«Внезапно салон опять осветился. Свет проникал в него с обеих сторон через огромные овальные стекла в стенках. Водные глубины были залиты электрическим светом. Хрустальные стекла отделяли нас от океана, – пишет профессор Аронакс, от лица которого ведет повествование автор. – В первый момент я содрогнулся от мысли, что эта хрупкая преграда может разбиться, но массивная медная рама сообщала стеклам прочность почти несокрушимую. Морские глубины были великолепно освещены в радиусе целой мили от “Наутилуса”. Дивное зрелище! Какое перо способно его описать! Какая кисть способна изобразить всю нежность красочной гаммы, игру световых лучей в прозрачных морских водах, начиная от самых глубинных слоев до поверхности океана… Восхищению нашему не было предела. Восклицаниям не было конца…»

А когда героям романа надоедало просто созерцать окружающее пространство, они всегда могли отправиться на подводную прогулку.

Совершенно по-иному описывает кругосветное путешествие, проведенное чуть больше четверти века назад, один из его участников, капитан 1-го ранга в отставке Г. Н. Савичев: «Плавание на атомной подводной лодке. Его, пожалуй, можно сравнить с пребыванием в наглухо (без окон, без дверей) закупоренной многокомнатной квартире. Движения не ощущалось. Что там наверху – день ли, ночь? Вот почему при переходе из одного часового пояса в другой стрелок на часах мы не переводили. Жили по московскому времени. Качка, столь частая на поверхности океана, полностью отсутствовала. Лодка как бы стояла на прочном бетонном основании. А жаль. Даже такой раздражитель, как качка, который моряки нередко проклинают на надводных кораблях, здесь в какой-то мере мог разнообразить наши будни. Редкие выглядывания на поверхность в перископ были настоящим праздником для того, кто допускался к окуляру…»

Тем не менее наши подводники обошли земной шар. Да еще в конце своего кругосветного путешествия приняли участие в учениях, атаковав в условленном квадрате условного противника. Доказав тем самым, что и после столь длительного похода они не утратили боевой выучки.

Утром 10 апреля 1963 года мир облетела весть об исчезновении атомной подводной лодки ВМС США «Трешер». Субмарина даже не успела подать сигнал бедствия. Не спасся никто из 129 членов экипажа. Для Америки это стало национальной катастрофой.

В администрацию Белого дома и в ВМФ США посыпались запросы: «Как лучшая в мире подводная лодка могла погибнуть в одночасье? Что с ней случилось?»

Атомная подводная лодка «Трешер»

И в самом деле, погибла головная лодка из серии в 30 субмарин, и на тот момент времени ее тактико-технические данные действительно были лучшими для АПЛ этого типа. Ядерная энергетическая установка позволяла лодке 10 раз обогнуть по экватору земной шар со скоростью до 30 узлов и плавать на глубине до 360 м.

И вот такой корабль погиб в считаные мгновения. Почему?

Достоверно было известно, что «Трешер» вышел в море для проведения двухдневных испытаний. На борту находились 12 штатных офицеров, 96 старшин и матросов, 4 офицера с кораблестроительной верфи и 17 гражданских специалистов.

Первый день прошел без происшествий. На второй было запланировано погружение на предельную глубину, то есть на 360 м. При таких погружениях лодка опускается на глубину поэтапно, производя многочисленные замеры, чтобы определить прочность корпуса и конструкций, а также проверить правильность работы механизмов. С поверхности подлодку страховало спасательное судно «Скайларк». Согласно выпискам из вахтенного журнала спасателей, сначала все шло нормально и в течение часа – с 8.00 до 9.02 – подлодка аккуратно выходила на сеансы связи. Однако в 9.10 лодка не ответила на вызов.

Затем в 9.12 с борта «Трешера» поступило сообщение о неполадках на борту. Команда попыталась всплыть, продувая главный балласт. Акустики слышали шум сжатого воздуха в течение 20–30 секунд. Затем донеслось последнее искаженное сообщение капитана, говорившего что-то о предельной глубине. В 9.17 раздался приглушенный грохот, и наступила полная тишина.

В 11.04 командир «Скайларка» дал в штаб радиограмму: «Не имею связи с “Трешером” с 9.17».

В 13.32 по приказу командующего подводными силами Атлантического флота США в район аварии направлены корабли, самолеты и подлодка «Сивулф».

В 15.30 начальник Главного штаба ВМС США доложил о случившемся военно-морскому министру. А спустя 15 минут о катастрофе сообщили и президенту Кеннеди.

К 17 часам спасательные суда обнаружили на поверхности моря масляные пятна и куски полиэтилена. Однако у военных еще теплилась надежда на чудо, и в своем вечернем выступлении начальник Главного штаба адмирал Андерсен не объявил поименного списка погибших, а сказал лишь об аварии на борту «Трешера».

Однако уже на следующее утро он сказал: «С глубоким прискорбием я вынужден объявить вам, что атомная подводная лодка, имевшая на борту 129 человек, погибла…»

Одиннадцатого апреля на всех американских военно-морских базах по всему миру были приспущены флаги. И в тот же день семьям подводников были выплачены компенсации.

Тем не менее поисково-спасательная операция продолжалась. Для определения причин катастрофы лодку требовалось найти. К поискам подключались все новые корабли, подлодки, исследовательские суда. С Тихого океана доставили батискаф «Триест», способный погружаться на предельные глубины Мирового океана.

Но лишь через месяц поисков «Триест» обнаружил какие-то обломки – переборочную дверь, трубы, баллон воздуха высокого давления и сапог из комплекта спецодежды. Но ни тел подводников, ни самой лодки так и не нашли.

Комиссия по расследованию причин катастрофы начала свою работу 11 апреля 1963 года, в нее вошли видные подводники и специалисты-кораблестроители. Возглавил комиссию один из старейших подводников США, вице-адмирал Бернард Остин.

Работать комиссии было трудно. В СМИ муссировалось множество слухов и версий, включая «руку Москвы» и диверсию на борту самой субмарины. Вспыхнула склока между специалистами: подводники обвиняли кораблестроителей, те, в свою очередь, поливали грязью военных.

Нашли, конечно, и «стрелочника». Крайней в данном случае оказалась Портсмутская верфь, построившая «Трешер». Эксплуатация подлодки в течение 12 гарантийных месяцев выявила 875 дефектов, 130 из них относились к конструктивным и 5 были связаны с безопасностью корабля. Поэтому «Трешер» возвращали, оказывается, на верфь для исправления дефектов.

За это время сменился командир корабля. Лодку было предложено принять 35-летнему капитан-лейтенанту Джону Гарвею. Несмотря на свой относительно молодой возраст, он был опытным подводником. Гарвей быстро понял, что лодка к выходу в море не готова. Но оказалось, что по «высшим» соображениям можно заткнуть рот даже толковому специалисту. Единственное, что смог сделать командир, это написать письмо другу своего отца, вице-адмиралу У. Смедбергу, который занимал должность начальника управления кадров ВМС США.