присутствующим зычным басом. — Мы собрались сегодня все здесь, чтобы собственными глазами увидеть исторический торжественный момент, о котором мы будем рассказывать своим детям и внукам. Исторический момент. Эпохальный.

Взорвались аплодисменты.

Хлопали долго, пока ведущий не подал знак замолчать.

— Всё старое должно уйти в прошлое, всё новое — явиться к нам. Обновление природы и сути, мыслей и мышления!

— О чем он вообще говорит?! Бред какой-то! — проворчал Император, и мне пришлось его даже толкнуть локтем в бок, чтобы тот перестал ворчать и выдавать нас.

— Господа, прошу аплодисментов! Его Величество Император Российской Империи!

Раздались жидкие аплодисменты. Из дверей алтарника вышел… Император!

Алексей Иванович аж вздрогнул.

Лже-Император на первый взгляд был очень сильно похож на настоящего. Но только на первый взгляд. Достаточно было приглядеться, чтобы ощутить разницу. Этот Император держался скованно, было видно, что придворный костюм, парик и корсет ему были не привычны. Лицо тоже было лишено утонченности, нос великоват, глаза чуть навыкат, хотя и ощущались наложенные на него маскирующие чары.

«Интересно, — подумал я, глядя на двойника. — Понимает ли он, что ждет его после того, как он отыграет свою роль?».

Вряд ли, потому что едва ли бы согласился на этот спектакль.

— Как они не замечают, что он — фальшивка?! — прошипел Император.

— Они все прекрасно понимают, — ответил я.

Собравшиеся и в самом деле все понимали, с нескрываемой усмешкой смотрели на двойника, шикали, кисло смотрели на него.

— Алексей Иванович собрал всех нас здесь, в этом святом месте, чтобы дать начало историческому событию.

Ведущий церемонии глянул на лже-Императора, подал знак.

Тот вышел чуть вперед, начал мямлить:

— Сегодня я, Император Российской Империи…

— Да какой ты к черту Император?! — зарычал Алексей Иванович от злобы, и мне пришлось вновь ткнуть его в бок локтем.

— Понимая всю сложность обстановки, осознавая свою роль и место в истории, оцениваю свои силы как не достаточные, чтобы продолжать управлять страной, — он говорил без эмоций, рассказывая заученный заранее текст, и лишь иногда морщил лоб, когда нужно было вспомнить сложное или длинное слово. — Переживая за судьбу Российской империи и ее народ, я обязан это сделать. Я нес свою службу верно, всецело посвящая всего себя Родине. Но как раненный солдат не может продолжить бой, так и я должен уступить место сильным, чтобы они встали у руля. Подписывая сей акт, — он кивнул на гербовую бумагу, лежащую на алтарнике, — я отрекаюсь от престола в пользу моей сестры, Ея Величества Софии Александровны.

Зал вновь разорвали бурные аплодисменты.

— Цирк! — фыркнул брезгливо Император.

Я же понял, что нужно приготовиться. Не прогадал. Едва аплодисменты начали затухать, как двери алтарника открылись вновь, и к зрителям вышла София Ивановна. Одета она была пышно и триумфально — огромное золотистое платье было украшено камнями. На голове покоилась диадема, большая, слепящая россыпью камней. Алмазы и изумруды, гранаты и кварцы, рубины и сапфиры — всего было в преизбытке, но мастер подобрал цвета так искусно, что выглядело все великолепно.

Зазвучала торжественная музыка.

София Ивановна улыбалась, довольно тем, о чем так долго мечтала.

— Приветствую вас! — произнесла она, помахав рукой с веером.

Толпа ликующе закричала.

— Слушай сюда! — прохрипел я в самое ухо сектанта. — Сейчас ты медленно двинешься сквозь толпу ближе к этой тетке!

— Мне нельзя! Не тот статус!

— Какой к черту статус?! — не выдержал Император. — Тебе под горло нож приставлен, а ты о статусе своем беспокоишься!

— Вы не понимаете…

Император зажал сектанта сильней и тот зашептал:

— Хорошо-хорошо!

Прикрываемые Призраком, мы медленно двинули к центру зала.

— Я рада сказать вам, что согласилась принять этот ответственный и тяжелый пост только лишь потому, что переживаю за судьбу своего народа. Я хочу ему помочь. И я могу ему помочь. Мы все должны помнить заслуги Его Величества Алексея Ивановича. И все должны осознавать, что управлять страной — это не так-то просто. Здоровье у всех нас порой дает сбои. И поэтому мы должны отпустить Алексея Ивановича.

Лже-Император подошел к алтарю, готовый подписать документ об отречении.

— Давайте поаплодируем ему за столь смелый шаг!

Жидкие хлопки зазвучали как насмешка.

— Алексей Иванович, прошу подписать с вашей стороны, — произнесла Софья Ивановна, улыбаясь.

И тот потянулся за пером в чернильнице.

— Изменники! — закричал вдруг настоящий Алексей Иванович, чем вызвал удивление не только с моей стороны, но и со стороны всех присутствующих.

— Изменники! — повторил он и отцепился от Призрака, делаясь видимым.

— Ты?! — только и смогла выдохнуть София Ивановна, увидев вдруг появившегося из воздуха настоящего брата.

— Я, — ледяным тоном ответил тот. — И отрекаться от престола я не собираюсь!

— Убить его! — завизжала София Ивановна так пронзительно, что мне показалось, что сейчас лопнут витражи.

Я понял, что сейчас будет горячо. Пора было опробовать силы, которые даровал мне Алексей Иванович.

Император метнул в двойника сгусток огня, отшвыривая самозванца к стене.

Я бросил в толпу черную волну, оттискивая всех к стене.

— Убить! — заверещала София Ивановна.

И толпа ринулась на нас. Это было словно волна — со всех сторон и все разом. Если бы не вовремя сделанный конструкт, ставящий преграду между нами и толпой, то нас бы уже разорвали на лоскуты.

— Александр! Возьми на себя толпу! — крикнул Император, бросившись на Софию Ивановну.

Легко сказать — возьми на себя толпу. Впрочем, Его Величеству я тоже не завидовал. Как оказалось, София Ивановна успела подкачаться в своих навыках, да и опыт общения с Распутиным не прошел даром. Краем глаза я видел, как сцепились два заклятых противника — брат и сестра. Ничего не бывает страшней и яростней, чем кровная вражда. Один заложник обстоятельств, которому предначертано было лишиться детства ради служения народу. И вторая, которой не суждено было никогда не стать императрицей. Один принял свою судьбу, а вторая попыталась изменить. И поплатилась за это.

Они дрались как тигр с быком. Император напирал уверенно, а София рычала и отбивалась. Сотни практик и техник, конструктов и формул сплетались в замысловатые удары и атаки. И непременно рассыпались об умения другого. В какой-то момент мне даже показалось, что храм просто рухнет от той невероятной мощи, которую они вдвоем создавали здесь.

Но храм стоял. А вместе с ним стояли и адепты, выжидая, когда я ошибусь.

Не в этот раз!

Я ощущал новую силу, она текла во мне, словно огонь. Она дарила мне новые уровни мастерства, которые я постигал тут же. Руны ложились на печати гладко, узлы силы и линии потоков оплетались по одному только моему взгляду — не нужно было прилагать даже усилий.