вина и закусь. Однако бдил, и когда один из его людей, здоровущий громила с кулаками размером и весом как двухпудовые гири, начал вести себя несколько буйно, усмирил его одним взглядом… Красиво так вышло. Этакий негромкий окрик — «Рааст», и выразительный взгляд. И громила мгновенно съёживается, и даже будто становится ниже на две головы. Сразу видно, командир!

В первый день мы с ним были на «Вы» и вовсю сыпали неискренними любезностями. К концу второго всё ещё продолжали выкать, но искренности уже стало куда больше. Обсудили службу, перемыли косточки командирам, посетовали на недостаток женского общества в отдалённых гарнизонах. Отчаянно привирая, поделились военными байками и анекдотами, выдавая их за реальные случаи. В общем, всё как обычно… На третий день мы уже резались в местные шашки, вовсю «тыкали» друг дружке и вообще стали настолько хорошими приятелями, чтобы начать изливать друг дружке душу. Он мне поведал про печальные материальные обстоятельства его семейства и грустные перспективы в плане карьеры, а я ему — про то, насколько неприятен вид вражеских мозгов на прикладе твоего мушкета и насколько омерзительна вонь вывалившихся из раны кишок. Мол, потому я и решил завязать с военной службой и посвятить себя медицине… Врал, конечно — слегка. Хотя, кишки и впрямь воняют препротивно… Он мне поведал о том, что надеется использовать эту поездку, чтобы закрепиться на службе в Мооскаа, поскольку Даар — это дыра и кладбище надежд. А я ему вещал о своей великой мечте стать учёным человеком и постичь тайны мироздания. Дескать, даже специально для этого ваш язык выучил.

— Твой язык, Иигрь, — заметил мне на это мой новый приятель, — он, как бы это сказать, весьма вульгарен и груб. Тебе следует приучиться говорить, как пристало людям благородного звания.

— А что ты хочешь, друг, — ответил я, заметив, что Игиир слегка поморщился, услышав очередной простонародный оборот, но ничуть за это на него не обидевшись. — Я ведь, если не считать пары старых книжек из библиотеки отца, набирался знания языка, общаясь с погонщиками караванов в вашем Дааре. Какие учителя — такой и язык. Вот сейчас пообщаюсь с тобой, и научусь говорить правильно. Ты не думай, я человек способный, ловлю на лету! («А ведь и впрямь», — подумал я про себя, — «Полезно будет пообщаться с представителем местной знати и поднабраться от него хороших манер, коли задумал пролезть в высшее общество»).

— Полагаю, — опять что-то серьёзно обдумав, кивнул головой Игиир, — раз мы оба едем в Мооскаа, то нет причины не разделить сообща трудности этого пути. Если ты едешь одвуконь, то вполне сможешь придерживаться нашей скорости.

— За это надо выпить! — подтвердил я разумность его решения.

Следовать за попаданцем

Письмо к Юстиине № 2

Итак, дорогая кузина, это моя вторая жертва на священный алтарь твоего любопытства и, конечно же, любопытства твоих прекрасных подруг.

Да. Каюсь. От меня давно не было вестей. Увы, ты должна простить мне этот грех, ибо долг подданного короля вступил в противоречие с моим долгом перед вашим прекрасным обществом. Эта поездка, в которой столь любопытный вам генерал оу Дарээка намерен развлекаться, думаю, обернётся для меня немалыми хлопотами. Почти неделю я не вылезал из библиотеки генерала (надо отметить, весьма богатой), копируя и освежая в памяти содержание сотен документов, которые… Впрочем, думаю, тебе и твоим подругам это абсолютно неинтересно.

Когда на ставшем традиционном совместном ужине наш гостеприимный хозяин объявил, что завтра мы отправляемся в плавание, я вздохнул почти с облегчением, хотя труд в архивах никогда не считал чем-то неприятным и наводящим тоску.

Итак, начинаю новую главу моих приключений, которую условно можно озаглавить «Океан». Ты знаешь, дорогая кузина, моё отношение к океану и прочим кораблям, лодкам и даже рыбе, если она не лежит на тарелке, обработанная руками искусного повара. Как сын флотского офицера, никогда не видевший отца, ибо его поглотила сия ужасающая бездна воды и опасности, я испытываю некоторое предубеждение ко всей этой «морской романтике». Так что уволь меня от описания «пенящихся волн», «буйства стихий», «восходов-закатов» и «лёгкой дымки над горизонтом» — об этом, в куда более искусной и живописной форме, вы с подругами сможете прочитать в каком-нибудь новомодном романе. Да и от описания «высоких мачт» и «белоснежных парусов» также умоляю меня избавить. Впрочем…

Честно говоря, я даже как-то не сразу понял, на чём нам придётся плыть. В состав нашей эскадры входили два, пожалуй, самых легендарных корабля нашего времени — знаменитый флагман флота Фааркоона, фрегат «Счастливый» и та самая «Чайка», на борту которой, по слухам, циркулирующим в вашем кружке, дорогая кузина, юный и прекрасный монарх Мооскаавской сатрапии сделал предложение своей будущей, не менее юной и прекрасной, невесте, по удачному совпадению, бывшей владелицей этого удивительного корабля. (Генерал, впрочем, этот слух опроверг).

Фрегат «Счастливый», некогда краса и гордость кредонского флота, как вы, возможно, слышали, был захвачен корсарами нашего героя оу Дарээка, да при этом ещё и был убит адмирал республики, державший на нём свой флаг. Насколько я знаю, кредонские моряки до сих пор считают это величайшим оскорблением для себя. Ведь «Счастливый» (впрочем, тогда он носил другое название) создавался как раз для того, чтобы стать грозой пиратских флотилий, но был захвачен этими самыми пиратами едва ли не в первом же своём боевом походе. И потом, уже под личным флагом оу Дарээка, сам начал наводить ужас на кредонских купцов. Да и воякам их тоже изрядно досталось от пушек «Счастливого» во время знаменитейшей битвы у Ворот. Помню, пару лет назад я помогал составлять ноту протеста правительству Республики после попытки нескольких кредонских безумцев-патриотов, возжелавших подорвать этот корабль даже ценой собственных жизней, дабы отомстить за нанесённое оскорбление. Тогда фааркоонские егеря, охранявшие порт, успели отловить всех злоумышленников до того, как те смогли воплотить в жизнь свои преступные замыслы, и был изрядный скандал!

Впрочем, полагаю, дорогая кузина, что пушки и дипломатические скандалы не слишком-то интересуют тебя и твоих подруг. Потому-то, собственно говоря, я и испытываю ваше терпение, оставляя самые лакомые кусочки на десерт.

Итак, «Чайка» и её таинственная владелица!

Корабль действительно прекрасен, и он вполне оправдывает свою репутацию самого быстроходного судна на всем Океане. Но поражает в нём даже не это. Говорят, раньше в Империи строили подобные корабли, предназначенные не для войны и не