Но все это будет, и очень скоро.

Он отклонился от плана, сняв эту хижину, что обошлось ему дороже убогой комнатенки в мотеле, но уединение стоило лишних расходов. Уединение необходимо для следующего изменения педантично размеченного наставником пути.

Перри подарил ему новую жизнь, новую свободу, и он выполнит свои обязательства, закончив то, что не успел его ментор, убьет Фиону. Но столько еще необходимо сделать. Пришло время испытать себя. Отпраздновать свое возрождение.

Он еще глотнул виски. Остальное он допьет потом.

Фрэнсис тихо прошел в ванную комнату, разделся, восхищаясь своим телом. Накануне он удалил все волосы и теперь наслаждался гладкостью кожи, скрупулезно накачанными мышцами. Насчет силы и дисциплины Перри прав. Кто спорит?

Оглаживая себя, возбуждаясь в предчувствии удовольствия, он надел презерватив. Он не планировал изнасилование, но планы могут измениться. В любом случае главное — защита, думал он, натягивая кожаные перчатки.

Пора дать себе волю. Исследовать новую территорию.

Он вошел в спальню, включил ночник, внимательно рассмотрел хорошенькую девушку, привязанную к кровати. Он хотел сорвать скотч с ее рта, хотел услышать ее крики, мольбы, страдальческие стоны. Но звуки разносятся далеко, так что придется довольствоваться воображением.

Он видел мольбу в ее глазах. Они просто вопили от страха. Он заранее вколол ей ровно столько снотворного, чтобы в нужный момент она пришла в сознание, чтобы смогла бороться, чтобы в воздухе витал запах ее страха.

Фрэнсис улыбнулся, увидев, что она ободрала запястья и лодыжки, пытаясь освободиться от веревок, измяла и сморщила полиэтилен, ежась и извиваясь.

— Я не представился. Мое имя Фрэнсис Ксавьер Экл. Много лет я учил никчемных сучек вроде тебя. Вы забывали меня через пять минут после того, как выходили из моего класса. Никто не замечал меня, потому что я прятался. — Он раскинул руки, и слезы брызнули из глаз девушки. — Но, как видишь, я перестал прятаться. Ты видишь меня?

Кивни, как послушная девочка.

Она кивнула, и он подошел к кровати.

— Я хочу сделать тебе больно. — Ее сопротивление, ее дикие мольбы, рвущиеся сквозь скотч, распаляли его. — Хочешь узнать почему? Ты спрашиваешь себя, почему я? А почему ты? Что делает тебя особенной? Ничего.

Он влез на кровать, оседлал жертву, попытавшуюся извернуться, лягнуть его, бесстрастно обдумал изнасилование и отверг его, во всяком случае, пока.

— Но ты станешь особенной. Я сделаю тебя знаменитой. Ты появишься на телеэкранах, в газетах, в Интернете. Поблагодаришь меня позже.

И, сжав обтянутые перчатками пальцы, он стал избивать ее кулаками.

Фиона остановилась в нерешительности, вернулась. Она уже обо всем договорилась. Она составила списки, надо признать, длинные и очень подробные списки. Она предусмотрела запасные планы для большинства пунктов и запасные планы на тот случай, если сорвутся оба предыдущих. Ее дорожная сумка уже была в багажнике.

И все же… Она мысленно прошлась по всем спискам, выискивая что-то, о чем не предупредила, что не рассчитала, что нужно растолковать.

— Уезжай, — приказал Саймон.

— У меня еще есть пара минут. Может, я должна…

— Убирайся, черт побери. — Он решительно взял ее за руку и повел через дом к выходу.

— Если одна из собак заболеет или поранится…

— У меня есть имя и телефон ветеринара, который замещает Мэй. У меня есть все номера телефонов — отеля, твоего сотового, сотового Мэй, сотового Сильвии. И у Джеймса тоже. У нас есть вся информация. В трех экземплярах. Думаю, на пару с Джеймсом мы справимся с чем угодно, кроме ядерной войны и вторжения инопланетян.

— Я знаю, но…

— Заткнись. Сваливай. Если мне предстоит тащить домой четырех псов, пора начинать.

— Саймон, я очень ценю твою помощь. Я понимаю, чего тебе это стоит. Джеймс заберет моих…

— После работы. Это есть в списке вместе с точным временем, номерами его сотового и домашнего телефонов. Там не хватает только описания его одежды. Уезжай. Наконец-то мне хоть три дня не придется тебя выслушивать.

— Ты будешь по мне скучать.

— Не буду.

Фиона рассмеялась, присела на корточки приласкать и обнять собак.

— А вы, парни, будете скучать по мне, правда?

Бедняжки, вам придется провести целый день с Королем Ворчуном. Ничего, Джеймс спасет вас. Ведите себя хорошо.

Она распрямилась.

— Ладно, я уезжаю.

— Слава богу.

— И спасибо за то, что разрешил им поболтаться с Джозом целый день.

Фиона чмокнула Саймона в щеку и уже открыла дверцу машины, но он развернул ее и крепко поцеловал.

— Может, я немного и поскучаю, если вдруг случайно вспомню о тебе. — Он заправил ее волосы за уши. — Отдохни как следует. Правда, повеселись.

— Обязательно. Мы отлично проведем время. — Фиона села за руль, высунула в боковое окно голову. — Не забудь…

Он ладонью затолкал ее голову в машину.

— Ладно, ладно, пока.

Вместе с плюхнувшимися у его ног собаками он смотрел вслед отъезжающей машине.

— Итак, парни, остались одни мужчины. Можете почесать яйца, если у кого есть.

Саймон вернулся в дом, быстро все проверил.

— Здесь никогда не пахнет псами. Как ей это удается?

Закончив осмотр, он запер двери, направился к грузовику.

— Все в машину. Едем кататься.

Все, кроме Ньюмена, бросились в кабину и, толкаясь, устроились кто на пассажирском, кто на узком заднем сиденье. Ньюмен остался сидеть на земле, подозрительно разглядывая Саймона.

— Залезай, Ньюмен. Она вернется через пару дней. — Саймон похлопал по сиденью. — Ну, давай, Ньюмен. Неужели ты мне не доверяешь?

Пес явно обдумал вопрос, решил поверить Саймону на слово и вскочил в кабину.

Саймон вспоминал о Фионе — ну, пару раз — за утренней работой. Он съел свой ланч, сидя на крыльце мастерской, свесив ноги, швыряя кусочки салями (Фиона не одобрила бы!) собакам и наблюдая за их веселой возней. Затем минут двадцать он кидал им палки и мячи на пляже, смеялся до колик, когда все псы кучей влетели вслед за мячом в воду.

А потом он снова работал. Радио ревело на всю катушку, четыре мокрых пса храпели на солнцепеке. Он не слышал их лая за визгами «AC/DC»[15], но оглянулся, когда большая тень закрыла дверной проем. В мастерскую вошел Дейви. Саймон отложил инструменты, взял пульт, чтобы выключить музыку.