– Прежде она была как бы «в стороне», – вспоминает Стюарт Моул, возглавлявший штаб Аняоку. – У нее были свои зрители и слушатели. Она проводила свои вечера и банкет, но в самой встрече не принимала участия. Хотя многие полагали, что она присутствует на совещании, раньше этого не было!

На дворе были девяностые годы, низшая точка на графике правления Королевы – время распада брака, нападок СМИ на состояние королевских финансов, пожара в Виндзорском замке и, под конец, трагедии. Эдинбургский саммит состоялся всего через несколько недель после смерти Дианы, принцессы Уэльской. Аняоку, вождь из Нигерии и убежденный сторонник монархии, сознавал важность символической составляющей для организации, охватывающей множество стран на всех континентах, со своими религиями и традициями. Ему хотелось придать роли монарха еще больший вес. Именно ему принадлежала идея создания того, что иногда именуют «драгоценностями короны» Содружества. В честь сороковой годовщины начала правления Королевы в 1992 году он заказал золотой жезл в качестве символа ее власти на официальных мероприятиях Содружества, как в ее парламентах. Также для банкетов Содружества был изготовлен набор кубков из серебра с золотом, причем на каждом выгравировано название государства – члена Содружества.

План Аняоку придал более официальный характер тому, что ранее было более личной, менее структурированной ролью Королевы. Этот план не встретил никакого сопротивления. Эдинбургский саммит также состоялся как раз перед золотой годовщиной свадьбы Королевы и герцога Эдинбургского. Аняоку подал идею преподнести им подарок от Содружества и предложил, чтобы крупные страны выделили на это 1500 фунтов, а меньшие – по 1000. Он был в восторге, когда каждая нация стала настаивать на том, чтобы выделить более крупную сумму. На эти средства была заказана реставрация в Виндзорском замке большой декоративной панели с изображением герба Содружества, а также картины с изображениями павлина и иволги для принадлежащей супругам коллекции картин птиц.

После Эдинбурга участие королевской семьи в делах Содружества постепенно стало более заметным. Принц Уэльский и герцогиня Корнуоллская приняли участие в саммите 2007 года в Уганде. На саммите 2015 года на Мальте они находились на виду вместе с Королевой и герцогом Эдинбургским. Речь шла не только о том, чтобы слегка повысить в организации престиж принца Уэльского, но и улучшить имидж самой организации, сделав больший акцент на роли звезд шоу. Одним из изначальных преимуществ Содружества является полное отсутствие правил. Как и неписаная конституция Британии, эта организация непрерывно развивается за счет консенсуса, а не кодифицированного регулирования. По мере того как все больше международных институтов и встреч на высшем уровне конкурируют, стараясь попасть в рабочее расписание мировых лидеров, формат встреч CHOGM постепенно адаптировался.

Иронично, что основатели современного Содружества так стремились свести к минимуму роль короля Георга VI и его семьи, а сегодняшние лидеры не испытывают никаких угрызений совести по поводу королевского вмешательства. Скорее, это один из факторов, который помогает привлечь внимание как руководителей мирового уровня, так и СМИ. Попробуйте только исключить участие королевской семьи, и многие политики и пресса тут же заявят, что у них на момент проведения следующей встречи CHOGM уже намечены другие дела. Содружество сегодня – не глобальный локомотив прежних лет; это отличное место для общения, но не великий геополитический цирк, как когда-то. С другой стороны, стоит только увеличить долю участия королевской семьи в этих совещаниях, и хотя бы калибр делегаций, соответственно, также увеличивается.

Обозреватели и критики обычно ставят под сомнение «точку зрения Содружества». Они противопоставляют его кампании в защиту женщин в развивающихся странах и тот факт, что в большинстве из пятидесяти трех государств – членов Содружества гомосексуальность по-прежнему считается преступлением. Сторонники Содружества отмечают, что в несовершенном мире эта организация движется в авангарде реформ. Камалеш Шарма, Генеральный секретарь Содружества в течение восьми лет, гордится тем, что из пятидесяти двух стран Африки именно государства – члены Содружества демонстрируют самые высокие стандарты с точки зрения демократии и верховенства права. Он приводит в пример два признанных во всем мире средства оценки эффективности управления – индекс эффективности государственного управления в Африке Мо Ибрагима и основанный в Берлине рейтинг коррупции Transparency International.

– Эти ребята занимаются серьезными делами, – говорит он. – И каждый год семь или восемь стран из первой десятки оказываются членами Содружества. Каковы шансы пятидесяти двух стран из года в год попадать в эти списки? Я всегда говорю главам правительств: «Вот что вас отличает».

Шарма утверждает, что именно Содружество было первой межправительственной организацией, которая ввела свою собственную систему полиции, взысканий и наказаний.

Возможно, этого было недостаточно, чтобы помешать коррумпированным диктаторам вроде Роберта Мугабе из Зимбабве преследовать своих оппонентов и грабить свой народ. Хотя никому не нравится, когда его отстраняют от работы или вышвыривают из клуба. И пусть за прошедшие годы такие страны, как Пакистан и Фиджи, на несколько лет оказывались исключены из Содружества за плохое поведение, все же они всегда были чрезвычайно заинтересованы в том, чтобы вернуться обратно. Зимбабве, Мальдивские острова и Гамбия сами приняли решение выйти из Содружества, не дожидаясь, пока их исключат за нарушения прав человека. Гамбия вернулась в ряды Содружества в 2018 году после смены режима, по этому поводу в Мальборо-хаусе состоялась официальная церемония. Посол этой страны вновь официально стал Верховным комиссаром и через несколько дней радостно присутствовал на фуршете в честь празднования Дня Содружества в компании принца Уэльского и герцога Кембриджского. Флаг Гамбии был извлечен из шкафа Мальборо-хауса, где хранился в течение пяти лет, и вновь занял свое место в ряду флагов всех других стран Содружества, которые развеваются на улице Мэлл. В том же шкафу до сих пор хранятся флаги Зимбабве и Мальдивских островов, они аккуратно сложены и ждут того дня, когда их снова поднимут. Как в семье – а Королева настаивает, что это именно семья, – тут случаются и ссоры, и раздоры, и демонстративные уходы. И все же никто и никогда по-настоящему не уходит.

Именно поэтому Дэвид Кэмерон имеет неоднозначные взгляды на Содружество.

– Оно обеспечивает нормальность поведения, ожиданий, правил. Просто хочется, чтобы это было не настолько глупо. Вам просто хотелось бы, чтобы это было не так затянуто. Немного огорчает, что все там основано на консенсусе и чересчур шатко. Никогда не бывает той жесткости и определенности, какую хочешь увидеть, – говорит бывший премьер-министр. – Это отличная организация. Она дает шанс познакомиться с кучей людей, которых, возможно, иначе и не встретишь. Можно много узнать о разных проблемах, провести время с важными лидерами из Индии и Пакистана и так далее. Но действительно ли все работает именно как Содружество? Только отчасти.