— Это жалкая трапеза, кузина, но вы простите меня. Луис не знает обязанностей повара.

Еда была приготовлена хорошо. Значит, таким образом дон Диего решил сообщить ей, что в доме, кроме их двоих, был только Лиус. Излишняя информация, подумала она.

Он налил ей вина.

— Не соблаговолите ли вы выпить немного аликанте, кузина?

Слова эти показались ей знакомыми. Они вызвали к жизни целую вереницу воспоминаний. Доминика напрягла память, стараясь припомнить и… увидела родное лицо с глазами, цвета неспокойного, пенящегося моря…

«Как вы полагаете, сеньор, ваша дочь примет вино из моих рук?»…

Девушку охватила дрожь, она на минуту прикрыла глаза, надеясь продлить прекрасное видение. Стоило ей открыть их вновь, как кают-компания «Рискующего» быстро вернулась в прошлое.

— Благодарю вас, кузен, — ответила Доминика спокойно и твердой рукой взяла бокал.

Ела она умеренно, пила еще меньше, а на все его расспросы отвечала односложно. Наконец на стол подали сладости. Здесь были даже спелые гранаты с юга. Луис вышел, и они остались вдвоем.

Доминика слегка отодвинула свой стул от стола и посмотрела на дона Диего.

— Кузен, я жду ваших объяснений.

Тот поднял кубок, словно произносил тост.

— Объяснения заключаются в одной короткой фразе — я люблю вас.

— У вас весьма необычный способ демонстрировать свою любовь, сеньор. Может, вы больше любите состояние?

Кузен нахмурился, услышав это.

— Ваши чары — вот состояние, в которое я влюблен, Доминика.

— Боюсь, вы просто льстите мне, любезный кузен.

Он наклонился к девушке, с мольбой протягивая через стол руку.

— Давайте не будем вести напрасных разговоров, Доминика. Поверьте, я без ума от вас!

— Да, иногда становится заметно, что вы сходите с ума, сеньор.

— Да, я схожу с ума от любви. Нет, дайте мне договорить! Вы ошибаетесь, если думаете, что меня интересует только ваше состояние. Не отрицаю, это было моей первой мыслью. Но тогда я еще не знал вас, вы еще не околдовали меня. Я бы женился на вас, даже, если бы у вас не было ни гроша. — Он увидел, что девушка собирается прервать его, и торопливо продолжал: — Мне показалось, что иного выхода нет. Я пошел к цели прямым и быстрым путем. Вы не должны винить меня за это. Вы сейчас разгневаны, вы вне себя. Я вижу, как горят ваши глаза. Подумайте немного, пожалейте меня, поймите всю глубину моего отчаяния!

— Я способна пожалеть вас, сеньор, однако жалость не поможет вам жениться на мне, — сказала она.

— Доминика! — Дон Диего схватил ее за руку, но девушка быстро отняла ее. — Мне очень не хочется прибегать к силе. Вы еще научитесь любить меня, если сейчас вы меня ненавидите. Выбросьте из головы своего английского пирата…

— О, ради Бога, сеньор, неужто вы опять начали толковать о своих выдумках? — воскликнула она. — Вы просто выводите меня из терпения!

— С ним покончено! — настаивал кузен. — Ему уже не спастись. Выбросьте его из головы, забудьте его!

Доминика в упор взглянула на него, глаза ее были серьезны и даже суровы.

— Сеньор кузен, вы сами не понимаете, что говорите. Однако, если бы шевалье де Гиз и в самом деле был моим любовником, я осталась бы верна ему, даже под угрозой смерти.

В глазах кузена мелькнула угроза.

— Вы говорите очень смело, Доминика. Но ведь есть вещи и пострашнее смерти…

Наконец-то они заговорили в открытую. Битва началась, и девушка была рада этому. Все что угодно, только не его ухаживания.

— Кузен, — сказала она, сжимая в кулак лежавшую на столе руку, — я не из робкого десятка и ваши фокусы с похищениями на меня не действуют. Говорю вам еще раз, ничто на свете не заставит меня выйти за вас замуж.

Он откинулся на спинку стула, спокойно наблюдая за ней.

— Подумайте о своем добром имени, Доминика, — сказал он тихо и пристально посмотрел на нее.

— До этого мне нет дела.

— Правда? — дон Диего улыбнулся. — Вы говорите, не подумав как следует, милая кузина. Вы беспощадны ко мне, вы не хотите относиться ко мне получше. Так почему же я тогда должен щадить вас?

— Только что вы так красиво говорили о своей любви… — разочарованно протянула Доминика. — И все же не надейтесь силой принудить меня к браку.

Кузен поднял бокал и отхлебнул вина.

— Я могу опозорить вас, моя дорогая, — сказал он. — Если вы выйдете отсюда незамужней, вам уже никогда не показаться на людях.

— Неужели вы полагаете, сеньор, что, если бы мне пришлось выбирать между вами и монастырем, я не предпочла бы монастырь?

Было ясно, что такая мысль не приходила ему в голову. Он со стуком поставил бокал на стол, и, нахмурившись, уставился на нее. Поразмышляв немного, он коротко рассмеялся.

— Пустые слова! — Убедитесь сами, сеньора. Он налил себе еще вина, но пить не стал. — Думаете, я не знаю, какими еретическими идеями вы развлекаетесь, насмешливо произнес он.

Девушка не дрогнула.

— Все это в прошлом. Я верная дочь церкви, вы ничего не сможете доказать. Будьте уверены, церковь примет и меня, и мое состояние.

— Прекратите говорить глупости. — Он осушил очередной бокал. — Хватит, вы просто обманываете меня.

— Перестаньте жить иллюзиями, кузен. Нет преград, которые остановили бы меня, если бы я пожелала разрушить ваши гнусные планы. Разве в этом мире есть что-нибудь, что могло бы заставить меня пожалеть о нем? Я одинока, я окружена врагами… Вы и ваша мать предали меня!

— А Эль Боваллет? — спросил он и наклонился посмотреть на ее реакцию.

Доминика терпеливо ответила.

— Мне нравится ваше воображение, кузен. Если бы шевалье де Гиз был Эль Боваллетом, моим возлюбленным, то что бы мне оставалось делать теперь, когда он в тюрьме! Нет, лучше в монастырь!

Дон Диего презрительно расхохотался.

— Вот как, я-то думал, что этот знаменитый пират разрушит все решетки и засовы.

— Похоже, вы действительно боялись этого, кузен, раз так быстро уехали из Мадрида, — ехидно заметила девушка.

Молодой человек скрипнул зубами.

— Знайте, я хотел обращаться с вами мягко, сеньора, но вы сами обостряете отношения и вынуждаете меня применять силу. Вы сами не понимаете, как ужасно ваше положение. Приближается ночь, о моя кузина, а в доме, кроме нас, только Луис. Предупреждаю, он не услышит ваши крики о помощи.

Доминика была напугана, отчаянно напугана, но ничем не выдавала своих чувств.

— Это ни к чему не приведет, кузен. Так вы только потеряете мое состояние.

Дон Диего вскочил.