class="p1">Однажды я нашел одного молодого артиста, он прошел пробу на озвучание, все остались довольны. Прошло два-три дня, и вдруг мне звонят: «Коля не пришел на дубляж, а без него делать нечего! Он главный герой, везде присутствует». Я звоню Коле домой (может, заболел?): «Ты что, с ума сошел? Я тебя на главную роль протолкнул против их воли. Ты показался хорошо. Что случилось?» Вдруг слышу совершенно пьяный голос Коли: «Сергей Сергеич, вы извините, но я звоню вам с вокзала, а здесь много народу. Я не могу больше разговаривать…» Я обалдел!

— А самими артистами у вас были хорошие отношения? Приходилось ли сталкиваться с негативом?

— Ну, конечно, многих раздражало, что я снимался. «Николаев о нас не думает, не рекомендует, а только красуется сам!» А, между прочим, снимался я только во время своих отпусков. Но у некоторой части артистов эта злоба присутствовало, хотя все прекрасно понимали, что не снимают их никак не из-за меня. Ну, не хотят их режиссеры! Что с этим поделаешь? Актриса Зинаида Воркуль все время говорила, что все ее роли сыграла Телегина. Поди докажи, что это не так, что их даже сравнивать нельзя. Не только по таланту, но и по внешним характеристикам.

А какие были атаки, когда начиналась тарификация! В то время как одни ломились в закрытые двери, несли подарки членам тарификационной комиссии, другие оставались в стороне. Замечательная Женя Симонова, известная, популярная, любимая всей страной, ни разу не написала ни одного прошения. У нее была самая маленькая ставка — шестнадцать рублей за съемочный день. Мы могли увеличить гонорары только штатным артистам, а за таких, как Женя, просили в Госкино.

— Сергей Сергеевич, можете назвать свои любимые роли?

— Ну, естественно, «Варвара-краса». Такие роли — настоящий подарок судьбы. Но я с удовольствием снимался и в «Ералаше», у меня примерно двенадцать сюжетов. В первый раз я снялся с великой актрисой Татьяной Ивановной Пельтцер в сюжете «Вот это внук!» Потом мы встретились у Юзовского в сказке «Там, на неведомых дорожках». В общении она была замечательной, легкой, остроумной. Когда она отмечала какой-то свой юбилей, я поздравлял ее от имени киностудии. Вышел на сцену, а Татьяна Ивановна объявила: «Это мой внук». Все обалдели. Пришлось объяснять, что мою бабушку она играла в «Ералаше». Или такой эпизод. Сидим в Ялте, на студийной веранде. «Сереж, вот вы начальник актерского отдела, а я старая старуха, народная артистка СССР. Меня любит народ?» — спрашивает Татьяна Ивановна. «Да, и я тоже», — отвечаю. «Меня этот Юзовский третий день вызывает на съемку, одевает, гримирует и… не снимает! И вот я думаю, что же эти суки-режиссеры тогда делают с обычными артистами?»

Я не могу не вспомнить «Пиры Валтасара, или Ночь со Сталиным». Это был Господин случай! Мне позвонил режиссер Юра Кара, напомнил, что когда он был студентом, то приходил ко мне советоваться. Он запускал фильм «Завтра была война» — дипломную работу — и подбирал актеров. И вот прошло несколько лет, Кара звонит: «Сергей Сергеевич, я мечтаю, чтобы вы у меня снялись в роли сталинского повара. Но съемки послезавтра». Меня это насторожило… Обычно так приглашают, когда кто-то другой «сорвался». И точно, оказалось, что был приглашенный ранее артист не смог сниматься, тогда и обратились ко мне. Я, конечно, с удовольствием согласился, но в подобных ситуациях редко когда все идет гладко. В первый же съемочный день я ничего не смог сыграть — все-таки роль должна «отлежаться», притереться. Я не был еще готов. И тогда попросил: «Юр, ты меня извини. У тебя же эта декорация будет работать еще полтора месяца, а я себя пока не настроил. Давай мы отложим съемку, я пообвыкнусь, поснимаюсь в общих сценах…» Там же помимо моего «сольного» эпизода, где я служу «подставкой для мишени» Лакобы, есть много других сцен, где я за столом, на кухне… Кара согласился, и дней через десять мы к этому эпизоду вернулись. И, вроде, получилось неплохо.

— Да, этот эпизод, где повару на голову кладут куриные яйца и стреляют, — один из самых драматичных в картине.

— На премьере в Доме кино зрителям этот момент тоже очень понравился. Ко мне подошел Алексей Васильевич Петренко, игравший Сталина, и сказал: «Сережа, вы молодец! Когда мы с женой посмотрели фильм, нам стало грустно. Вы профессиональный артист, а снимаетесь мало… так не должно быть». Я говорю: «Алексей Васильевич, спасибо, но я не профессиональный артист». Петренко очень удивился: «Как?» Я рассказал ему, как попал в кино, он был чрезвычайно удивлен, но для меня подобное заблуждение такого артиста стало лучшей похвалой.

— Я знаю, что у Юрия Кары вы снялись в «Мастере и Маргарите» в роли «борова» Николая Ивановича. Сюда он вас приглашал уже целенаправленно?

— Сюда уже да. С самого начала, когда Юра только запускался с этим проектом, он мне сказал, что пригласит на Николая Ивановича. Роль совсем небольшая, но с ней связано много забавного. Снимали на Кропоткинской, для меня пригнали машину, на которой, как утверждали, ездил сам Берия. По сюжету, я подъезжал к дому, меня окликала из окна Маргарита, и мы вели диалог. Мне было чрезвычайно интересно сниматься, потому что Маргариту играла Анастасия Вертинская, и в этой сцене она была уже совсем голенькая. Работала одна камера, которая снимала нас поочердено, и я имел возможность наблюдать, что Юра чувствовал себя неуверенно, стеснялся. А я иногда люблю влезать не в свое дело — натура такая комсомольская. «Юр, я не пойму… ты хочешь, чтобы Вертинская оказалась в кадре обнаженной?» — «Да». — «Ну, так скажи, чтобы ей табуреточку подставили, тогда она дальше высунется с балкона, и попа будет видна лучше!» Он так и сделал. И вот актриса говорит монолог, все завороженно на нее смотрят, Кара кричит: «Стоп!»… но камера продолжает работать дальше, люди под окном словно застыли — разглядывают эту красоту. И тут Вертинская кричит: «Ну что замерли? Голого зада никогда не видели, что ли?»

— Летать не приходилось? По книге же ваш герой должен нести по воздуху на сатанинский бал домработницу Наташу.

— Там что-то перемудрили комбинаторы. Мне дважды делали маску борова — это, должен сознаться, штука противная: вставляют в ноздри две тростиночки, чтобы можно было дышать, затем заливают лицо каким-то жидким составом, при этом всю кожу стягивает, и минут тридцать ты дышишь через сопелку. Так же посмертные маски делают. С такой штукой на морде ты как будто правда уже в другом мире находишься. Так вот, сделали мне