Ближе к вечеру, когда надоевшая жара начала спадать, а солнце неуклонно спускалось к горизонту, вдалеке показались высотные дома. Мы прибыли, оставалось только попасть в сам город. Желательно, не в виде пленников.

На КПП мы успели заехать до закрытия, охранник бегло опросил нас, что-то отметил в электронном журнале и велел проезжать. При этом мы назвались настоящими именами. Вывод мог быть только один, нас не ищут и об истории с Климом никто не знает. Немного приободрившись, мы поехали по торговому району, где уже начали закрываться лавочки.

Для начала, нам требовалось сдать Джакомо в хорошие руки. Он сказал, что здесь работает его дядя, у которого он сможет отлежаться. К счастью, лавочки здесь были пронумерованы, сделав несколько кругов, мы нашли ветхую избушку под номером 128. Там было уже заперто, но, поскольку торговец и проживал здесь, мы просто постучали в дверь. Некоторое время ничего не происходило, потом внутри послышалось какое-то шевеление, раздался звук шаркающих шагов и дверь отворилась. На пороге стоял седой старик в пижаме и тапочках. Джакомо он приходился дядей, но на вид вполне мог сойти за деда.

— Ваш? — спросил я, показывая на стоявшего рядом Джакомо.

— Ээээ… — растерянно протянул он, пытаясь рассмотреть в обожжённом лице знакомые черты, — Джакомо?

— Дядя, это я, мне нужна помощь, — слабым голосом проговорил он.

— Принимайте, — сказал я старику, — машина во дворе, добро в машине.

— А что с ним?

— С джинном обнялся, — объяснил я, — глаза целы, а ожоги пройдут, пусть отлежится у вас, больше ему идти некуда.

— Да, конечно, — он засуетился, — проходи, Джакомо, сейчас я тебе помогу. Вам я что-то должен?

— Нет, — ответил я, — позаботьтесь о нём.

Распрощавшись со стариком, мы пошли в центр, на проходной нас пропустили свободно, никто ни о чём не подозревал. Номер в отеле по-прежнему держался за нами, поскольку перед отъездом я заплатил ещё за четыре дня, а машина стояла на стоянке. Нашарив в кармане ключи от номера, я пошёл к лифту, спутники мои немного повертелись внизу, выясняя, не искал ли нас кто-либо, а убедившись, что всё в порядке, догнали меня. Алик, которому мы вручили несколько купюр, снял себе одноместный номер на втором этаже.

Переступив порог номера, мы наперегонки ринулись в душ, по пути сбрасывая с себя одежду. Там, в пустыне, личная гигиена нас не особо волновала, тем более, что умываться всё равно было нечем. Здесь, получив доступ ко всем благам цивилизации, мы вспомнили, что все мы жутко грязные, покрыты пылью, небриты и в грязной одежде. Места хватило всем, пока Шурик намыливался, Нэнси скоблила меня бритвой, при этом успевая вертеться под жёсткими струями воды, потом роли поменялись, я брил Шурика, а Нэнси мылила мне спину, раздирая мочалкой кожу едва не до крови. Заняло это больше часа, зато потом мы, чистые и распаренные, вывалились из душевой и попадали на кровать.

Теперь полагалось заняться извращённым сексом (а он, в любом случае будет извращённым, поскольку нас трое), но, сказать по правде, лично я больше хотел есть и спать. Спутники мои меня поддержали. Скоро в дверь постучал посыльный из ресторана, который вкатил в номер тележку, заставленную всевозможными вкусностями. Расплачивался с ним я, обмотавшись полотенцем, а остальные, приличия ради, накрылись одеялом.

Среди принесённых нам блюд выделялась шестилитровая стеклянная ёмкость с пивом и три пустых бокала к ней. Среди закусок была солёная рыба, какие-то котлеты, свежий хлеб и салат из овощей. Разлив пиво, мы сдвинули бокалы, и я попытался сказать тост:

— Итак, друзья, сегодня мы закончили одно большое дело. Нельзя сказать, что оно приблизило нас к конечной цели нашего путешествия. Допускаю, что это нам ещё выйдет боком. Тем не менее, всё прошло удачно, мы живы, даже не ранены, получили некоторый бонус, в том числе и в виде изменения наших тел. Это ведь фантастика в чистом виде, стать сильным без тренировок, раны заживают, как на собаке и насморка можно не бояться.

— Ты от груди сколько раньше жал? — спросил Шурик.

— Сто, сто пять, — вспомнил я свои упражнения в спортзале студенческой общаги, — а что?

— Надо будет попробовать, интересно, сколько сейчас сможешь.

— Знаете, — задумчиво сказала Нэнси, — надо будет и мне попробовать, я боялась, что мышцы вырастут, стану некрасивой, но вы с виду почти не изменились.

— Сделай, сила тебе не помешает, — поддержал её я, — будешь мужа на руках носить.

Мы рассмеялись и выпили. Пиво было крепким и густым, пилось легко и приятно. Сразу проснулся голод, который, вообще-то, и не думал засыпать. Мы набросились на закуски. Когда первый голод был утолён, я отодвинулся от стола и, продолжая отхлёбывать пиво, спросил:

— Кто что думает по поводу дальнейших действий?

— Надо с руководством связаться, — проговорил Шурик, — только не знаю, про Клима им говорить, или лучше промолчать?

— Лучше сказать, нас ведь вообще не примут, зачем мы им нужны. А так скажем, что у нас информация о нём. А сундук из лаборатории отдадим, как плату за него, думаю, много желающих найдётся.

— Я себе информацию скопировала, — сказала Нэнси, — и комплект образцов тоже отложила в сторонку. Ящик можно отдать.

— А если всё же решат нас пустить под нож? — с сомнением произнёс Шурик.

— Сделаем так, — я допил пиво в бокале и потянулся к банке, — на переговоры пойду я один, а вы сядете в машину и переберётесь за периметр. Там будете ждать от меня сигнала. Если всё хорошо, я скажу условленную фразу, если скажу другую, давите на газ и сваливайте обратно. Не судьба, значит.

— А сам под танки кинешься? — грустно спросил Шурик.

— А какого лешего всем троим в пекло лезть? Для переговоров меня одного хватит, ну, ещё Алика с собой возьму, пусть забирают к себе консультантом.

— Про кристаллы говорить будешь?

— Да, если всё хорошо будет. Если плохо, то попробую за них купить свою жизнь.

— Идёт.

Дальше мы ели и пили в молчании. Я сильно опьянел, причём, не столько от спиртного, сколько от сытной еды, чистоты, отдыха и чувства безопасности.

— Мальчики, — сказала Нэнси, укладываясь на кровать, — если будете, то вперёд, по очереди, только бурной страсти от меня не ждите, устала очень.

Прикинув свои силы, я всё же залез на неё, а когда мы закончили, увидели, что Шурик уже благополучно заснул. Решив, что будить его не стоит, а удовольствие можно отложить и до утра, я подобрал одеяло, упавшее на пол и накрыл им всех троих. Заснул я через минуту.

Проснулись мы поздно, собственно, я бы спал и дальше, но мои компаньоны разбудили меня громкими стонами, продрав глаза, я увидел, как Нэнси прижалась к оконному стеклу, а позади неё активно двигается голый Шурик. Ага, навёрстывают упущенное.