— Браво! — тихо позвала она, но он не услышал, исчезнув за струями воды. Что ж, может, это и к лучшему, подумала Дженни. Она не может контролировать себя абсолютно во всем. Никто не вправе обвинить ее…

Не в силах больше сидеть неподвижно, она соскочила с кровати и босиком подошла к мозаичному деревянному столу. На круглом серебряном подносе стояли бутылка вина и два бокала; рядом лежала запечатанная записка. Дженни вскрыла конверт и пробежала глазами по строчкам.

Услышав за спиной шаги Браво, она сказала:

— Подарок от твоего друга Джордана. Как мило с его стороны.

Штопора на подносе не было. Неважно. Дженни достала круглую пудреницу, изготовленную для нее на заказ: свинцовое покрытие не пропускало рентгеновские лучи. Она открыла коробочку, вытащила маленький складной нож с украшенной перламутром рукоятью, коснулась большим пальцем потайной кнопки. Выскочило лезвие. Одним искусным движением откупорив бутылку, Дженни налила вина в бокалы. Подняв глаза, она увидела Браво на пороге ванной комнаты. От него поднимался пар.

— Очень ловко, — сказал он.

Дженни улыбнулась и убрала пудреницу.

Он смотрел на нее очень внимательно.

— Что? — Она развела руки. — Что такое?

— Интересно, — отозвался он, — подойдешь ты или нет?

Он был совершенно раздет, не считая мокрого полотенца, толком ничего не скрывавшего.

— Полагаешь, я намерена держать дистанцию?

— А у меня есть повод думать иначе?

Лицо его было абсолютно серьезно. Дженни подошла ближе с двумя бокалами в руках и вручила ему один из них.

— Я не успела принять душ.

— Ну и ладно, — сказал он.

Полотенце упало к ее ногам.

Деймон Корнадоро, представившийся Дженни и Браво как Майкл Берио, вернулся на безлюдную пристань «Отель д'Оро», отмеченную двумя голубыми с золотом шестами. В отличие от пристани, его яхта не пустовала. Камилла курила, положив стройные обнаженные ноги одна на другую. Она откинулась, отставив назад локоть, на спинку обитой белой кожей банкетки, идущей вдоль стенок каюты.

— Наши голубки доставлены в отель в целости и сохранности? — произнесла она, когда он ступил на палубу.

— Насколько я могу судить, да. — Он прошел к бару и налил себе выпить, и не подумав предложить коктейль Камилле. — Ты не говорила, что девчонка так привлекательна.

Камилла затянулась. Ее глаза блестели в полумраке.

— Что, уже успел возбудиться?

Он залпом выпил половину стакана.

— На нее и у мертвого встанет.

Камилла поднялась, подошла к нему вплотную и беззастенчиво скользнула рукой между бедер.

— Посмотрим… — Она приподняла брови в мнимом удивлении. — О, и в самом деле!

Он отшвырнул стакан, вдребезги разбившийся о доски палубы, и стиснул ее так сильно, что она застонала. Нагнувшись, он подхватил ее под колени, поднял и усадил на острый V-образный изгиб банкетки — их излюбленное место.

Камилла, откинувшись назад, поставила ноги по сторонам этого треугольника и потянула наверх юбку, — очень, очень медленно; он не мог отвести от нее глаз. Наконец в мягком свете покачивающихся латунных ламп показалась полоска обнаженного тела, и у него перехватило дыхание. В следующую секунду он уже стоял перед ней на коленях.

Она сгребла в горсть густые вьющиеся волосы у него на затылке, и потянула назад, обнажая горло.

— Как это было бы просто…

Он не спросил ее, что именно, и так зная ответ.

Камилла вытащила маленький складной нож и нажала на рукоять. Выскочило тонкое стальное лезвие. Она обращалась с ножом со сноровкой профессионала.

Подавшись вперед, она плашмя провела лезвием по его плечу.

— Как ты думаешь, людей пугает вид крови или этот особый запах… с привкусом меди?..

— Не знаю, — проговорил Корнадоро. — Что до меня, я был вскормлен на ней. Кровь для меня, что молоко матери.

Камилла рассмеялась и, когда он положил руки ей на талию, умелым движением перехватила нож, уперев кончик лезвия в кожу на его беззащитном горле. Корнадоро рывком притянул ее к себе, и она негромко вскрикнула. Конечно, она никогда не воспользовалась бы ножом всерьез. Выпустить капельку крови здесь и там, просто чтобы почувствовать ее аромат, насладиться видом, — это только сильнее возбуждало обоих.

Лодка медленно покачивалась, то ли от легкой зыби на воде, поднимаемой проплывающими вдалеке моторками, то ли от их ритмичных движений. Оба отдались привычно нарастающей страсти. Корнадоро задыхался от вожделения, все убыстряя темп.

— Завтра утром, когда ты вернешься к отелю, — произнесла Камилла, — держись в тени, не показывайся им на глаза.

Он замер, захваченный врасплох ее словами.

— Но синьор Мюльманн сказал…

— Не тебе указывать мне, что сказал синьор Мюльманн.

— Он дал мне точные указания…

— Я тоже. — Камилла протянула руку и сгребла в кулак рубашку у него на груди. — Как ты поступишь, как разрешишь дилемму? Ты можешь выполнить либо его приказ, либо мой; третьего не дано. Так господин или госпожа? — Притянув Корнадоро к себе, она заставила его остановиться. — Кому ты предан больше?

Он судорожно пытался справиться с нарастающими спазмами в бедрах.

— Скажи мне, быстро, — выдохнул он, — кто выйдет победителем из этой войны?

— Войны, Деймон? — Камилла улыбнулась. — Ах, да, ведь ты же итальянец. У итальянцев это в крови — со времен цезарей, когда весь мир был в вашей власти… — Крепче стиснув пальцы, она вскинула голову, смотря на него без тени заинтересованности. — Спроси себя сам, как я могу выиграть эту войну? Я ведь всего лишь женщина… — Она выплюнула последнее слово, словно оскорбление.

Корнадоро смотрел на нее. Капли едкого соленого пота стекали по его лицу, глаза от них щипало.

— Тебе прекрасно известно, кто ты такая, — проговорил он глухим от еле сдерживаемой страсти голосом, — и мне это тоже известно.

— Так, значит, — ее голос был серьезен, почти мрачен, — ты сделал выбор?

— Я выбираю победу, — сказал он.

— Или битву до последней капли крови, — отозвалась она.

Он наклонил голову и прижался лбом к нежной коже у нее на груди. Камилла разжала пальцы. По его телу пробежала судорога; не в силах больше сдерживаться, он в последний раз дернулся и затих. Она ласково, словно ребенка, погладила его по шее кончиками пальцев.

Бутылка, стоящая на серебряном подносе, опустела. Лампы были погашены, но через незашторенные окна в комнату проникал мягкий свет, по стенам и потолку пробегали блики. Плеск воды слышался совсем рядом, так отчетливо, словно они плыли на лодке посреди океана. Взревел и снова умолк двигатель моторки, послышалась итальянская речь: привезли продукты для ресторана в отеле. Несколько минут — и все стихло, и снова остался только монотонный плеск.