В России опыты проводились тогда только в военно-морском ведомстве и лишь на Балтийском море. Разумеется, для обеспечения беспроводной связью всего русского флота необходимо было приступить к работам в более широких масштабах, включив в них Черноморский флот, в котором еще не было подготовленных специалистов. И в этом деле инициатива принадлежит Попову. В цитированной выше докладной записке главному инспектору минного дела он еще в январе 1899 года поднял этот вопрос, и в результате в кампанию этого года он вместе с П. Н. Рыбкиным отправился на Черное море, отказавшись, наконец, от заведования нижегородской ярмарочной электростанцией. Лишь теперь начальство поняло, что нерационально изобретателю нового средства связи тратить все свободное от лекций время на работу, которую мог выполнять любой более или менее опытный электротехник.

В Севастополь Попов уезжал, понимая, что настало время, когда важно, не считаясь ни с какими жертвами, направить все усилия на введение беспроволочного телеграфа на судах флота, что дальнейшее промедление чревато непоправимым уроном в деле обороноспособности страны.

В записке главному инспектору минного дела Попов предлагал принять безотлагательное решение о введении беспроволочной телеграфии на судах русского флота, подчеркивая, что за рубежом новое средство связи уже принято на вооружение и морских и сухопутных сил. «Помимо удобства, — писал Попов, — которое доставляют приборы телеграфирования без проводников, устанавливая удобное, скорое сообщение между судами эскадры в повседневной жизни, эти приборы окажут неоценимые услуги во время тумана и бурной погоды, когда другие способы обмена будут прекращены. Немаловажное значение может иметь этот способ переговоров в военное время ночью, когда световая сигнализация может быть неуместной, и в особенности для сообщения с эскадрой собственных миноносцев и разведочных судов в ночное время: неимение такого средства во время войны Американских Соединенных Штатов с Испанией вело к неоднократному обстреливанию американской эскадрой, в ночное время, конечно, своих миноносцев. Не имея в виду изыскивать и указывать те случаи, где беспроволочный телеграф может оказывать услуги, — все эти случаи виднее для моряков, — я считаю, что и при настоящем состоянии вопроса новый способ сообщения между судами должен быть введен в общее употребление, и прошу Ваше превосходительство возбудить вопрос о принципиальном постановлении Комитета по введению на судах нашего флота новых приборов»[555].

Медлительность высшего морского начальства — на нее придется указывать еще не раз — была причиной того, что, кроме Попова и Рыбкина, никто еще не был достаточно подготовлен к практическому руководству по введению беспроводной телеграфии во флоте. И в Черноморском флоте они были единственными исследователями и инструкторами.

Кампанией 1899 года, давшей возможность телеграфировать на расстояние до 30 километров, кончается период, который в официальных бумагах назван «опытами телеграфирования без проводов по способу А. С. Попова». Сделанное за эту кампанию и опыт предыдущих двух лет послужили базой, на которой развертывалась радиосвязь во флоте, давшая в начале следующего года результаты, о которых заговорил весь мир. Речь идет о гогландской радиоустановке, которой будет посвящена специальная глава.

При чтении предыдущих глав может создаться впечатление, что творческий путь Попова шел по прямой линии и что, хотя трудности и были, он счастливо их преодолевал и целеустремленно шаг за шагом разрешал поставленную перед собой задачу — внедрить в практику свое изобретение. В действительности дело обстояло гораздо сложнее.

Можно привести бесчисленное множество примеров из истории науки и техники, свидетельствующих о том, что не только социальные условия, но и личные качества многих ученых и изобретателей были причиной того, что важнейшие открытия и изобретения оставались непризнанными и даже незамеченными. Чрезмерная скромность и, главное, отсутствие предприимчивости нередко обрекают даже самого талантливого исследователя, лишенного поддержки окружающих, на неуспех, особенно когда дело касается научно-прикладных вопросов. Попов по своему характеру принадлежал к такого рода людям; его имя, наверно, прошло бы незамеченным в истории науки, если бы русская научная общественность сразу же достойно не оценила его достижений и не поддержала бы его, вдохновляя этим на дальнейшие изыскания в открытой им области связи.

Как мы видели, еще до опубликования в специальной печати изобретение Попова вошло уже в учебник Д. А. Лачинова по метеорологии. Широкое признание его значения было получено еще до того, как оно нашло прямое применение в технике связи. Уже в 1896 году грозоотметчик был экспонирован на Всероссийской промышленной выставке в Нижнем Новгороде и премирован. Необходимо поэтому сказать несколько слов о тесной связи Попова с этим городом, которая длилась целое десятилетие[556].

Еще в 1885 году отставной лейтенант Н. В. Рюмин, питомец Минного офицерского класса, построил в Нижнем Новгороде электростанцию для освещения ярмарки, собиравшейся ежегодно летом. Вначале станция была небольшой мощности, и Рюмин довольствовался услугами другого минного офицера Ф. Н. Престина. Когда же она была расширена, потребовался высококвалифицированный специалист. Попов был приглашен заведовать этим предприятием в 1889 году; из года в год оно расширялось. Ко времени Всероссийской выставки 1896 года, предъявившей к станции новые требования, она стала уже, можно сказать, достопримечательностью города. Кронштадтская газета «Котлин», как и вся русская пресса, печатавшая немало материалов о выставке, поместила специальную статью «Главная электрическая станция Нижегородской ярмарки»[557]. В газете сообщались известные нам основные сведения о Попове как о заведующем этой станцией.

«Руководство столь опытного знатока, как А. С. Попов, — отмечал корреспондент газеты, — сейчас же отразилось на деятельности и поспешном улучшении станции; преобразив прежнюю и доведя ее до настоящего вида, он достиг того, что теперь — это большая, современно оборудованная электрическая станция, в которой можно найти много поучительного и интересного. В настоящем году при усилении освещения, сопряжимого с выставкой, была доставлена на станцию новая динамо-машина эрликоновского завода (из Швейцарии); она была пущена в ход всего за четыре дня до царского прибытия и представляет собой последнее слово науки по этому делу Понадобилось, кроме усиления уличного освещения, эффектное освещение двух триумфальных арок, по тысяче ламп накаливания каждая и еще иллюминовать пассаж ярмарочного главного дома, переделанного в грандиозный зал… Эта станция, посетить которую следует каждому, а тем более моряку, так как любезный хозяин с особым удовольствием показывает свое детище, любопытна еще тем, что тут наглядно видно и можно изучить на месте постепенное развитие в деле построения динамо-машин, которых на станции имеется 21. Из них одна только что получена, а десять работают тут более 10 лет! И все исправно!..»