт, так бы и расцеловала его!

Хм… а что собственно мешает?

Выскользнув со своего места, теперь я сделала шаг к нему и чуть склонившись, коснулась его губ. Правда, я-то хотела лишь выразить благодарность и отстраниться, но Теофрен все переиграл. И оглянуться не успела, как все газеты полетели куда-то в сторону, а я уже