Майкл бросил дочери ключи от машины. Затем повернулся к ближайшей сумке со снаряжением и плавно вытащил алюминиевую биту. Помахал ею, удовлетворенно кивнул и обратился ко мне:

— Поехали. Ты ведешь.

— Ладно, — согласился я. — Куда?

— В Святую Марию, — мрачно ответил Майкл. — Потолкуем с Фортхиллом.

Когда мы появились, Фортхилл только что отслужил вечернюю литургию. Отец Пауло встретил Майкла, словно давно утраченного сына, расспросил о делах и, само собой, разрешил нам дождаться Фортхилла в его комнатах. Полагаю, ко мне Пауло столь нежных чувств не испытывал. Однако меня это устраивало. Я и сам не слишком ему доверял.

Мы пробыли в жилище Фортхилла не больше пяти минут, когда появился он сам. Старый священник кинул один взгляд на Майкла и побледнел.

— Расскажи мне об ордене, — тихо попросил Майкл.

— Сын мой, — ответил Фортхилл, качая головой. — Ты ведь знаешь, что я…

— Он схватил Алисию, Тони.

У Фортхилла отвисла челюсть.

— Что?

— Он схватил мою дочь! — проревел Майкл, сотрясая стены. — Мне плевать на твои клятвы! Плевать на секреты Церкви! Мы должны найти этого человека, и немедленно!

Моргнув, я осознал, что немного отодвинулся от Майкла. Жар его гнева казался живым существом, чье присутствие и тяжесть наполняли комнату.

Фортхилл встретил эту ярость подобно старой скале посреди бушующего моря — истертой и неподвижной.

— Я не нарушу свою клятву, Майкл. Даже ради тебя.

— Я не прошу сделать это ради меня, — ответил Майкл. — Я прошу ради Алисии.

Фортхилл вздрогнул.

— Майкл, — тихо сказал он, — орден неспроста заботится о секретности. Враги пытаются уничтожить его на протяжении двух тысяч лет, и за это время он помог сотням тысяч, даже миллионам людей. Тебе это известно. Нарушение тайны поставит под угрозу весь орден — и это значит больше, чем наши с тобой жизни.

— Или жизнь невинного ребенка, — вставил я. — Полагаю, теперь вы скажете что-нибудь вроде «пустите детей ко Мне и не препятствуйте им страдать», да, падре?

Фортхилл перевел взгляд с Майкла на меня, затем опустил глаза в пол. Сделал медленный вдох, разгладил руками свое одеяние.

— Всегда одно и то же. Проблема правильного выбора, — пробормотал священник. И ответил на собственный невысказанный вопрос: — Конечно, определить верный путь легче, чем пройти по нему.

Он поднялся и подошел к обшитой деревянными панелями стене. Положил руки на верхнюю правую и нижнюю левую секции одной из панелей и, крякнув, нажал. Панель скользнула в сторону, открыв комнатку размером с чулан, в которой располагались картотечные шкафы и небольшая книжная полка.

Мы с Майклом переглянулись, и мой друг удивленно поднял брови. Он не знал об этом тайнике.

Фортхилл открыл ящик и начал рыться в документах.

— Ордо Маллеус существует — в той или иной форме — с основания Церкви. Изначально мы изгоняли демонов из одержимых, однако Церковь росла, и вскоре стало ясно, что следует противостоять и другим врагам.

— Другим врагам? — переспросил я.

— Различным существам, скрывавшимся под масками богов, — ответил Фортхилл. — Вампирам и прочим сверхъестественным хищникам. Злобным фейри, отвергавшим власть Церкви. — Он посмотрел на меня. — Колдунам, обратившимся против последователей Христа.

— Проклятие, — пробормотал я. — Инквизиция.

Фортхилл поморщился:

— Инквизиция — основная причина того, что Маллеус был тайным орденом, а также того, что мы так редко действуем напрямую. Ничего не стоит дать силе ослепить тебя, когда веришь, что Господь на твоей стороне. Инквизиция неоднократно пыталась сделать нашу борьбу открытой — и в то время погибло больше невинных мужчин и женщин, чем за столетия жесточайших сверхъестественных войн. Мы поддерживаем рыцарей Креста и делаем все возможное, чтобы просветить и защитить детей Господа от сверхъестественных врагов — как защитили девочку, которую ты привел к нам в тот год, когда родился младший ребенок Майкла. Сейчас орден вербует людей поодиночке, после долгих лет наблюдений, и поддерживает высочайший уровень личного, этического единства. Из доступных человеку. — Он повернулся к нам с папкой в руках. — Однако, как ты отметил чуть раньше, Гарри, мы — всего лишь люди.

Я взял у него папку, открыл — и увидел фотографию Стриженого. Знакомые короткие волосы, резкие линии челюсти и подбородка. А вот его глаза я разглядел впервые. Серые, как гранит, жесткие, колючие.

— Отец Роарк Дуглас, — прочел я. — Сорок три года. Рост пять футов одиннадцать дюймов, вес сто восемьдесят пять фунтов. Снайпер «Рейнджеров», эксперт по взрывчатке, капеллан армии США, приходской священник в Гватемале, Индонезии и Руанде.

— Господи помилуй, — сказал Майкл.

— Ага. Настоящий святой воин, — согласился я. Поднял глаза на Фортхилла. — И кто его завербовал?

— Я встречался с Роарком несколько раз, — ответил Фортхилл. — На меня произвели впечатление его сдержанность и спокойствие в кризисных ситуациях. Он зарекомендовал себя как отважный человек, защищавший своих прихожан в самых опасных точках мира. — Священник покачал головой. — Однако в последние годы он… изменился.

— Изменился, — повторил Майкл. — Как?

— Он стал ярым сторонником… упреждающего вмешательства.

— Хотел первым нанести ответный удар, да? — сказал я.

— Ты бы говорил иначе, если бы видел, какова жизнь в тех местах, где побывал отец Дуглас, — возразил Фортхилл. — Все не так просто.

— Просто никогда не бывает, — ответил я.

— Особенно его восхищал Широ, — продолжил Фортхилл. — Смерть Широ потрясла Роарка, он был разбит. Они несколько раз работали вместе.

— Так же как вы работали с Майклом, — уточнил я.

Фортхилл кивнул:

— Роарка… не устраивало местонахождение «Фиделаккиуса». Он донес свое мнение до всего Маллеуса. Время шло, и он все сильнее негодовал, что Мечом не пользуются.

Я понял, к чему идет дело.

— А потом мне достался еще и «Амораккиус».

Фортхилл кивнул:

— Последний год он провел, пытаясь убедить старших членов Маллеуса, что нас обманули. Что ты на самом деле являешься агентом враждебной силы и забрал Мечи, чтобы мы не могли ими воспользоваться.

— И никто не догадался сообщить об архангелах, которые приказали мне взять Мечи?

— Они никогда не показываются в присутствии более двух человек, а ты, Гарри, — чародей, — ответил Фортхилл. — Отец Дуглас предположил, что ты создал иллюзию или напрямую вмешался в наши сознания.

— И теперь он выступил в крестовый поход, — пробормотал я.