Идея эта имела под собой основания. Малярия провоцирует жар, и врачам давно было известно, что, в силу неизвестных причин, состояние психически больных иногда улучшалось после сильного жара. И вот в 1917 г. Вагнер-Яурегг сделал девяти пациентам инъекцию с возбудителями трехдневной малярии. Вскоре у них появился жар, а вслед за ним — побочный эффект, который Вагнер-Яурегг назвал «превысившим ожидания». Психическое состояние всех пациентов улучшилось, а трое «выздоровели». Лечение с помощью малярии позже было опробовано по всему миру, с эффективностью, по отзывам врачей, на уровне 50 %, а Вагнер-Яурегг в 1927 г. получил за свое открытие Нобелевскую премию. И хотя его лечение было направлено лишь на один тип психических заболеваний, вызванный инфекцией, которая сегодня легко поддается профилактике, оно впервые продемонстрировало, что психические расстройства можно устранить медицинскими способами.

Судорожный приступ. В 1927 г. австрийский врач Манфред Сакель обнаружил, что слишком большое количество полезного вещества — инсулина — может быть и вредно, и полезно. В обычных условиях он нужен организму для углеводного обмена, его недостаток может привести к развитию сахарного диабета. Сакель обнаружил, что, когда женщине с зависимостью от морфина случайно дали избыточную дозу инсулина и она впала в кому, позже она пришла в себя и ее психическое состояние улучшилось. Заинтригованный этим случаем, он решил выяснить, может ли похожая «ошибка» помочь другим пациентам с психическим заболеванием. И действительно, когда он давал избыточную дозу инсулина больным шизофренией, они переживали кому и судорожные приступы, но восстанавливались, демонстрируя улучшения психического состояния. Сакель представил общественности свой метод в 1933 г., и вскоре его объявили первым эффективным способом лечения шизофрении. За одно десятилетие инсулинокоматозная терапия распространилась по миру, помогая врачам достигать улучшений в 60 % случаев.

Пока Сакель экспериментировал с инсулином, другие врачи исследовали идею иного характера, хотя и близкую по сути. Врачи к тому времени заметили, что эпилепсия редко наблюдалась у пациентов с шизофренией, но те, у кого она была, показывали улучшение психического состояния после приступов. В связи с этим возник вопрос: можно ли лечить шизофрению намеренно спровоцированными приступами? В 1934 г. венгерский врач Ладислас фон Медуна, проводивший опыты как с шизофренией, так и с эпилепсией, спровоцировал приступы у 26 пациентов, страдавших от шизофрении, с помощью инъекций камфорного масла, а затем и более эффективного лекарства под названием метразол (кардиазол). Эффект был мощным: у пациентов тут же начинались сильнейшие судороги, — но и польза впечатляла. Десять из 26 больных в результате выздоравливали. Проведенные позже исследования показали, что до 50 % пациентов, страдающих от шизофрении, можно было после этого лечения выписывать, а состояние некоторых «чрезвычайно улучшилось». Когда Медуна представил свои результаты общественности в 1935 г., инсулинокоматозная терапия уже получила широкую известность. Теперь у врачей был выбор: препарат дешевле и действует быстрее, но вызывает столь мощные судороги, что у 42 % больных отмечаются повреждения позвоночника. А инсулин проще контролировать, он менее опасен, но лечение занимает больше времени. Однако вскоре дебаты завершились: на смену пришли другие методы лечения, менее рискованные и более эффективные.

Хирургия. Хирургия использовалась для лечения психических заболеваний с древних времен, когда трепанация (или прорезание отверстий) черепа применялась для снижения давления, освобождения из тела злых духов, а может, и того и другого. Однако современная психохирургия начала развиваться не раньше 1936 г., когда португальский врач Эгаш Муниш представил префронтальную лейкотомию — печально известную как лоботомия, — при которой инструмент, напоминавший нож для колки льда, вводился в лобные доли головного мозга пациента с целью прервать их связь с другими участками мозга. Процедура казалась эффективной и в 1936–1955 гг. была опробована на тысячах людей, став стандартным способом лечения шизофрении. Хотя Муниш получил в 1949 г. Нобелевскую премию за изобретенную им методику, позже стало ясно, что многим пациентам она не помогает и побочные эффекты включают необратимую деградацию личности. После 1960 г. психохирургия пережила ряд изменений, стала менее разрушительной, и сегодня она иногда используется для лечения тяжелых форм психических заболеваний.

Шок. В конце 1930-х итальянский невролог Уго Черлетти был, как и все его коллеги, очень впечатлен тем, как инсулин и метразол смягчают симптомы шизофрении. Но, изучив все риски, он решил, что у него есть идея получше. Будучи специалистом по эпилепсии, он знал, что электрошок может вызывать судороги. Поэтому он объединился с итальянским психиатром Лючио Бини, чтобы разработать технику быстрого и легко контролируемого электрошока. В 1938 г., после тестирования на животных, они опробовали новую электросудорожную терапию (ЭСТ) на человеке, страдавшем от бреда и бессвязной речи, которого они нашли блуждающим по улицам. Состояние пациента улучшилось после одного сеанса терапии, и он полностью выздоровел после 11 сеансов. Проведенные позже исследования подтвердили, что ЭСТ может лечить шизофрению, но вскоре врачи выяснили, что она еще более эффективна в лечении депрессии и биполярных аффективных расстройств. Позже ЭСТ заменила препараты, став предпочтительным методом лечения во всем мире. Хотя популярность ЭСТ снизилась после 1950-х — частично в связи с озабоченностью ее злоупотреблением, — позже она была восстановлена и сегодня считается безопасной и эффективной в терапии трудноизлечимых психических расстройств.

И вот к 1940-м, впервые в истории, пациентов с серьезными психическими расстройствами могли подвергать заражению опасными заболеваниями, коме, электрошоку — все ради выздоровления. Не слишком обнадеживающая, но все же переломная веха, заставившая некоторых исследователей поверить в то, что они могут найти что-то лучше.

Веха № 2

Укрощение мании: литий против «самого ужасного пациента в палате»

Он очень беспокойный, не спит, нелогичен в своем поведении, в разговоре перескакивает с одной темы на другую… Ему так не хватает внимания, что его поток идей невозможно прервать вопросами… Он грязный, ведет себя деструктивно и шумно как днем, так и ночью… Очевидно, что он причиняет массу неудобств домашним и соседям в последние несколько дней…

Из отчета о В. Б., пациенте с хронической манией

Этот отчет, взятый из медицинских записей о пациенте, которому предстояло изменить направление истории медицины, — иллюстрация того, насколько серьезной проблемой бывает мания и какое беспокойство она может причинять не только пациентам, но и их окружению, как внутри, так и вне учреждения, в котором они находятся. Информация о том, что у В. Б. есть это психическое заболевание, появилась сразу после того, как он вступил в австралийскую армию в 1916 г. в возрасте 21 года. В течение года он был госпитализирован по причине «периодов непрекращающегося возбуждения» и отчислен в связи с непригодностью по состоянию здоровья. В следующие несколько десятилетий его много раз направляли в психиатрические лечебницы с приступами мании и депрессии, он то и дело приводил друзей и родственников в замешательство своим поведением, которое было то «тихим и воспитанным», то «вредным, рассеянным, эксцентричным, болтливым и хитрым». Но, пожалуй, самый запоминающийся эпизод произошел в 1931 г., когда он покинул лечебницу для душевнобольных, одетый в пижаму, зашел в кинотеатр и начал петь перед зрителями.