Всех остальных — сбрасывали в бездну. Негодяем был человек, или просто неизвестное тело нашли… Всё туда. Вниз.

Ещё могли огню предавать. Так сказать, чтобы с дымом и пеплом по небу развеять. Такой церемонии удостаивались только видные деятели и местные правители. И только если леса в достатке!

Услышав, что погибших среди защитников острова нет, старик обрадовался. Телегу загрузили раненными. Гарнизон заставы провожал соотечественников как героев. В след звучали и обещания напиться, и угрозы по бабам пойти через неделю!

Все улыбались и смеялись.

Прошла половина первого дня из семи.

Глава 24

Время шло к ночи. Свет уже высоко поднялся в небеса, Архипелаг опускался во тьму. В приближающихся сумерках снег приобрёл голубоватый оттенок и начал блестеть.

— Поле как жемчугом посыпало… — мечтательно изрёк Кеншин.

Что такое жемчуг, не знал ни Макс, ни кто-либо ещё на стене.

— Ну… Это такой драгоценный камень, который в моллюсках растёт. — попробовал объясниться степняк, но это породило ещё больше непонимания. Как камень может расти? Чем таким он драгоценен? И, наконец, что такое эти самые моллюски?

Рассказ о большой воде, называемой морем, и о причудливом животном, производящем жемчужины, вызвал улыбки на лицах ополченцев. Им казалось, что узкоглазый просто странный малый и травит байки. С интересом слушали только другие наёмники. Да и Блэксмит тоже, кажется, проникся.

— Раненых добить надо, пока ещё светло. — перевёл тему Даджой.

— Да ладно, господин офицер. Стемнеет — сами помёрзнут. — отозвался кто-то из мужиков.

— Не в этом дело. Если Варвары ночью полезут, часовые из-за стонов не услышат ничего. — на стену поднялся Батя. Бывалый вояка сразу узрел смысл в словах товарища. — Десять добровольцев с копьями наружу. Все тела проверить. И раненых, и мёртвых. По сигналу — бегом марш обратно на заставу. Агов, мужики! Убирайте подпорки и открывайте ворота! — последний приказ был адресован паре ополченцев, бездельничающих внизу.

На вылазку напросился и Макс.

Акция, прошла без происшествий. Копьями проверили абсолютно все тела. Раненые, в большинстве своём, были в бреду и не соображали, что их вот-вот отправят на вечный пир к предкам.

Некоторые дикари демонстрировали чуть ли не мистическое здоровье. Их приходилось протыкать по несколько раз. Да и вообще, люди — живучие создания!

Попутно удалось собрать много стрел, увеличить количество щитов и вернуть самострелу три снаряда.

Ни на поле, ни на хребтах заснеженных холмов, никто так и не объявился. А Даджой уверил товарищей, что не сумел заметить ни одного наблюдателя за весь день. Это делало ситуацию ещё более подозрительной.

Наёмники надолго задумались.

Свет в выси окончательно померк. Только тогда Макс решился поделиться наблюдением. Раньше, он словно боялся оскорбить этим святой источник тепла и жизни:

— Среди них были женщины.

Мальчишке никто не ответил, и он добавил чуть тише:

— Даже совсем молодые…

Ночь сотряс тяжёлый вздох. Это был Даджой:

— Видишь ли, малыш. На войне нет женщин, есть бойцы с альтернативной анатомией.

Тишина после ответа просуществовала недолго.

— А… Алетра… Антлератомия? — незнакомое слово чуть не завязало в узел язык деревенского ополченца. Ему на помощь пришёл более просвещённый городской товарищ:

— Другое строение тела! Ух, дубина!

Надо полагать, что лязгнувший в темноте металл знаменовал собой подзатыльник по шлему.

С наступлением ночи, все свободные от караула бойцы отправились в землянку. На стенах остались десять человек и ещё трое наёмников. Последние сменялись по двое и ещё Даджой вызвался стоять до рассвета. Команда поняла, что его инициатива основана на необходимости человека с острым зрением и тонким слухом. Но островитянам на всякий случай скормили сказку. Мол великан необычайно вынослив и ему требуется куда меньше отдыха, чем остальным.

Не смотря на ушибленную голову, для Макса поблажек никто не делал. Разве что дали ему заступить в самую простую смену — первую. Ведь так отстоял и иди спи до самого утра, а если ничего не случится, то аж до завтрака. Остальным приходилось разбивать сон на две части. Относительно неплохой была ещё смена перед рассветом. Да и то… Что если днём потом покемарить не удастся?

Но в тот раз не выспался никто.

Когда до конца ночи было примерно столько же, сколько прошло с её начала, за частоколом захрустел снег.

Вдоль стены прошёлся Даджой и приказал всем приготовиться. Сам он отправился в землянку, будить остальной личный состав.

Бойцы поднялись на позиции на столько тихо, на сколько это вообще было возможно, учитывая доспехи. Но, похоже, маневр остался не замечен теми, кто крался с другой стороны.

Вскоре на фоне снега появились первые отличные по цвету пятна.

— Огонь!!! — скомандовал Батя и тёмное поле осветили вспышки ружейных выстрелов.

Краткого мига хватило, чтобы сориентировались лучники.

Щитами никто из врагов не прикрывался, так что стрелы тоже собрали кровавый урожай. Варвары попросту не ожидали такого радушного приёма!

Кто-то из них попытался поднять боевой дух криком, но остальные соплеменники уже делали ноги. Группа вообще была несравнимо меньше, чем во время утренней схватки. Скорее всего, надеялись по-тихому снять караульных и открыть ворота. А может быть расчёт был на занятие плацдарма на стене, для более комфортного её пересечения основными силами.

Так или иначе, истина останется покрыта мраком одной из тёмных ночей Архипелага.

Силы ополчения простояли на частоколе до самого утра. Костёр не разводили, а для обогрева ходили малыми группами пить чай в землянку.

К завтраку снова прибыл старик на подводе. В этот раз обошлось без траурных одежд. Чёрными были только коровы. Цель визита тоже отличалась.

Лорда интересовали вести из уст лично капитана, потому как раненые сообщали противоречивую информацию. Одни уверяли, что противников было не счесть — тысячи тысяч! Другим мерещились катапульты и тараны. Третьи твердили, что врагов не брали ни стрелы, ни ружья…

В общем-то, во всей этой околесице было зерно истины. Дикари в самом деле пришли серьёзным количеством — примерно пятью сотнями, имели осадные приспособления, а пьяных увальней разве что по голове утихомирить выходило. Были переданы и потери неприятеля убитыми. Сколько ещё сумели уйти — неизвестно.

В конце устного сообщения, Батя скромно просил прислать ещё стрел.

На том и распрощались.

После обеда, тот же извозчик привез заказанные боеприпасы. Он передавал от градоправителя похвалы и добрые напутствия. А вместе с ними — премию: целое ведро самогона и бочонок мочёных овощей, чтобы закусить.

Первое отправили обратно, сославшись на дисциплину.