Эшли почувствовала, как уголки ее глаз горят от непролитых слез.

— И ты прижимал меня к себе, пока я плакала. — Тут Эшли опять прикрыла ладонью рот, а затем стала снимать сетчатый экран. — Уилл, в чем дело? Что с тобой случилось? Поднимайся. Я помогу. Конечно, я помогу.

Он лишь секунду поколебался, а затем начал взбираться на дерево. Эшли видела, как темная фигура хватается за ветви, подтягиваясь все выше. Слишком широкая в плечах для Уилла. Но какой бы другой эта фигура ни казалась, голос был его. И только Уилл мог знать… только Уилл прижимал Эшли к себе, когда ее сердце было разбито.

Щелчки сломанных веток в другой стороне двора привлекли ее внимание, и Эшли заметила, как там, среди деревьев, движется тот же самый темный силуэт. Фигура быстро скользнула между деревьев и скрылась из вида.

— Что за чертовщина… — медленно начала Эшли, обращаясь главным образом к себе самой.

Снизу, подбираясь все ближе к окну, ей ответил Уилл.

— Со мной случилась? Ты уже об этом спрашивала. Ответ очень простой, но его сложно принять.

Эшли опустила взгляд и увидела его лицо, озаренное светом из спальни. Это было лицо Уилла — никаких сомнений. Но другое. Старше. Более грубое. Это был не мальчик, а мужчина.

— Случилось то, что я повзрослел.

Эшли разом выдохнула из себя весь воздух. Затем содрогнулась и неуверенно отступила на шаг, охваченная головокружением. Эшли считала, что люди падают в обморок только в кино, а потому в обморок не упала. Вместо этого она произнесла безмолвную, едва внятную молитву, пока вся сила уходила из ее ног, и она оседала на пол с распахнутыми от ужаса глазами. Затем Эшли поспешно отползла по деревянному полу от окна и принялась делать частые вдохи и выдохи.

Подтянув к себе ноги, Эшли сжалась в комочек обращаясь лицом к стене и спиной к окну.

Тем не менее она не проснулась.

Кошмарный сон никуда не делся.

— Эшли, — прошептал мужчина… Уилл Джеймс. — Пожалуйста.

Сердце ее отчаянно колотилось в груди, но все же Эшли не могла отрицать увиденного. Это лицо. И от услышанного тоже было не отвертеться. Его голос, его слова и та правда, которую он знал.

Уилл заговорил.

И Эшли стала слушать.

— Вы как пить дать меня дурачите.

Кайл глазел на то место, где только что был Уилл Джеймс. Странная, маниакальная усмешка расползалась по его лицу, а из горла булькал негромкий безумный смех. Затем все тело Кайла обмякло, и он осел на пол, улыбаясь и проводя ладонью по волосам.

— Нет. Не может быть. Никак. Никогда.

Однако все отрицания Кайла были чисто формальными. Не было никаких сомнений в том, что именно он только что увидел. Магию. Каким бы впечатляющим ни был тот фокус Уилла с огоньком на ладони, здесь уже было нечто грандиозное. По-настоящему серьезный заговор. Кайл почти онемел от изумления. «Мать твою, — подумал он. — Просто не верится».

До сих пор его связь с Уиллом Джеймсом — записка, книга и все такое прочее — была такой странной, почти пугающей, что охватившее теперь Кайла головокружение стало для него едва ли не облегчением. Помотав головой, парнишка восхищенно уставился на круг и на символы, начертанные кровью Уилла. Воспоминание о том, как Уилл разрезает себе ладонь, было по-прежнему свежо в голове у Кайла, и ему пришлось отдать этому мужчине должное. Такой шаг наверняка потребовал немалой веры и очень немалого мужества.

— Ух ты, — выдохнул Кайл.

