Я попытался думать о своей семье, о тех, кого оставил в том мире. Представить их лица или голоса, фразы. Но не смог даже вспомнить, как их зовут. Не осталось ничего, кроме собак-оборотней, их голодного завывания.

В это самое время коричневый пес снова всей мощью ударил в заднее стекло, а черный пробил лобовое, и его челюсти клацнули в двух футах от моего лица. Осколки стекла попали ему в пасть, но он, похоже, не обратил на это внимания.

О ней я не желал думать. Но она все-таки пришла. Сначала только ее имя. И веселое оживление, которое она всегда чувствовала, когда видела, как кто-то умирает.

– Эш?

Как любопытно…

Ей было интересно, который из волков первым доберется до моего горла. То, что я все же позвал ее, чуть ли не потянулся к ней, не имело для нее никакого значения. Она ничего не почувствовала бы. Лишь разочарование, если та тварь, на которую она поставила, не опередит остальных.

И вдруг, внезапно, я осознал, что я тут не один…

На месте пассажира, рядом со мной, там, где еще секунду назад никого не было, кто-то сидел. Не Эш. Для начала – я не почувствовал ее запаха. И потом – не было того чувства всепоглощающей тоски, которое у меня всегда возникало перед ее появлением.

Мужчина. В форме полицейского и с усами, которые так идут к его широкому лицу. Он явно заметил, как все плохо обстоит, – увидел волков, которые на самом деле совсем не волки, а также понял, что и они его видят. Он стремительно окинул взглядом все происходящее, оценил позиции всех трех хищников. И все-таки выражение его лица не изменилось, оно осталось совершенно невозмутимым. Профессиональное качество копа – невозмутимость – успокаивает тех, кто в этом нуждается.

Грег.

Его имя всплыло в моей памяти, а вот как зовут его – нет, теперь мою – жену, я так и не смог вспомнить. Это ее первый муж, тот самый, который получил в собственном доме пулю в горло. Она его называла – хороший человек. Его душа должна была отправиться в место значительно более уютное, чем это. Но все равно оказалась здесь. Появилась тут ради меня.

Вещи, чувства, люди. Души. Может быть, они могут уходить и возвращаться чаще, чем мы думаем.

– Я знаю, кто вы, – сказал я.

Он кивнул. Доброжелательно и спокойно. Чисто по-мужски посылая мне отчетливый сигнал, что между нами – мир и не может быть никаких конфликтов из-за событий, случившихся не здесь.

– Было бы неплохо куда-нибудь сходить выпить, скажу я вам, – произнес он. – Однако я более чем уверен, что в этом округе «сухой закон». Да и вы временем не располагаете.

Черный пес выдернул голову из дыры в лобовом стекле и тут же вновь полез внутрь. Теперь в автомобиле находилась вся его морда вместе с ушами. Еще один толчок, и он практически весь заберется сюда. Более чем достаточно, чтобы достать меня.

– Вот, держите, – сказал Грег, – вам это нужно больше, чем мне.

С этими словами он полез в карман полицейской куртки и вытащил пистолет. Не свой служебный револьвер, а маленький полуавтоматический «браунинг».

Он качнул его на ладони, улыбнулся каким-то воспоминаниям.

А потом протянул пистолет мне. Моя рука ощутила неожиданную тяжесть настоящего оружия, намерение, воплощенное в металле.

– Мы называли его «На всякий случай», – добавил Грег.

Я чуть не сказал ему «спасибо», однако он слегка покачал головой, давая понять, что в этом нет необходимости. А потом в свою очередь сказал одними глазами:

«Знаю, ты тоже их любишь».

Грег открыл дверь машины и покинул ее. Волки замерли и уставились на него, провожая взглядами. И я тоже смотрел, как он неторопливой походкой уверенного в себе копа прошел к торговым зданиям, обогнул их и исчез.

Едва он скрылся из виду, чудовища вновь бросились в атаку.

Двое из них.

Коричневый проломил стекло двери и рухнул на заднее сиденье. Черный оборотень сунулся прямо на меня.

Осколки лобового стекла посыпались мне на колени, и в то же время я поднял «браунинг». Нападавшая тварь успела впиться клыками в кисть моей руки, державшей оружие. Однако мой указательный палец уже нажимал на спусковой крючок.

Пуля вырвала изрядный кусок из его спины. Существо разжало пасть, отшатнулось и посмотрело на меня так, будто все здесь происходящее было всего лишь игрой, поэтому оно не может поверить, что я так далеко зашел. С этим выражением в затухающих глазах черная туша рухнула на меня.

Я резко обернулся и выстрелил назад, не глядя.

Первая пуля прошла мимо коричневого хищника, но напугала его. И это дало мне шанс навести на него пистолет и следующим выстрелом размозжить ему череп.

Остался пятнистый волк.

Еще мгновение назад он стоял на багажнике и ломился в заднее стекло. А теперь его нигде не было видно.

Я на пару дюймов приоткрыл водительскую дверь. Выставил «браунинг», однако никто не бросился на мою руку. Может, первым выстрелом я промахнулся в одного волка, но попал в пятнистого? Вполне возможно, что он валяется за багажником, но я почему-то в этом сомневался. Этот пятнистый монстр производил впечатление более смышленого, чем его собратья. Скорее всего, он просто решил сменить тактику, когда увидел, что оружие с ними сделало.

Я рывком распахнул дверь. Держа пистолет в вытянутой руке, вылез наружу, осмотрел стоянку. Едва я опустил на землю левую ногу и оперся на нее, как меня от пятки до затылка пронзила такая резкая боль, что я чуть не упал. Однако боль так же стремительно прошла. Осталось только ноющее ощущение, с которым можно было смириться.

Я оставил за спиной «Краун Викторию» и направился прямиком к забору, где до всех этих событий обнаружил лаз. И непрестанно озирался, всматриваясь во все обломки и развалины, откуда могла бы выскочить затаившаяся тварь. И все-таки пропустил ее. Пятнистый волк напал сзади и оттуда, откуда я его не ждал. А когда заметил, было слишком поздно. Он бесшумно промчался от той груды металла, где я скрывался от тигра, а теперь прятался он, и бросился на меня.

Однако я устоял.

Мои ноги выдержали этот первый удар, и я даже не упал, когда он впился мне в штанину и потянул, собираясь повалить и забраться на меня. Вместо этого я выстрелил, не целясь, куда-то ему в бедро.

Зверь отпустил меня, отшатнулся. Я попятился назад, думая, что у меня есть время, но в следующую секунду он вновь бросился в атаку. При этом его раненая нога раскачивалась, словно подвешенная.

Я выстрелил.

Волк, шатаясь, сделал еще два шага ко мне, прежде чем упасть.

На автостоянке опять воцарилась тишина, которую нарушало только клацанье спускового механизма «браунинга», потому что я все нажимал и нажимал на крючок, пока не опомнился. Я швырнул пистолет в мертвого оборотня, повернулся, пролез через дыру в металлической сетке забора и пошел на юг, не оглядываясь.