Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вечер оказался хлопотным. Все занимались сбором драгоценностей тетушки Амели – а их было немало, включая и две диадемы, – потом уложили их в замшевые мешочки, а затем сложили в сумку и взвесили…
– Так как даже речи не может быть о том, чтобы везти их с собой, нам придется купить сухой горох и фасоль, – решил Адальбер. – Этим мы займемся завтра. А теперь за работу, госпожа де Тэб! Идите за вашими картами!
– О нет! Только не сегодня вечером!
– Почему же? Признано, что ночь – это лучшее время для появления духов!
– Не надо все смешивать! Между гаданием на картах и спиритическими сеансами целый мир… И даже больше: вселенная! Добавлю, что карты не всегда отвечают на те вопросы, с которыми к ним обращаются. Бывают дни, когда я ничего не вижу…
– А как же поступают те, кто своим умением зарабатывает деньги? Они принимают по десятку человек в день!
– Некоторым подвластно чтение мыслей, и это уже неплохо! Другие заставляют поработать свое воображение. Настоящих гадалок мало, и они не часто принимают клиентов. Лучшая гадалка, имя которой я умолчу, способна даже отказать клиенту или клиентке со словами: «Сожалею, но я ничего не вижу! Приходите в другой день!»
Госпожа де Соммьер засмеялась:
– И вы, разумеется, осваиваете оккультные науки во время шестичасовой мессы? Мне казалось, церковь это не приветствует!
– Церковь не может это приветствовать, но она никогда не отказывалась от пророков.
– Один вопрос, Мари-Анжелин, – вмешался Альдо, забавлявшийся этой сценой, – и после этого мы оставим вас в покое, потому что вы имеете право на усталость, да и поздно уже…
– Вы святой человек, Альдо! Задавайте ваш вопрос!
– Эта идея фикс, которую вам как будто внушает вилла Маласпина, как-то связана с вашими провидческими способностями?
– Отчасти, но лишь отчасти, потому что я далека от совершенства. Что-то подсказывает мне, что было бы безумием не принимать ее во внимание. Там есть кое-что, что мне не нравится!
– В этом никто и не сомневался! – проворчал Адальбер. – Сам факт, что вилла принадлежит… или принадлежала клике Борджиа, уже о многом говорит. Если выяснится, что ее действительно превратили в клинику, то мне жаль людей, которых там будут лечить! Пусть даже внешне все выглядит очаровательно, страдающие депрессией и другие нервнобольные выйдут оттуда совершенными безумцами. Если они вообще оттуда когда-нибудь выйдут! Что же касается вас, Мари-Анжелин, вы от нас так просто не отделаетесь. Пусть не сегодня вечером, но завтра вы нам продемонстрируете свой талант! Что вы хотите, – добавил он, поднимаясь с кресла, – я, конечно, не святой, но должен признаться, что уже многие годы мне хочется постучаться в дверь одной из гадалок, но я сдерживаю себя, чтобы не выглядеть смешным в собственных глазах.
Услышав такое, Альдо закашлялся, отчего его лицо приобрело кирпично-красный оттенок: он вспомнил один давний вечер, когда они с Адальбером искали изумруды Монтесумы. Тогда он захотел проверить удивительные предсказания – если верить бармену из «Рица» – некоего «ясновидящего», принимавшего клиентов на набережной Анжу. Этот мужчина, чей взгляд Альдо вынужден был признать завораживающим, предсказал ему победу в деле, которым он тогда занимался. Это доставило большое удовольствие Альдо. Но предсказатель не предупредил его о том, что когда он выйдет на улицу, то на него набросятся негодяи, оглушат, отнесут под мост Марии, обчистят до нитки, оставив лишь брюки, сорочку и запонки. Последние осчастливили пьяницу без гроша в кармане, который поторопился обменять их на божоле в ближайшем бистро. Правда, именно это и позволило найти Альдо… Да, предсказания…
– Хорошо, ты будешь первым, – заявил Альдо, подходя к тетушке Амели, чтобы поцеловать ее. – Я не желаю ничего знать о череде катастроф, которые без конца валятся мне на голову! И надеюсь хоть немного поспать!
Через день женщины отправились в Лугано, а Альдо переехал жить к Адальберу, на всякий случай предупредив Ланглуа о смене своего места жительства. Прослушивание телефонных разговоров в «Белом вереске» пока ничего не дало, и Соважоль, которого сменил другой инспектор, практически поселился в неприметной машине, чтобы не терять из виду ворота особняка. Интересно, долго ли это продлится…
Приезд госпожи де Соммьер и План-Крепен на виллу Адриана постарались сохранить в тайне. Дамы прибыли ранним утром после путешествия в поезде с пересадкой в Базеле, которое показалось им бесконечным и утомительным. Но когда на вокзале их встретил Уишбоун на комфортабельном автомобиле, им показалось, будто они оказались в раю. Техасец был так счастлив их видеть, что готов был броситься им на шею, едва не позабыв о своем статусе садовника. Но он вовремя опомнился и согнулся в поклоне со словами «добро пожаловать». После этого он начал оглядываться, будто что-то ища, но не увидел никого, кроме носильщиков, занятых багажом. В конце концов, Уишбоун сдался и спросил, прибыли ли дамы одни.
– Разумеется! – ответила Мари-Анжелин. – А кого вы ждали?
– Я хотел спросить: без служанок?
– Служанки? Что за мысль! Для чего они?
– Ну… чтобы прислуживать… Когда дамы путешествуют, они всегда…
– Вы имеете в виду горничную? – уточнила госпожа де Соммьер. – Ведь у вас в доме ее нет?
– Вы правы. У нас была служанка, но мы ее выставили вон, потому что она подслушивала под дверью. И подсматривала в замочные скважины!
– В любом случае, это не одно и то же, но не беспокойтесь! Мы прекрасно справляемся сами! Какая прекрасная страна! – восхитилась маркиза, наслаждаясь открывшимся видом на озеро.
Полюбовавшись немного пейзажем, они уселись в закрытую машину. Уишбоун сел за руль.
– Если я правильно понимаю, – продолжила маркиза, начавшая вникать в ситуацию, – на вилле Адриана вообще нет женщин?
– Нет… Это немного грустно, но теперь у нас будут самые замечательные женщины! – с улыбкой ответил техасец.
Охваченная неожиданным желанием рассмеяться, госпожа де Соммьер обменялась взглядами с План-Крепен:
– А кто готовит?
– Болеслав! Лакей Юбера… И я бы не сказал, что он хороший повар!
– Что же он вам готовит? – поинтересовалась План-Крепен.
– Польскую кухню! Капусту… очень много капусты! И фрикадельки! А еще вареную курицу…
– И пироги, я надеюсь? – спросила маркиза. – В польской кухне восхитительные пироги!
– Этого он делать не умеет. Поэтому их мы покупаем в городе, как и пиццу. Мы очень сожалели об отъезде молодого полицейского…
Госпожа де Соммьер помолчала, потом негромко сказала:
– Я понимаю! Скажите-ка мне, мой добрый друг, когда мы приехали, не мою ли горничную вы искали? Она же по совместительству и моя кухарка! Вот только дамы не берут с собой в поездку кухарок! Эвлалия была бы возмущена до предела, если бы я только намекнула ей на такую возможность! Ладно, я займусь этим вашим Болеславом.