Бечевка. Вот что ее спасло. Бетти болталась на ветках, как рыба в сети. Со стоном она выпуталась и медленно спустилась на землю. Встала, пошатываясь, оперлась на шершавый ствол, чтобы сохранить равновесие. Но чем дольше она стояла, тем больше кора под рукой напоминала не кору, а что-то чешуйчатое – словно Бетти прислонилась к огромной птичьей лапе. Она отпрянула, нащупала в темноте веревочную сеть и осторожно потянула. Та крепко зацепилась за что-то в кроне дерева. Найти катушку не было никаких шансов, и, когда Бетти это осознала, ей стало по-настоящему страшно.

Поднялся ветер, и над головой зашуршали… нет, не листья – скорее перья. С замершим сердцем Бетти поняла, что не знает, куда идти. Она потерялась.

Она осталась одна.

Бетти парализовало от страха. Почему здесь так темно, если над тропинкой вовсю светило солнце? Сверху шелестели ветви… а может быть, и не ветви. Бетти показалось, что над ней шевелятся перья, как будто огромное черное крыло хочет придавить ее к земле.

В горле встал ком. Как выбраться отсюда без волшебной катушки? Вдруг она где-то возле тропинки, их путеводная нить? Бетти схватилась за веревку, но поняла, что все без толку. Даже если удастся вдоль нее пойти, двигаться вслепую опасно. Она подумала про незаметные камни, про торчащие корни. Про невидимые когти и клювы… И даже если она вернется туда, откуда сорвалась, какой в этом толк? Она представления не имела, сколько прошло времени. Может быть, единственная возможность догнать всех – пробраться через лес к лагуне. Хотя сама мысль о том, чтобы идти куда-то через этот лес, наполняла ее ужасом.

– Вперед, Бетти Уиддершинс, – дрожащим голосом приказала она себе. – Возвращаться на тропу смысла нет, лучше уж идти вперед.

Она сжала кулаки, пытаясь собраться с силами. Это ради Агни, подхлестнула она себя, вспомнив, с каким отчаянием девочка рассказывала про своего отца. И надо вернуться к сестрам: они явно не в безопасности рядом с Роньей и ее саблей, которую пиратка уже подносила к горлу Чарли.

Бетти решилась и сделала шаг. В темноте что-то замерцало, и у нее перехватило дыхание. Блуждающий огонек? Нет, этот свет был более яркий и теплый. Еще шаг – и такой же свет замерцал с другой стороны. А потом перед ней засверкала целая россыпь маленьких теплых искорок, как будто эльфы зажгли фонарики. Искорки парили над землей, указывая путь.

– Светлячки, – прошептала Бетти, снова вспоминая сказку. – Светлячки указали Шансу дорогу из темных пещер. Может быть, последовать за ними?.. – Она заколебалась. Что, если остров просто играет с ней в свои игры? Изучает ее? Не исключено. – Шанс, – прошептала она. – Буду верить, что у меня есть шанс.

Она глубоко вдохнула и пошла за светлячками. Те полетели вперед, выстроившись в ряд, – как будто кто-то взял иголку и прошил темноту маленькими светящимися стежками. Склон оказался крутым. Бетти, сжав зубы, спускалась вслед за светлячками. Ноги болели, горло саднило. Мешали идти какие-то прутья, как будто Бетти пробиралась через огромное птичье гнездо. Под подошвами, как яичная скорлупа, хрустел сушняк. Она напрягала слух: вдруг донесутся голоса или крики сестер, но слышны были только ее собственные мягкие шаги и шелестение светлячков. Зато теперь она чуть лучше видела: в теплом сиянии проступали ветки и корни.

Каждый шаг отдавался в голове. Сколько времени она провела без сознания? Секунды? Минуты? Бетти представляла, как сестры плачут, умоляют, рвутся ее искать… а Ронья безжалостно гонит их дальше, в неуемной жадности желая поскорее добраться до сокровищ, чего бы это ни стоило.

