будет легче на сердце. Нет, нужно находиться где-нибудь поблизости от них.

— Значит, нам ехать в Азербайджан? — спросила Мария, уже твердо зная, что никуда отсюда не уедет.

— И в Баку нельзя. В районе Батуми горячие бои с турками. Батуми, говорят, пал. Граница с Азербайджаном закрыта. Дальше Тбилиси никуда не уедешь, и думать об этом нечего!

Мария притворилась огорченной. На самом же деле была как нельзя довольна таким оборотом дела. Нельзя ехать? Ну, что же, ничего не поделаешь!

— А как же нам быть? — с надеждой взглянула она на коменданта.

За эти два смутных года она столько видела и испытала, что, несмотря на свою молодость, научилась разбираться в людях. Сейчас она присматривалась к человеку, сидящему перед ней. Что заставляет его помогать им? Может быть, его обещания — только способ втереться в доверие? Но зачем это ему нужно? Что они за такие важные птицы? Непонятно. Как, впрочем, непонятно и то, почему этот совсем чужой им человек защищает их от Тория. Трудно понять, конечно, искренне он хочет им помочь, или это какой-то коварный ход, но другого выхода у них нет, нужно на него положиться. Будь, что будет!

Комендант молчал. Потом позвонил в колокольчик. В дверях появился стражник. Комендант сказал Марии:

— Подождешь в коридоре, может быть, я найду выход, — потом обратился к верзиле: — Этот тоже подождет с товарищами. Не мешай им говорить друг с другом, они не заключенные.

Стражник нахмурился и молча последовал за Марией.

Появление Марии оживило отчаявшихся друзей.

— Мария! Как долго! — вырвалось у Мити. Он хотел сказать еще что-то, но, увидев испуганное лицо Марии, остановился.

— Дурак! — Она покосилась на стражника и, убедившись, что тот не обращает на них внимания, подошла к Мите и тихим, но дрожащим от гнева голосом сказала: — Ты что, забыл, как меня зовут, или совсем одурел от страха?

Митя смутился.

Невнимание стражника успокоило Марию, и она громко сказала:

— Хороший человек комендант.

— Добрый и справедливый. Если не он, и нас бы упрятали в камеры, — подтвердил Митя.

— Здесь все хорошие, — добавил Вася и незаметно посмотрел на охранника коменданта.

Тот гордо выпрямился и, довольный услышанным, погладил усы, степенно повернулся, пошел к парням, но его остановил звонок, донесшийся из кабинета коменданта.

Охранник удалился в кабинет. Мария недовольно шепнула Мите:

— Никак не запомнишь, что меня зовут Сашей. Сашей, понимаешь, а не Марией!

Появился охранник и показал ребятам на растворенную дверь: «Входите, вас зовут».

Все трое робко вошли в комнату.

Сигуа, держа руки в карманах, по-прежнему сидел за столом и, хотя и казался занятым своими мыслями, внимательно наблюдал за вошедшими. Помолчав немного, наконец произнес:

— Ребята, — опустил глаза, словно колеблясь, говорить или нет, — если не отплатите злом за добро... Все, что я сейчас скажу, должно остаться между нами. — Он вышел из-за стола, подошел к ребятам поближе. — Георгий Тория требует вашего ареста, но я вас освобождаю. Сегодня я еще могу вас освободить, а завтра будет уже поздно. — Ребята переглянулись, испуганные и подавленные. — Да, вот так. И нужно торопиться, если не хотите попасть ему в руки. Я хочу знать, можете ли вы укрыться у кого-нибудь в надежном месте, чтобы Тория не смог вас выследить?

Воцарилась тишина.

— Здесь не у кого, — сказал наконец Вася. — Мы ведь собирались ехать в Баку.

— Из Тбилиси в Баку без особого разрешения никого не пускают. А вас, прибывших из России, тем более. Не забывайте и о том, что по пути в Тбилиси Тория завтра же вас обнаружит.

— Но куда же нам податься в чужом городе? — спросила Мария.

— Я, — комендант задумался, — не могу оставить вас на произвол судьбы... — Опять воцарилась тишина. — Если вы мне верите, я помогу вам.

Три пары глаз недоверчиво смотрели на него.

— Если не хотите или сомневаетесь, — дело ваше. Поступайте, как хотите. Но помните, что я предлагал свою помощь, а вы отказались.

Он обошел стол, достал портсигар и, открыв его, положил на стол.

Мария поняла, что кто-то заботится о них, но кто же это, кто? Спросить у Сигуа она не решалась.

— Что вы, господин комендант! Вы так великодушны и заботитесь о нас... — прошептала Мария.

Комендант нервно вертел в руках папиросу. Помогая беженцам, он ставил под удар и себя. Поэтому колебался, пока, наконец, решился сказать:

— Хорошо, хорошо, сейчас пойдете с ним, — он показал на стоящего в дверях стражника. — Его зовут Дзаргу. Преданный мне человек. Он сведет вас в дом неподалеку. Там вас накормят, напоят. Хозяйка предупреждена. Останетесь там до ночи. Сами никуда не выходите. Ждите Дзаргу. Он зайдет за вами и заберет.

— Куда? — спросила Мария.

— А это уж мое дело. Я позабочусь, где вам укрыться, — он потер подбородок, наморщил лоб. — Из города нужно выйти так, чтобы не узнал Тория. Это дело я поручу Дзаргу. Он устроит вас у надежных людей. Если выкрою время, поеду с вами.

— А мы будем вместе? — Мария посмотрела на товарищей, потом перевела взгляд на коменданта.

— По-моему, вам не стоит оставаться вместе. Лучше делать вид, будто бы вы незнакомы друг с другом и никогда прежде не виделись. Вам нужно быть очень осторожными. Георгий Тория примет все меры, чтобы найти вас. И, ясное дело, наши люди будут помогать ему.

Сигуа задумался, потом поднял голову, вспомнив о чем-то, и посмотрел на Марию:

— А тебе нужно бы сменить одежду. Георгий будет искать Сашу Тарасенко, а ты за это время снова превратишься в Марию Сабуру. Что ты на это скажешь, девушка?

Лицо Марии покрыла бледность. Она растерянно у ставилась на лукаво улыбающегося Сигуа.

— Господин комендант... — только и нашла что пробормотать она.

Ребята тоже оробели и молчали, испуганно глядя то на Марию, то на коменданта.

— Да, моя милая, я же сказал, что знаю о вас всё. Чему же ты удивилась? — Сигуа подошел к Марии, положил ей на плечо руку и ласково сказал:

— Не бойся. Я думаю, все образуется. А Дзаргу сейчас принесет тебе женскую одежду.

Солнце стояло уже высоко, когда Дзаргу привел Марию, Васю и Митю в маленький домишко.

— Ну, вот. Тут и отдохнете. Дверь заприте накрепко,