Епископ Кошон обещал англичанам казнить Жанну, но сначала он хотел бросить обвинение королю Франции в том, что он обязан троном злой колдунье.

Если сейчас эти обвинения кажутся вздорными, в Средние века все было далеко не так однозначно. Ведовство в умах теологов, аристократов и простых людей занимало весьма значительное место.

Процесс над тамплиерами основывался на обвинении их в различных прегрешениях, в том числе и колдовстве.

В 1310 г. по обвинению в ереси и колдовстве сожгли известного мистика, бегинку Маргариту Порете.

Анжела Ламберт, тулузская аристократка, была обвинена в связи с дьяволом, от которого родила чудовище с волчьей головой и хвостом дракона.

Обвинение в чародействе и ведовстве сломало жизнь прекрасной Валентины Висконти.

В XV веке «публикация больших и ученых книг по ведовству сделала демонологию едва ли не ветвью знания, обладающего своей собственной истинностью». Но чтобы появились такие трактаты, как женоненавистнический «Молот ведьм», был необходим предшествующий эмпирический опыт.

Колдовство, по мнению средневековых богословов (например, Гильома из Оверни), считалось более распространенным среди женщин, хотя встречались и «колдуны»-мужчины. Ведовство, ересь, отравительство определялись как специфические женские преступления. Женщине приписывались изначальные импульсивность, чувственность, непостоянство. Всерьез считали, что практика вредоносного и дьявольского колдовства тесно связана с женской природой, а любая женщина – потенциальная ведьма.

Особенно опасным считалось колдовство женщин в политических целях.

Еще сыновья Людовика Благочестивого обвинили его вторую жену, свою мачеху Юдифь, в том, что с помощью колдовства она заставила их отца перераспределить наследство в пользу ее сына. Правда, до костра дело не дошло – королеву принудили принять монашеский постриг.

Англичане не впервые расправлялись с женщиной, назвав ее ведьмой; они могли сослаться на недавний прецедент.

Вторая жена Генриха IV Ланкастерского, Жанна Наваррская, была правнучкой короля Франции Людовика X и дочерью Карла II, короля Наварры. Она родилась в 1370 г. и совсем девочкой была выдана за герцога Бретани Жана IV Храброго, который был старше ее на тридцать лет. У герцога остро стоял вопрос с наследованием, поскольку две предыдущие жены, француженка и англичанка, не смогли родить ему жизнеспособных детей. Жанна унаследовала умение нравиться от своего отца и совершенно очаровала пожилого мужа. Но главным ее достоинством оказалось не столько очарование, сколько рождение пятерых детей, трое из которых были мальчиками! Немудрено, что ее носили на руках, а рассказы о ее заботах о больном муже вызывали всеобщее умиление. Двадцатидевятилетняя вдова таких замечательных нравственных качеств и такая плодовитая привлекла внимание Генриха IV, овдовевшего после смерти своей жены Мэри Бохан, и в 1403 г. династический брак был заключен. Новый муж гораздо больше подходил Жанне по возрасту: их разделяло всего лишь четыре года, и все было бы хорошо, не заболей король Генрих какой-то странной болезнью. В последние годы жизни он становился безобразнее день ото дня. Его лицо и кисти рук были усеяны большими, как соски, прыщами. Если статуя в Йоркском соборе являет действительное портретное сходство, то величина его носа стала просто ужасной. Болезнь имела, возможно, венерическое происхождение либо являлась туберкулезной гангреной, хотя не исключена возможность эмболии. Многие называли его недуг проказой, да и сам он так думал. Пострадало не только тело, но и разум, так что править он уже не мог. Но от королевы никто не слышал ни единой жалобы, она всегда была ровна и ласкова с больным. Несмотря на отталкивающий вид мужа, она оставалась ему заботливой и верной женой.

Миловидная, дружелюбная, элегантная, королева как будто считалась общей любимицей; она сумела наилучшим образом поладить с пасынками. Единственной тенью в отношении наваррской принцессы к англичанам было страшное ранение в лицо ее сына от первого брака с герцогом Бретонским, Артура де Ришмона, нанесенное во время битвы при Азенкуре неким английским солдатом. Артур выжил, но рана чрезвычайно его безобразила.

Однако после смерти короля 29 сентября 1419 г. Жанна была неожиданно арестована по обвинению в колдовстве и покушении на жизнь своего пасынка Генриха V. Во всевозможных ужасных грехах, в частности в колдовстве и ведовстве, ее изобличил собственный исповедник брат Рандольф.

Но вряд ли он стал бы возводить такую напраслину на несчастную вдову просто по злобе сердца. По-видимому, кому-то было выгодно ее оболгать.

Отец Жанны, Карл Злой[29] Наваррский, почти несомненно считался колдуном. Впоследствии и ее сына Артура подозревали в чародействе. Но обвинение вдовствующей королевы в злоумышлении на жизнь Генриха для всех явилось полной неожиданностью; многие отказывались в это поверить.

Так или иначе, но Жанну и ее сына, герцога Бекингема, заточили в Лидском замке в Кенте. Впрочем, там их жизнь протекала вполне комфортно. Тем временем Генрих V вовсю использовал доходы от владений мачехи и ее вдовьей доли для своих военных предприятий. Дипломаты Наварры и Бретани не переставали задавать королю неудобные вопросы о существовании веских доказательств вины своей принцессы и герцогини. На смертном одре Генрих завещал освободить вдовствующую королеву и сводного брата. Тогда всем стало абсолютно ясно, что и так вполне обоснованно подозревалось: дело Жанны Наваррской было сфабриковано по приказу короля. Поэтому до самой ее смерти в 1437 г. сочувствующее общество относилось к безвинной страдалице с почтением и предупредительностью.

Но не для всех обвинения в колдовстве кончались так относительно легко.

В 1324 г. в Ирландии судили по обвинению в колдовстве 12 человек – семь женщин и пятерых мужчин. Они обвинялись в том, что отреклись от Христа, оскверняли таинства, приносили жертвы дьяволу, который являлся им то в образе мавра, то черной собаки, то кота. Обвиняемые признались, что варили в черепе обезглавленного преступника зелье из мозгов некрещеного младенца, особых трав и всякой несказанной мерзости, которым околдовывали правоверных христиан. Разумеется, такое надругательство над верой нельзя было оставить без справедливой кары.

В 1335 г. в Тулузе были предъявлены обвинения нескольким женщинам, которые признались под пыткой, что заключили договор с сатаной, летали на шабаш, где поклонялись повелителю преисподней, принимавшему облик гигантского козла, предавались с ним блуду, ели мясо младенцев и пр. Потом обвиняемые отказались от показаний, данных под пыткой, но их все равно предали сожжению.

Общественное мнение Франции не допускало мысли, что Жанна была действительно сожжена. Поэтому появились легенды о ее чудесном спасении. Французский историк Пьер де Сермуаз утверждает, что Жанна уже после своей якобы гибели участвовала во многих сражениях, затем вышла замуж за Робера д'Амбуаза, сеньора Тишемона и умерла своей смертью в 1449 г.