— Я не помню родителей, — сказала она. — Меня воспитывал банк. Покупал одежду, нанимал учителей…

— Опекунов ты, наверное, любила? — поддержал ее Сандр сочувственным голосом, продолжая роль утешителя, и чуть сильнее прижался к ней бедром.

Китрин все же задумалась над вопросом.

Любила ли она магистра Иманиэля? Видимо, да. Уж точно любила Кэм и страдала по Безелю. И оплакивала всех, когда пришли первые вести. Однако слезы были недолги: несмотря на то что горе никуда не делось, помимо него в душе нарастало нечто иное — жутковатое предчувствие нового будущего.

— Наверное, — наконец выговорила она.

Сандр взял ее за руку и жалостливо сдвинул брови.

— Я так тебе сочувствую!

Глаза Китрин, к ее собственному удивлению, наполнились слезами.

Сандр, склонившись к ней, осторожно коснулся ее щек обшлагом рукава — утирая слезы, которые сам же и вызвал. При виде такого лицемерия Китрин возмутилась, и вопросов больше не осталось.

— Капитан Вестер! — воскликнула она.

Сандр мигом отбросил ее руку, как ядовитую змею, и осторожно выглянул из-за занавески.

— Где?

— Вошел в зал рядом. Беги, Сандр! Пока он тебя не увидел!

Парень сглотнул, дернул головой и, сорвавшись со скамьи, шмыгнул к задней двери. Китрин, поглядев вслед, потянула к себе его жбан с пивом — в конце концов, курицу ведь к пиву и подавали. Пока девушка пила, мысли бродили сами по себе. На Сандра она не злилась, но и уважения к нему не испытывала. Может, в другой раз она бы и позволила ему доиграть роль — хотя бы для того, чтобы посмотреть, чем все кончится. Однако мастер Кит явно собирался осесть на некоторое время в Порте-Оливе, а Китрин не представляла, когда и как отсюда выберется: при таких условиях роман с Сандром только осложнит дело. К тому же — вдруг она забеременеет? Тогда вообще все пойдет прахом. Лучше уж ни во что не ввязываться, чем потом расхлебывать. И все же ее не оставляло любопытство; память вновь рисовала ей вечер у мельничного пруда, обжигающий кожу снег, тяжесть тела Сандра…

Покончив со второй кружкой пива, она вернулась к вину. Выпивка, обычно призванная расслаблять мозг, действовала странно — напряженность ушла, вечный ком в груди слегка смягчился, прибавилось чуть уверенности, но разум был ясным, чуть ли не яснее обычного. Где-то на краю сознания, почти за гранью, бродили необъятные мысли, мозг что-то выстраивал и анализировал с такой скоростью и изяществом, что сама Китрин не могла за ним уследить. Она поела соленой моркови, допила вино и взяла еще кружку пива.

Из харчевни она вышла уже совсем на закате, когда Порте-Олива погрузилась в серый сумрак. Горели, помигивая, уличные светильники, прохожие ускоряли шаг, спеша попасть домой до темноты. В воздухе веяло уже не столько зимним холодом, сколько весенней прохладой. Китрин отдалась течению толпы, влекущей ее по улице, в голове сами собой перекатывались, складывались и рассыпались мысли. Каким зрелым кажется Сандр в спектаклях и каким юным вне сцены. Как сиротливо стало на душе после смерти магистра Иманиэля и Кэм, как отчаянно хочется заполнить пустоту — и какой странно далекой, почти чужой, кажется собственная боль. Как неотвратимо надвигается путешествие в Карс — снова скрытничать и осторожничать, пряча от сторонних глаз богатство, которое она не крала. Как удивительно прослеживать судьбу банка по цифрам и условным пометкам в банковских книгах — от учредительных документов до последних записей о бегущей из города аристократии. Как вероломна оказалась Опал и как надежен капитан Вестер. Китрин вдруг припомнила слова мастера Кита о форме души Маркуса — интересно, а у ее собственной души какая форма?..

Мимо торопливо проскользнула циннийка в развевающихся розово-золотых одеждах, с лицом бледнее луны. Из темного переулка залаяла собака. Прошли три куртадама, позвякивая бусинами на шкуре, буркнули что-то непонятное и разом засмеялись — она даже не глянула. Прямо над головой уже светились окна квартиры: если на нее нападут, стоит только позвать — и капитан Вестер с Ярдемом Хейном мигом придут на помощь. Приятно чувствовать себя в безопасности, даже если это только иллюзия.

На самом верху лестницы до нее донесся резкий скрип половиц — капитан Вестер мерил шагами комнату. Она открыла дверь и наткнулась на его хмурое лицо.

— Долго же тебя не было.

Китрин пожала плечами.

— Сколько ты выпила?

Китрин прошла к тюфяку и села рядом с тралгутом. От Ярдема пахло вольными полями и мокрой псиной, она еле удержалась, чтобы не потрепать его по широкой спине. Капитан Вестер, не отрывая от нее глаз, ждал ответа.

— Не помню точно, — сказала Китрин. — Платила не я. По большей части.

Вестер вздернул бровь.

— Скоро оттепель. Пора решать, — произнесла девушка твердо, ничуть не запинаясь.

— Верно. — Капитан сложил руки на груди. В сумерках он выглядел моложе — не так выделялись морщины на лбу и седина на висках. Китрин вспомнила, что Опал считала капитана привлекательным, и задумалась, нравится ли он ей. Она делила с ним жилье не одну неделю — а если считать дорогу, то и не один месяц. Интересно, какой вкус у его губ — как у Сандра?.. Встряхнув головой, Китрин почти разозлилась на себя за фантазии.

— Каким бы способом ни добираться до Карса, — начала она, — нас все равно могут убить и забрать деньги.

— Скажи что-нибудь новенькое, — бросил капитан Вестер.

— Значит, надо забрать деньги самим. — Все, о чем Китрин размышляла целый вечер, выстроилось вдруг в голове ясно и четко. — И пустить их в дело.

— Самое лучшее — взять сколько сможем и исчезнуть.

— Нет, — покачала головой девушка. — Забрать их целиком.

Тралгут рядом с ней дернул ухом. Капитан Вестер отвел взгляд.

— Если забрать все целиком, ничего не изменится: деньги все равно придется или прятать, или охранять. Только за нами еще будут охотиться твои дружки из Карса. Так что ничего нового ты не придумала. Поговорим завтра, когда протрезвеешь.

— Нет, послушайте. Мы уже пытались протащить сокровища контрабандой. Вы сами говорили: столько денег нельзя спрятать от чужих глаз, нельзя уберечь от посягательств. Опал тому примером. Значит, их не надо прятать.

Вестер с Ярдемом молча переглянулись, капитан вздохнул. Китрин встала и прошла к освобожденным от воска книгам — шаг был совершенно тверд, и когда она взяла в руки том в черном кожаном переплете, руки не дрожали. Открыв книгу на первых страницах, Китрин вручила ее капитану.

— Учредительные документы, — пояснила она. — Нам надо сделать копию, только указать не Ванайи, а Порте-Оливу. Тут на доброй сотне бумаг есть подпись магистра Иманиэля и отпечаток его большого пальца, можно взять какой-нибудь маловажный договор и из него сфабриковать учредительное письмо. Представить документы наместнику, уплатить пошлину, раздать взятки, а потом вложить в дело весь капитал.