– Это худший день в моей жизни. Точка.

Эви улыбнулась.

– Я не ослышалась?

Лиза бросила в нее подушку, но Эви увернулась.

– Мазила! – крикнула она.

Они сидели в спальне Лизы, запершись изнутри.

– Что у вас там происходит? – спросил Сэм и постучался в дверь.

– Девичьи разговоры, – ответила Эви. – Отвяжись от нас.

– Вы что-нибудь слышали от мамы или тети Хэйзел? – спросил из-за двери Сэм.

– Ты не хуже нас слышал, как звонил телефон, – сказала Эви. – Почему бы тебе не поискать их перед домом?

Лиза перекатилась на бок и посмотрела на часы. Было почти четыре часа дня. Мать позвонила только утром и сказала, что отец находится в коматозном состоянии. На этот раз он принял гораздо больше таблеток.

– Но он поправится, да? – робко спросила Лиза.

Последовала долгая пауза.

– Не знаю, – сказала мать.

– Я хочу его увидеть!

– Нельзя, милая. Он лежит в палате интенсивной терапии. Туда не пускают детей.

– Но я…

– Правила есть правила, дорогая. Я перезвоню, когда будут новости.

Эви провела утро, занимаясь своими делами наверху, а Сэм и Лиза снова и снова играли в рамми[12]. Потом Эви спустилась на кухню и приготовила всем тосты с тунцом, которые она пережарила до черной корки. Лиза не смогла даже кусочек откусить.

– Давай, – сказала Эви. – Я знаю, что паршиво готовлю, но тебе нужно поесть.

– У меня болит живот, – сказала Лиза, которая действительно испытывала какие-то странные спазмы в животе. Когда она пошла в туалет, то обнаружила на трусиках коричневые пятна.

– Кажется, со мной что-то не в порядке, – обратилась она к Эви.

– Нет, глупышка, – сказала Эви. – Это у тебя начались месячные.

– Месячные? Но разве кровь не должна быть красной?

Все было не так, как нужно. Ее мать должна была находиться здесь и приветствовать ее превращение в женщину. И она сама должна была почувствовать себя женщиной, а не беспомощным ребенком, которому даже не разрешают посетить в больнице собственного отца. У нее снова начались спазмы в животе, и она согнулась пополам. Никто не говорил ей, что будет так больно.

– Можешь мне поверить, – сказала Эви. Она пошарила в шкафчике в ванной комнате и нашла коробку с прокладками. – Надень свежие трусы и положи это внутрь. Потом прими три таблетки ибупрофена.

Потом они заперлись в спальне, и Эви рассказала, что у нее месячные начались уже год назад.

– Почему же ты мне не рассказала? – спросила Лиза.

Эви пожала плечами.

– Пожалуй, я о многом тебе не рассказываю.

– Например?

– Забудь об этом. – Эви отвернулась. – Давай посмотрим, что затевает Сэмми, ладно? – Она встала и направилась к двери.

– Эви?

Она остановилась, положив ладонь на дверную ручку.

– Я хочу кое-что показать тебе. То, что я нашла в комнате твоей мамы.

Лиза подошла к книжной полке и взяла словарь. Старая фотография ее отца вместе с Хэйзел находилась там, где она ее спрятала. Лиза так и не смогла выбросить ее. Она разгладила снимок и спрятала его среди слов на букву «н».

Она протянула снимок Эви.

– Это еще один твой секрет, да? Твоя мать и мой отец когда-то были вместе? Может быть, он и твой отец?

Эви взяла фотографию и уставилась на нее. Ее карие глаза потемнели.

– Ты не должна была копаться в ее вещах, – сказала она.

– Это правда? – настаивала Лиза. – Мы сестры, правда?

Дверь распахнулась.

– Сэмми! – возмущенно крикнула Лиза, но это была ее мать, а не Сэм. Глаза Филлис были красными и опухшими, с темными кругами.

– Ты вернулась! Что случилось? Как папа?

– Без изменений, – сказала мать. – Они сказали, что позвонят, если что-то изменится.

Потом ее взгляд упал на фотографию в руке Эви.

– Где ты это взяла? – прошипела она.

– У Лизы, – ответила Эви.

– Отдай мне, – потребовала Филлис, выхватив снимок у Эви и разорвав его в клочья прямо перед ними.

– Что сделано, то сделано, – сказала Филлис, злобно глядя на Эви.

– У Лизы начались месячные, – сообщила та.

Филлис замерла с таким видом, словно ей дали пощечину.

– Что? – Она окинула Лизу взглядом. – Это правда?

Лиза кивнула. Она не знала, чего ожидать: мудрого материнского совета, объятий или поздравлений. Но мать только побледнела. Потом она тяжело сглотнула, улыбнулась и сказала:

– Вам пора спуститься вниз. Или выйдите на улицу и подышите свежим воздухом. Сэм говорит, что вы уже несколько часов сидите здесь взаперти.

Они сыграли еще один кон в рамми, пока Хэйзел готовила тунца с лапшой.

– Мы уже ели тунца на ланч, – заныла Эви.

– Тогда придется повторить. Кто-нибудь видел сельдерейную пасту?

– Нет, – хором ответили они.

– И сладости, – добавила Хэйзел. – Я совсем недавно купила упаковку шоколадного арахисового масла, которое ты так любишь, Сэмми. Только не говори, что ты все съел!

Сэм покачал головой.

– Я даже не видел ее. Спроси у Лизы; может быть, она отнесла новый подарок своему Королю фей.

Лиза гневно взглянула на него через стол. Она выполнила свою часть договора и весь день даже не упоминала о феях. А теперь Сэм все разболтал.

– Что? – спросила Хэйзел, отвернувшись от стола.

– Она оставляла для него разные вкусности. Сок и пирожные. А он тоже оставлял ей подарки, верно, Лиза? Покажи ей свой браслет с талисманами и расскажи о книге.

– О книге? – Хэйзел напряженно скривилась. – Что за книга?

При этом она посмотрела прямо на Эви, но та отвернулась.

– О «Книге фей». Там много всякой чепухи; наверное, она сама сочинила ее. Король фей, подумать только!

Внутри у Хэйзел что-то надломилось. Лиза была готова поклясться, что слышала треск, как будто сломалась ветка.