— Мне важно собрать как можно больше материала, — Джо Хартли.

«И половину напридумывать самой», — подумал Бен. Но вслух, конечно, не сказал.

С тяжелым сердцем он открыл газету и готов был сквозь землю провалиться от стыда, увидев фотографии. Господи, откуда у них эти снимки?

Не могу поверить, что я такое говорил, подумал Бен, прочитав первые строчки, а потом понял Хартли взяла его слова за основу, преобразила до неузнаваемости и добавила кое-что от себя. В результате получилось именно то, что всем хотелось узнать.

Бен продолжает читать, поражаясь тому, что удалось раскопать. Слава богу, никаких пикантных подробностей, но многое из написанного он узнает о себе впервые. Какие-то люди, которых он едва помнит по университету, несколько абзацев посвящены любовным похождениям, но, к счастью, ни одну из его бывших подружек не удалось вызвать на откровенность. В статье просто перечисляются их имена.

— Джемайма была права, — бормочет Бен, наспех просматривая вторую страницу разворота. — Жизнь знаменитостей — не сахар.

Черт возьми, думает Бен. Джемайма Джонс! Как я раньше о ней не подумал. Вот кто мог бы дать дельный совет, как вести себя с Дианой, вот кто подсказал бы, что делать. А потом он вспоминает, что не звонил ей уже несколько месяцев.

Черт возьми, Бен, ну и ублюдок же ты. Забыть о лучшей подруге! Одно дело — Джеральдина, она ему нравилась, но между ними никогда не существовало той особенной связи, что была у них с Джемаймой. Надо было давно ей позвонить. Он снимает трубку и набирает номер.

— Алло. Можно поговорить с Джемаймой.

— Ее нет дома. Уехала в отпуск в Лос-Анджелес на пару недель.

— В Лос-Анджелес? Что она там делает?

— Кто это? — Лизе кажется, что она узнает голос.

— Бен Уильямс. Это Софи?

— Нет, — отвечает Лиза, злорадно потирая руки, — Софи только что пошла за сигаретами. Она с ума сойдет, когда узнает, что звонил Бен Уильямс! — Это Лиза, — смеется она. — Брюнетка.

— О, привет. Как дела?

— Отлично, — отвечает она. — Не буду спрашивать, как твои дела. Достаточно просто включить телевизор.

— Да, — смеется Бен. Что еще ему сказать?

В трубке молчание, Лиза ломает голову, что бы такого умного сказать, но не может ничего придумать. Тишина затягивается.

— Извини, — наконец произносит Бен. — Мне показалось, ты хотела что-то сказать.

— О, нет!

— Что Джемайма делает в Лос-Анджелесе?

— Гостит у своего нового бойфренда.

— Шутишь! — Бен изумлен. — Это не тот парень из Интернета?

— Он самый.

— У тебя случайно нет ее телефона?

— Подожди, — Лиза берет блокнот, который лежит рядом с телефоном. Диктует Бену номер и спрашивает: — Может, зайдешь как-нибудь? Навестишь нас.

— Конечно. Обязательно зайду, — отвечает Бен.

Сейчас он не будет звонить Джемайме: на линии Диана Макферсон, наверняка хочет успокоить его насчет интервью, но он обязательно позвонит ей позже. Как только вспомнит.

Когда веселишься, время летит незаметно. Но оно тянется, как вечность, если тебе одиноко, если рядом ты далеко от дома, от привычного окружения.

Дело совсем не в том, что Джемайме грустно и одиноко. Каждый день наполнен тысячью новых звуков, запахов, впечатлений, каждую ночь ее кружит водоворот страсти.

Но Джемайму не покидает ощущение, что ей чего то не хватает. К тому же быть одинокой в Лондоне и оказаться одной в незнакомом городе, пусть даже все незнакомые люди относятся к тебе, как к старому другу, разные вещи. Особенно если вы так ограничены в средствах, как Джемайма. «Килберн Геральд» платит ей копейки, а все ее сбережения улетучились в мгновение. Ей повезло, что Брэд за все платит, и остается только надеяться, что он и дальше будет относиться к ней так же хорошо…

Ее распорядок здесь совершенно изменился. Она встает в восемь утра — до этого они с Брэдом целый час страстно занимаются любовью, выходит на пробежку по пляжу. Джемайма, которая никогда не жила у моря, наслаждается теплыми лучами утреннего солнца. Она не привыкла к этому; не привыкла, что все прохожие приветливо ей улыбаются.

На обратном пути они заходят куда-нибудь позавтракать — свежевыжатый овощной сок, кекс с черникой или рогалик с клюквой — без жира, без сахара. Потом Брэд возвращается домой и принимает душ, целует на прощание и уходит на работу. Джемайма остается дома одна. Принимает душ, заваривает кофе, забирается обратно в постель и листает журналы, разбросанные на кофейном столике. Но Джемайма больше не вырезает из журналов фотографии моделей. Ей это не нужно, ее мечта осуществилась. Теперь она просто с интересом читает журналы, не испытывая отчаяния при взгляде на стройные фигуры моделей.

Около одиннадцати она натягивает узкое трико и лайкры, леггинсы и кроссовки и идет заниматься в спортивный зал. Если Брэд не занят, они вместе обедают. Иногда она гуляет одна, хотя это не так просто: Брэду нужна машина, а в Лос-Анджелесе, даже в Санта-Монике, без машины совершенно невозможно передвигаться.

К тому же Джемайма уже обошла все окрестности, тысячу раз гуляла вверх и вниз по Променаду Третьей улицы, изучила все книжные магазины, но ничего не купила: все книги оказались про кино, а Джемайму совершенно не интересует, как написать сценарий, какой режиссер снял какой фильм и почему киноиндустрия — такое замечательное дело.

Она обошла все магазины в районе Променада Третьей улицы. И не раз. Побывала в ресторанном дворике торгового центра Санта-Моника и несколько минут стояла там с открытым ртом, не в силах поверить, что существует такое разнообразие блюд. Китайская кухня, японская кухня, итальянские закусочные, кафе для гурманов, круассаны, эфиопские и тайские рестораны. За столиками посередине торгового центра сидели сотни людей, и перед каждым — огромная порция еды в пластиковом контейнере. Джемайма стояла как заколдованная и думала, окажись она здесь шесть месяцев назад, не пропустила бы ни одной из закусочных. Но сейчас она лишь впитывает разнообразие экзотических запахов. При мысли о еде ее начинает тошнить.

Джемайма объездила всю Монтану вдоль и поперек, заходя во все модные бутики и кофейни. Ей безумно хотелось купить кремовый костюм от знаменного модельера, идеально сидящий на ее новой стройной фигуре, которая, кстати, изо дня в день становится все стройнее, благодаря правильному питанию — ни грамма жира — и программе тренировок, которой позавидовала бы и сама Шер. Но она так и не купила его. На какие деньги? И к тому же ей некуда будет в нем пойти.

Она обнаружила, что в Лос-Анджелесе никто не любит шикарно одеваться. Наденьте костюм и ботинки — и вас посчитают чудаком или решат, что вы приезжий, — в любом случае отнесутся с недоверием. Костюм с кроссовками — другое дело. Поэтому Джемайма не вылезает из стареньких джинсов. Даже когда они с Брэдом куда-нибудь идут вечером, она надевает джинсы, кремовое боди, ремень из крокодиловой кожи и жакет.