Он видел, как расширились ее зрачки и приоткрылись губы, но слишком хорошо знал, что это маска. Аурелия умела держать себя в руках как никто.

– Ты тоже. У тебя удивительная система защиты. Боюсь и представить, кто здесь лечится.

По чувственным губам Аурелии скользнула холодная улыбка.

– Если бы ты остался в профессии, то список клиентов клиники был бы еще более богатым. Я устрою твою Эли. Позвоню завтра утром и обо всем договоримся.

Марк кивнул.

– Спасибо.

– Когда тайна следствия позволит, упомяни это место в своем интервью. PR – лучшая благодарность.

12. Кейра

02:15

20 октября

Клиника доктора Баррон

Окрестности Треверберга

– Я хочу, чтобы он пришел, – сказала Элионора после долгого молчания. На Кейру она по-прежнему не смотрела, ища для взгляда место с той же неуверенностью, с которой отвечающий у доски ученик пытается пристроить руки. То сложит их на груди, то испугается и спрячет за спину, то позволит повиснуть вдоль тела. Так и Эли скользила безжизненным взглядом по комнате, избегая контакта с Коллинс. Окно. Стена. Свои ноги или руки. Пол. Одежда, сложенная на свободном кресле. Пустые тарелки из-под ужина. Чашка с чаем. – Хочу. Говорят, он дарит девушкам прекрасную смерть. Говорят, они не страдают. Он просто приносит избавление. И я хочу, чтобы он пришел.

Кейра из последних сил боролась с искушением зажать руками уши, скрючиться на полу и не слушать, что шептала Эли. Ее слова будто яд пробирались сквозь все рационализации и защиты и достигали цели. Внутреннее, сокровенное откликалось на это. Она устала бороться. Она тоже устала бороться! Сама с собой. С насильником. С чувствами и целым миром. Когда в твоей жизни есть или был кто-то, кто полностью тебя подчинил, кто обрел над тобой неестественную власть и показал тебе, что нет ни выхода, ни спасения, когда ты практически добровольно отдавалась ему в руки на протяжении многих лет без шанса обрести защитника, ты можешь вырваться, повзрослев. Но внутри ты останешься подростком, который слишком быстро вырос. У которого нет безопасности в семье. У которого расшатана психика. В лучшем случае у тебя будут приступы панических атак, ты не научишься строить отношения и будешь искать такого же садиста. В худшем – откроется психоз.

– Он посмотрит на меня серьезными глазами, – продолжила Эли. – И скажет, что защитит. Что заберет отсюда. А потом сделает укол. Или даст лекарство. И я усну. И мне будет сладко-сладко. Хорошо-хорошо. От мысли, что он найдет этого ублюдка. И уничтожит. Я читала в газете, что он убивает ублюдков медленно. Ты работаешь в полиции! Расскажи!

Кейра подняла на нее мутный взгляд. Манящая, как песнь сирены, картинка взорвалась в голове, когда девушку проволокло сквозь бездну собственной боли и страхов и швырнуло в реальность.

– Что? А, да. Он над ними издевается. А девушек убивает без боли.

Сколько они так просидели? Сколько раз она отвечала на эти вопросы? По кругу. Что там так долго делает Марк? Кейра обхватила себя руками. Она сидела в кресле, чуть раскачиваясь в попытке обрести внутренний баланс.

В дверь коротко постучали. Наверное, опять пришла эта девушка. Как ее, Сати. Она приносила ужин. Эли с трудом удалось накормить. И Кейра ждала, что мисс Линас уснет, измученная переживаниями, но нет. Сидит и бормочет. Бормочет и выносит остатки рационализаций и защит, добираясь до самого сокровенного и бросая Кейру в пучину собственной боли и сомнений.

Но в проеме двери показалась не администратор Сати. Марк успел надеть пиджак, пригладить волосы. Но выглядел уставшим. Естественно, в третьем часу ночи. Когда он вообще спал? В последнее время они почти не общались, если исключить вчерашний разговор. Она не знала, что у него происходит, и мучилась в вакууме.

– Как она?

Эли не заметила появления мужчины. Она продолжала сидеть на кровати, обхватив себя руками почти таким же отчаянным жестом, как сама Кейра, и глядела в одну точку, бормоча бессмысленные фразы про избавление и про то, что она осквернена. Что-то девушку явно сломало. Но у Коллинс не осталось сил, чтобы даже подумать о том, что бы это могло быть. Она поднялась с места, взяла сумку и подошла к Марку, почти с мазохистским наслаждением всматриваясь в его лицо, рубашку, пиджак, шею. Нет ли следов поцелуев? Зачем он привел в порядок волосы? Что-то скрывает?

Почему ее это должно беспокоить?..

– Нужна седация.

Мужчина кивнул, и прядь волос упала ему на лоб. Кейра проскользнула мимо него в коридор и вздохнула. Подождала, пока Карлин что-то негромко объясняет Сати. Баррон нигде не было. И слава богу. Сати пошла за ними, открыла дверь в лифт, спустилась, выпустила их на парковку и вернулась в клинику. Кейра побрела к машине, чувствуя, как от усталости и передоза эмоций мутнеет разум. Ее немного шатало, в глазах темнело. Кажется, она оступилась. Марк придержал ее за руку. Коллинс остановилась и посмотрела на него.

Ей хотелось закричать, что это неправильно. Что так не должно быть. Что не может молодая женщина умолять о том, чтобы ее жизнь забрал серийный убийца. Но вместо этого развернулась на каблуках и прижалась к груди Марка, который недоуменно замер. Точно растерялся, потому что он не поднял рук, чтобы ее привлечь к себе. Но Кейра стояла, впитывая его силу, даже если ее почти не осталось. Наконец его пальцы коротко тронули ее плечо.

– Кейра, не здесь, – наклонившись к самому уху, шепнул Карлин.

Она вздрогнула. Отстранилась. Отчужденно наблюдала за тем, как он открывает машину и дверцу перед ней. Села. Он легонько сжал ее пальцы, занял водительское место и в который раз за этот бесконечный день завел мотор. Когда они выехали за пределы лечебницы, из глаз девушки полились слезы. Будто сами собой. Марк, заметив это, нахмурился. Через пару минут он неожиданно бросил машину на прилегающую почти неприметную в темноте дорогу и еще через минуту выехал к лесному озеру. Здесь не было построек и жилых объектов. Просто лесное озеро, к которому вела грунтовая дорога. Буря успокоилась. Оказывается, дождь перестал лить, а небо расчистилось. Прекрасный лунный свет заливал лес. Где-то далеко сияло зарево большого города. Но здесь… Кейра замерла, поглощенная видом лунной дорожки, которая высветила темные воды.

Марк не глушил мотор. Но поднял руль и сдвинулся на сиденье назад, потом опустил его и вытянул ноги, прикрыв глаза. Машина тихо урчала. С деревьев падали капли былого дождя. Осенняя природа была мрачной и прекрасной. Не хватало пения птиц и стрекота кузнечиков.