Головокружение постепенно улеглось, и улыбка парнишки исчезла, стоило ему только подумать обо всем том, что Уилл ему рассказал, о назначении содеянного колдовства. Тогда он молча пожелал этому мужчине удачи. За всю жизнь с Кайлом никогда не случалось ничего подобного. И дело было не только в магии. Кайл вел себя хладнокровно просто потому, что только так следовало вести себя бледному, долговязому парнишке с копной рыжих волос, если он не хотел, чтобы одноклассники элементарно его затравили. Однако Кайлу всегда казалось, что его жизнь обещает стать очень скучной.

Обычной.

Но во всем этом не было решительно ничего обычного.

Несмотря на тревожные истины о мире, которые он уяснил для себя за несколько последних часов, Кайл Броуди вдруг подумал, что в конечном итоге его жизнь может оказаться не такой уж и скучной. Возможно, именно этот фактор заставил парнишку отнестись к обязательству, данному им Уиллу Джеймсу, с той зрелой серьезностью, с какой он вообще-то больше ни к чему и ни к кому не относился. Чего бы это ему ни стоило, решил Кайл, он будет охранять это место, пока Уилл не вернется, и не скажет ни слова своим родителям. Жизнь этого мужчины… и жизнь некоторых его друзей… теперь могла зависеть от Кайла. Все произошло слишком быстро, чтобы он успел как следует осознать всю тяжесть этой ноши, но теперь, когда дело было сделано, парнишке оставалось только взвалить ее на себя.

Пока Кайл начинал опускаться с высот зрелища магического представления, зрелища того, как человек ускользает в другое время, в голове у него постепенно занимали свое место другие заботы. Парнишка глазел на кровавый круг, на странные символы, и до него понемногу доходило, что обо всем этом подумают его родители, если им случится зайти в эту холодную кладовку с низким потолком и обнаружить оккультные каракули Уилла.

Минуты шли, а Кайл все глазел на то место, откуда исчез Уилл. Однако очень скоро парнишке стало очевидно, что, в отличие от путешествий во времени в тех рассказах, которые ему довелось прочесть, Уилл Джеймс не материализуется прямо из воздуха через считанные мгновения после своего отбытия. Вскоре тревога Кайла стала нарастать, и он принялся топать пяткой по бетонному полу, раз за разом поднимая и опуская ногу. Эта нервная привычка сводила с ума его матушку — в особенности когда притопывание указывало на жгучее желание Кайла покинуть обеденный стол.

Постепенно обнаруживались сложности, связанные со всей этой историей. Уилл понятия не имел, чего следует ожидать после того, как он выполнит заговор. Прикидывать все это он оставил Кайлу, а часы тем временем тикали. Теперь уже родители могли вернуться в любой момент. Они уехали в ресторан «У Кена» пообедать с друзьями. Если они там застряли, решили выпить еще одну бутылочку вина, они могли задержаться еще на час. Но если так не случилось, Кайлу следовало в любую минуту ожидать их появления на подъездной аллее.

— Бл-лин! — рявкнул Кайл, после чего встал и, пригнувшись, поспешил к дверце. Оставив в кладовке свет, он выскользнул в патио, навостряя уши на предмет прибытия родительской машины.

Затем Кайл как можно быстрее взбежал по лестнице на заднюю веранду и проскользнул в дом. Сердце его стучало в каком-то странном ритме, пока в душе у парнишки страх смешивался с возбуждением и чувством вины. Кайл помедлил в гостиной, чтобы через венецианское окно выглянуть на темную улицу. Никаких признаков любых машин. Возвращая себе душевное равновесие, Кайл несколько раз перевел дух, а затем, словно бы услышав выстрел стартового пистолета, стремительно припустил по короткому коридору к спальне его родителей. У его матушки был такой особый туалетный столик на низких ножках с ящичками, где также имелось зеркало. У отца был высокий комод. На самом верху бюро лежали симпатичные часы со стальным ремешком, кучка мелочи и какие-то рецепты. Все это папаша Кайла бесцеремонно выгрузил из своих карманов.