нести чушь — Алиена вернётся и запихает тебе один из своих ядовитых кинжалов. Сказать, куда? Или сам догадаешься? — иронично приподнимаю бровь.

Помощник резко замолкает.

Оставляю Калума философствовать на тему клинков, а сам ухожу вглубь лагеря. Там на меня налетает маленький вихрь по имени Сиана. Жмётся к поясу, трётся щекой о грудь.

— Ты чего? — чмокаю её в тёплую макушку.

— Соскучилась, — тихо выговаривает она мне в подмышку.

В ответ обнимаю её покрепче, на миг закрывая глаза. Эта маленькая инопланетная девушка заставляла что-то внутри трепетать.

— Нам придётся лезть в тот тоннель? — слышу её тонкий голос.

— Придётся, — киваю. — Но ты не волнуйся, поедешь в конце колонны, самое безопасное место. Не бойся, я разберусь со всем. И скоро мы найдём новое место для клана, будешь там хозяйничать на парах первой леди.

— На правах кого? — большие удивлённые глаза смотрят на меня.

— Я тебе потом объясню, — таинственно хмыкаю, касаюсь её тёплых губ поцелуем.

Арейни хочет что-то ответить, но не успевает, её окликает Чаин. Укоризненно смотрю на учёного, тот не сразу понимает, что портит момент. Но когда до него доходит, то уже поздно — Сиана выскальзывает из моих объятий и стремится к нему. Вздыхаю, вновь перехожу в рабочий режим, когда надо думать сугубо головой.

В первую очередь отдаю приказ проверить машины на всевозможные неисправности, назначаю Райана старшим, в помощь ему идёт пара новеньких туристов. Они хоть трещат на одной понятной им терминологии.

Сам с Рэдом занимаюсь броневиками, подкачиваем шины, осматриваем броню, доливаем бензин. От того, как быстро убывает бесценное топливо, слёзы на глаза наворачиваются. Хоть самому тут скважину рыть и искать нефть, потому как такими темпами очень скоро мы станем пешими.

Спустя час приходит сигнал от выставленного наблюдателя у тоннеля — вернулись разведчики. Лечу к ним, встречаю на выходе. Выглядят непотрёпанными, что уже обнадёживает.

— Докладывайте, — командую тут же.

— Мы прошли километра три, — с некоторым сомнением говорит Алиена, оглядывается на Рала, тот кивает. — Так вот, там всё пусто. То есть вообще никого не встретили. Мы, конечно, в режиме минимального шума были, но всё-таки. Даже останков чьих-то нет, просто пустой тоннель.

— Странно, — непонимающе щурюсь. Задницей чувствуется какой-то подвох.

— И это не единственная странность, — слегка замялась вайерис.

— Говори, — весь подбираюсь.

— На стенах тоннеля какие-то пятна. Прямо на камне, круглые, — выпаливает она.

— Круги на полях, — хмыкает подошедший Калум. — А можно Арейни считать пришельцами или нет?

— Будешь называть их пришельцами — сделают анальное зондирование, учитывая твои сексуальные предпочтения, тебе понравится, — обещаю, смотря на помощника честными глазами. И тут же серьёзно обращаюсь к вайерис. — Мы не можем рисковать. Если загоним всю колонну, то шума будет много, надо быть максимально готовыми. Так что возвращайтесь и пройдите весь тоннель до конца. Запас еды и воды я вам обеспечу. Как вернётесь — пойдём уже отрядом.

Вайерис кивают, понимая, что я посылаю их на опасное дело не из праздной любознательности.

Вдруг за нашими спинами раздались крики приматов, я с недоумением оборачиваюсь и вижу, что все мартышки поднимаются на задние лапы и таращатся в небо. При этом их пасти оскалены, блестят влажные клыки.

— Какого хре… — но договорить не успеваю, потому что над нами пролетает тень, на один миг закрывшая своей тенью всю колонну.

Теперь уже в небо смотрят все без исключения. Но никто не успевает среагировать, когда из-за гор на нас пикирует гигантская птица, как мифическая Рух. Складывая крылья, бросается, и острые её когти вцепляются в одну из гражданских машин. Пробивая металл насквозь, они закрепляются, и птица взмахивает огромными крыльями так, что ближайшие машины покачиваются от порывов ветра. Через пару секунд захваченная машина уже поднимается в воздух. Из её открывшихся дверец выпрыгивают люди и падают вниз мешками.

— В тоннель! — ору, не щадя голос.

Бабуины визжат, но в броню вцепляются крепко, как будто понимают, что сейчас будет происходить. Первые машины тут же срываются с места и влетают в проход. Между тем птица выпускает из когтей машину, она падает, но до земли не долетает, застревая среди пары ближайших деревьев. А близнец Рух тем временем закладывает очередной вираж.

— Быстрее!

Сам уже забираюсь в броневик, хватаю винтовку. Даю очередь, но твари предсказуемо нет дела до того, что пули сыпятся на неё градом. Они отскакивают от оперения, не причиняя хоть сколько-то заметного вреда.

Птица пикирует на очередную жертву, но я со стороны корректирую её маневр, вовремя скомандовав увернуться. Это срабатывает, тварь промахивается. Раздаётся режущий уши клекот.

За время, которое ей необходимо для захода на очередной вираж, в тоннель залетают все машины, наш броневик ревёт мотором и несётся последним. Однако совсем без потерь не успевает, птица оказывается быстрее и чиркает когтями по броне машины, слегка её раскачивая, но контроля над броневиком я не теряю, а толщина защиты выдерживает и не даёт когтям прорваться внутрь. Слышу, как на заднем сидении тихо воет Лиз.

Влетев в тоннель, тут же останавливаюсь и выскакиваю из машины. Судорожно оглядываюсь, но птица забираться в тоннель почему-то не рискует. Это нам, конечно, на руку, но настораживает неимоверно.

— Из машин не вылазить, сидеть тихо, — приказываю.

И сам остаюсь около броневика, присаживаясь на подножку. Но винтовку далеко от себя не откладываю, мало ли что.

В итоге сидим в тоннеле около двух часов, сверху никакой активности. Решив, что выдержали достаточно времени, посылаю в разведку Калума.

Но стоит ему выйти, как сверху мгновенно падает птица, давит белобрысого, который и мявкнуть не успевает. Большой серый клюв тут же вонзается в тело.

— Вот дерьмо!

Высаживаю в неё всю весь рожок патронов, кожа выше клюва оказывается более чувствительной, так что птица недовольно клекочет и улетает. Перезаряжаю винтовку и скачками добираюсь до тела Калума, качаю головой, видя раздавленный череп помощника и всё его содержимое. Быстро возрождаю его и помогаю добраться до тоннеля. Птица не теряет времени и пытается атаковать, но я падаю на колено и стреляю ей прицельно в глаз. Огромное веко опускается, защищая чувствительный орган, но ориентацию в пространстве птица слегка утрачивает и со всего маху врезается в скалу. Раздается грохот, и на землю катятся валуны, поднимая столп пыли. С полминуты я таращусь на то, как заваливает проход,