На следующее утро я сел на поезд и с диким похмельем уехал домой, а через пару дней получил первое письмо от Лидии, любовное, она настаивала на том, чтобы я бросил свою семью и женился на ней. Естественно я ее проигнорировал. Через месяц пришло следующее, в котором говорилось о том, что она беременна от меня, во что я не поверил. Это письмо прочитала Наталья и чуть не ушла от меня со скандалом.

Приходили еще письма, но я их жег или направлял обратно. Несколько месяцев была тишина, а потом, весной пришло еще одно письмо. В нем была фотография новорожденной девочки, с короткой запиской на обратной стороне: «Это твоя дочь, я назвала ее Екатериной». Ты даже маленькая была очень похожа на меня, поэтому я собрался и поехал к вам, но не для того, чтобы начать новую жизнь, а для того, чтобы договориться с твоей матерью. Каждый месяц я присылал деньги на твое содержание, и это Лидию устраивало, пока, она не написала мне письмо, в котором говорила о том, как она ненавидит меня и навсегда запрещает видеться с тобой.

Несмотря ни на что, деньги автоматически переходили на твой счет ежемесячно и на несколько лет Лидия пропала. Я решил, что она нашла свое счастье и успокоился.

Год назад она снова начала писать мне, понятия не имею, откуда у нее появился мой адрес. Писала все по новой – что хочет быть со мной, что любит и так далее, так же сказала, что она переедет ради меня сюда, и она вскоре это сделала. А я отказывался от предлагаемых ею встреч и выбрасывал письма, понимая, что это уже слишком далеко заходит. Я сдался, когда она прислала мне последнее письмо, и пришел увидеться с ней, чтобы поговорить и расставить все по своим местам, потому что она взрослая женщина, а ведет себя как подросток. Казалось, мы обо всем договорились, вела Лидия себя адекватно, проводила меня до двери и пожелала счастья, а через три дня я узнал о ее смерти, мне очень жаль, Катя.

Я слушала рассказ отца, погружаясь в вакуум. Сложно было поверить в то, что все это правда. Что же получается, мама подстроила поездку?

Теперь, наконец-то, я понимаю, что мама действительно ненавидела меня. Она действительно видела во мне моего отца, и каждый раз срывалась на мне. К тому же, я нежеланный ребенок…

– Катя…

Я подняла невидимый взгляд на отца.

– Я никогда от тебя не отказывался, но пойми, что я не мог разорваться.

– Понимаю, – ответила, поднимаясь с дивана. – Спасибо, что все мне рассказал. Мне многое стало понятно. Думаю, мне уже пора.

Зверев тоже поднялся, обеспокоено смотря на меня.

– Ты уверена?

– Уверена, – кивнула. – Такси на улице подожду, подышу воздухом, – и после этого, не дождавшись ответа, я пошла одеваться, не желая находиться в этом доме ни минуты.

Машина как назло ехала долго – на улице стемнело, и я успела замерзнуть. Ужасно хотелось плакать, но я сдерживалась, запрещая себе раскисать.

Когда я села в салон автомобиля, то, не раздумывая, назвала адрес Авдеева, желая оказаться рядом с ним от души поплакать на его надежном плече. К тому же, в чем-то брюнет был прав, когда запрещал мне встречаться с отцом, но я же, упрямая, не послушалась.

Подъехав к его дому, я выбралась из машины и пошла к воротам, которые мне уверенно открыл уже знакомый охранник.

– Дениса Олеговича нет, – сказал он, кутаясь в куртку.

– Я подожду, – равнодушно сказала я, проходя во двор. – Дайте мне ключи, пожалуйста.

Скрипнув зубами, мужчина протянул мне запасную связку и ушел обратно на свой пост, что-то бормоча себе под нос.

Радостный Зевс без промедления бросился ко мне, виляя обрезанным хвостом, стоило мне только войти в дом.

Погладив пса, я разделась и прошла в гостиную, решив упрямо ждать возвращения Дениса, но спустя минут двадцать решила позвонить и узнать, где он.

Телефон не отвечал.

Нахмурившись, я обратила внимание на неожиданно подъехавшую к воротам машину и решила, что вернулся Авдеев, но только вот немного ошиблась.

Выйдя на крыльцо, я увидела, как его, еле стоящего на ногах, буквально тащит на себе та самая Виктория, стараясь удержать мужчину в вертикальном положении.

Денис был ужасно пьян, и я видела это невооруженным глазом, но это не беда – больше всего меня вывело из себя то, что его привезла именно эта девушка.

– Что с ним? – хмуро спросила я, сходя в тапочках вниз, чтобы подхватить мужчину.

Вика засмеялась.

– Написался на приеме своего отца в стельку, еще и подрался с кем-то. У него разбита голова, я собиралась обработать рану, как только мы доберемся до его дома.

Я буквально отбила у брюнетки Дениса, перекидывая его руку через свои плечи и придерживая его за талию.

– Спасибо, что привезла его, – негромко сказала я, идя вперед, – Дальше я справлюсь сама.

Девушка фыркнула.

– Ты в этом уверена?

Я кивнула.

– Уверена. Пока!

Виктория недовольно поджала ярко-алые губы и пошла прочь, махнув напоследок черными волосами.

Я же, еле-еле затащив Дениса в дом, раздела его, сняла обувь и повела в гостиную, потому что на второй этаж, в спальню, сил у меня донести мужчину, не хватит.

Авдеев не сопротивлялся. Я усадила его на диван и стала снимать с него пиджак, галстук, а потом и рубашку.

На минуту оставив его, я сбегала в ванную, нашла аптечку и вернулась обратно, начиная рассматривать его разбитую голову, попутно стирая струйку крови с виска.

Брюнет тем временем что-то мычал, пытался отмахнуться от меня, и тут мелькнула мысль, что нужно принести ведро или тазик на случай, если Дениса стошнит.

В скором времени вернувшись с большим тазом, я поставила его у дивана и продолжила обрабатывать порез на голове. Господи, его будто бутылкой ударили, хотя, я уже ничему не удивлюсь.

В конце концов, Денис был уложен спать на диване. Пришлось сбегать за подушкой и пледом для него и остаться рядом дежурить на случай, если брюнета все-таки начнет тошнить.

Прекрасный день.

Сидя в кресле, поджав под себя ноги, я смотрела на спящего Дениса, а сама давилась слезами, размазывая их по лицу. И Авдеев тут был вовсе не причем. Мне было больно от мысли, что история моего рождения такая неприятная. Я с самого начала не была нужна своим родителям и скиталась, страдая от отсутствия любви. Это очень тяжело, когда рядом нет человека, который смог бы тебя поддержать. Прожить в полном одиночестве долго нельзя, человек рано или поздно не выдерживает и сходит с ума.

Не знаю, хочу ли я поддерживать с отцом какие-то отношения, ведь он для меня чужой человек. Я столько лет не знала его, но нуждалась, а теперь?.. Грустно, но только он у меня и остался…

Меня разбудили женские крики на улице, и я вскочила с кресла, в котором вчера вечером уснула.