Бетти хотелось рыдать, но она сдерживала слезы. Плач не поможет – только выдаст ее тем, кто, возможно, прямо сейчас прячется в тени где-то неподалеку. Чтобы догнать сестер, нужно быть такой же бесстрашной и скрытной, как Ронья.

Она пробиралась вперед, шаг за шагом, держась за крошечными искорками. Вся надежда была на то, что светлячки выведут ее из леса. Через несколько минут Бетти с тревогой почувствовала, что стало холодно. Ее пробирал озноб, хотя здесь, внизу, не было ни малейшего ветерка. Она посмотрела вперед, на светлячков, потом обернулась, отчаянно надеясь хоть вдали увидеть сестер или знакомое сияние блуждающего огонька.

Но вместо этого она увидела фигуру – скорее даже не фигуру, а просто тень. Определенно женскую, в длинной рваной одежде, с растрепанными волосами. На плече у нее что-то угадывалось: перья, когти, загнутый клюв… Ворон.

Бетти сжалась от страха, как будто ее стиснула невидимая рука.

«Это просто игра света, – уговаривала она себя. – Тени всегда что-то напоминают, прямо как облака, если долго на них смотреть». Глядя через плечо, она шагнула вперед – ожидая, что морок развеется и она с облегчением рассмеется, найдя на месте странной фигуры сплетение веток.

Но тень не изменилась. Как и расстояние до нее – хотя Бетти не видела, чтобы та двигалась. Ее замутило и затрясло, бросило в жар и в холод. Как сильно она ударилась головой? Бетти прошла еще чуть. Тень последовала за ней.

У Бетти перехватило дыхание. Она сделала еще несколько шагов, споткнулась и задела локтем ближайший ствол. Сумрачная фигура не отставала. Она не шла, она вообще не двигалась – и все же неотступно следовала за Бетти, разливаясь по земле, как чернила.

Бетти побежала. Светлячки успели улететь вперед. С каждым взглядом через плечо она убеждалась, что фигура по-прежнему следует за ней, не отставая и не приближаясь, как будто ее собственная тень. Может быть, от нее удастся спрятаться? Бетти вытащила из кармана матрешек и остановилась. Осторожно открыла их, сдвинула половинки третьей куклы, чтобы магия не затронула ни сестер, ни Агни, и выровняла вторую, со своим волосом. Потом аккуратно закрутила внешнюю матрешку и, невидимая, пустилась за светлячками. Но ничего не изменилось. Бетти каким-то образом понимала, что тень все равно ее видит – или чувствует.

Она ускорила шаг, забыв о том, что хотела ступать тихо. Поворачивать матрешку обратно не стала – не до того. Теперь она не пыталась таиться – просто хотела, чтобы тень исчезла, а светлячки привели ее хоть куда-нибудь, вывели из этой бесконечной тьмы. «Не теряй надежды», – повторяла она себе снова и снова, но с каждым шагом надежда угасала. Что, если сестры пострадали из-за алчности Роньи? Что, если их уже нет в живых? Что, если…

Бетти ощутила во рту соленый вкус и поняла, что плачет. Искорки светлячков чуть потускнели, как будто звездное небо подернулось дымкой. Бетти обернулась и тут же об этом пожалела. Фигура стала расплывчатой и от этого еще более жуткой. «Она ждет, когда я сдамся, – подумала Бетти, сама не своя от страха. – Знает, что это вопрос времени…»

Время. Это слово спичкой чиркнуло у нее в голове. Время на исходе – у Агни, у ее отца, у сестер, оказавшихся в лапах Роньи. Нет, их не удастся разлучить! Она к ним вернется. Бетти вытерла слезы, озираясь в поисках тускнеющих светлячков. Впереди горела лишь одна крохотная искорка, ускользающая во тьму.

Бетти бросилась за ней, призвав на помощь остатки смелости. Нельзя было потерять этот последний отблеск света, последний шанс на спасение…