Когда юноша опустился на пол, Красавица расстегнула спереди соединявшие юбку крючки, и платье чуть разошлось ниже талии. «Большего ему пока что видеть и не надо», — решила принцесса. Ею уже владело сладкое томление, между ног вовсю сочилась влага. Щелкнув пальцами, она велела юноше приблизиться.

— Ласкай меня языком, принц, — велела она и, раздвинув ноги, тут же почувствовала его лицо, припавшее к лобку, язык, проникающий в ее лоно.

Язык его оказался таким длинным… невероятно длинным. Он был сильным, проворным — и таким ненасытным. Принц все глубже проникал в нее, косматой головой еще шире раздвигая ее бархатную юбку, щекоча ей волосами низ живота.

Томно вздохнув, Красавица чуть отступила от него. Тогда принц протянул руки и крепко привлек ее к себе.

— Возьми меня, принц! — выдохнула она.

Ей уже совсем невмоготу была ее одежда. Принцесса сорвала с себя все облачение, небрежно сбросив на пол. Юноша тут же увлек ее на жесткий каменный пол.

— О моя дорогая… моя милая… — страстно зашептал он и стремительно ворвался в нее, своей тяжестью расталкивая в стороны ее ноги.

Красавица нащупала торчащую свечку и, схватившись за нее обеими ладонями, стала сильнее возбуждать ею принца. Стиснув зубы, парень задвигался энергичнее, она же словно правила им, не выпуская своего орудия из рук.

— Жестче, принц, жестче — или, клянусь, я выпорю тебя так, что живого места не останется! — зашептала она, покусывая его ухо, чувствуя на лице его мягкие волосы.

Затем она словно взорвалась в экстазе, белая вспышка исступленного восторга захлестнула сознание, оставив лишь ощущение, как ее лоно наполняется извергающейся толчками влагой.

Несколько мгновений они лежали неподвижно, отдыхая. Наконец Красавица вытянула из него свечу, поцеловала принца в щеку… Так же, помнится, она давным-давно делала с Тристаном. Хотя что теперь об этом вспоминать…

Принцесса поднялась, снова облачилась в платье, торопливо застегнула крючки. Юноша тоже заерзал, пытаясь встать на ноги.

— Одевайся, — бросила ему Красавица, — и поскорее уходи. Покинь это королевство. Я не выйду за тебя.

— Но, принцесса!.. — возмущенно вскричал он. Еще не поднявшись с колен, юноша бросился к Красавице, пытаясь схватить ее за юбку.

— Нет, принц. Я сказала свое слово. Я тебе отказываю. Оставь меня.

— Но, принцесса, я готов стать вашим рабом! Вашим тайным рабом! — взмолился он. — В ваших покоях, наедине…

— Знаю, мой милый. И ты, без сомнений, великолепный раб. Но, видишь ли, мне на самом-то деле не нужен раб. Я… сама хочу им быть.

Долгое мгновение он пристально глядел на нее. Она знала, какую он сейчас испытывает муку. Хотя, что он там про себя думал, для нее не имело никакого значения. Он все равно никогда не сможет ею повелевать. Это она знала точно, и неважно, понимал он это или нет.

— Одевайся! — снова приказала принцесса.

На сей раз он подчинился, принялся поспешно натягивать одежду. Лицо его оставалось багровым, и весь он дрожал, даже когда вновь оказался при полном параде, с гордо перекинутым через плечо плащом.

Красавица долго, изучающе смотрела на него. Потом решительно заговорила приглушенным быстрым голосом:

— Если тебе угодно стать рабом наслаждений, отправляйся отсюда на восток, во владения королевы Элеоноры. Перейди границу и, как только окажешься в виду городка, сними с себя всю что есть одежду, сложи в свой кожаный дорожный сундучок и закопай. Закопай поглубже, чтобы никто не мог найти. Затем подойди поближе к городку и, когда тебя заметят местные жители, беги. Они решат, что ты беглый раб, быстро отловят тебя и препроводят к их капитану стражи для должного наказания. Скажи ему всю правду как есть. Скажи, что страстно желаешь служить королеве Элеоноре. А теперь иди, дорогой, и помни мои слова. Они тебе очень пригодятся.

Принц уставился на нее, похоже, сраженный этими ее словами больше, нежели всем остальным.

— Я бы отправилась с тобой, если б могла. Но меня совсем недавно отослали назад домой. Впрочем, что тут говорить… — пожала она плечами. — Отправляйся. Если поспешишь, то еще дотемна доберешься до границы.

Принц не ответил. Он слегка поправил на поясе клинок, подтянул ремень, затем подступил к Красавице ближе, глядя на нее с высоты своего роста.

Она позволила себя поцеловать, потом коротко пожала его руку.

— Так ты пойдешь туда? — очень тихо спросила она и, не дожидаясь ответа, проговорила: — Если да и если встретишь там принца Лорана, передай ему, что я его помню и люблю. И Тристану тоже скажи…

Напрасные слова и совершенно напрасная попытка связаться с теми, кого навсегда у нее отняли!

Однако принц, казалось, бережно запомнил ее послание. Наконец он покинул комнату, быстро сбежал по лестнице. Красавица вновь осталась одна в своих залитых солнцем покоях.

— И что мне делать? — вздохнула она. — Что мне теперь делать?

И горько заплакала.

Она вспомнила, с какой легкостью удалось Лорану из раба сделаться господином. У нее из этого ничего не вышло. Слишком уж она завидовала тому страданию, что сама же причиняла, слишком жаждала сама порабощения. У нее не получилось пойти по пути Лорана. Не удалось ей и последовать примеру беспощадной леди Джулианы, которая быстро, и глазом не успели моргнуть, прошла путь от нагой невольницы до госпожи. Красавица вздохнула. Может, ей просто недоставало такой широты духа, какой обладали Лоран и Джулиана?

Но смог бы Лоран так же просто вернуться в ряды обычных невольников? Наверняка их с Тристаном покарали самым ужасным образом. Интересно, как там сейчас Лоран? Если б только знать! Ей бы хоть самую крупицу тех наказаний, что сейчас выносит он!

Когда наступил вечер, Красавица покинула замок. В сопровождении фрейлин и нескольких придворных, которые следовали за ней по пятам, она прошлась по городку. Люди на улицах останавливались поклониться ей в пояс. Женщины выходили к дверям своих домиков, дабы издалека выразить ей свое почтение.

Принцесса разглядывала встречные лица. Невозмутимые, уверенные в себе фермеры, деловитые молочники, богатые горожане, вышедшие прогуляться. Интересно, что таится у них в душе, в самых ее глубинах? Неужели ни один из них не грезит о том невероятном чувственном мире, где страсти буквально раскаляются добела, где царят диковинные и обязательные для всех ритуалы, раскрывающие самую суть, самое таинство плотской любви? Неужели никто из этих простолюдинов в глубине души не испытывал острой потребности в подчинении господину или в полном покорении себе раба?

Обычное, ничем не примечательное существование.

Не прятались ли под этой бесстрастной оболочкой хитрые лжецы, которых она могла бы при желании разоблачить, решив-таки пойти на подобный риск? Но, приглядевшись внимательнее к молоденькой служанке, задержавшейся в дверях трактира, или к солдату, который даже спрыгнул с коня, чтобы поклониться ее высочеству, она увидела на их лицах разве что маски обычного, подобающего к ней отношения, отработанные взгляды и позы, какие неизменно наблюдала Красавица у своих фрейлин и прочего придворного окружения. Всем им было предписано выказывать ей почет и уважение как принцессе, в то время как она, согласно закону и традициям, обязана была соответствовать своему высокому положению.