отходит, начинаетца обедня; царю пропели паску, также и Варегину, на конец. Царь сказал, што «Варегин, умел на аналой паску поставить, умей с налою ее и взять!» — Варегин стоял, отвечал: «Умел», говорит: «Варегин поставить, умею и взять: возьму с налою, и царь не увидит».

То обедня отошла; видит царь: паски Варегина нет на аналое. Тогда царь приказал всем к Варегину на обед итти с поздравлением. То царь приказал, што с нижних чинов и до высших ему прибавлять — чин от чину. Надавали на окончание ему чин енерала: енерал на последе́ шел и сказал, што «быть тебе енералом». На окончание царь сказал: «Когда он генерала мог через паску получить, потребовать на него галуны, надеть!» — Отобедали у Варегина, разъехались по местам. Варегин на окончание сходил на рынок, купил он себе сукна хорошего, нашил одежды хорошой (генералу уж нужно хорошую шинель!), сапожки получше купил себе.

Потом он жил енералом месяц-другой. Царь спохватился: «Через чего он чин скоро получил?» — Царь требует к себе его (Варегина енерала) на совет. То приезжает Варегин к царю на совет: «Зачем вы меня требуете?» — Царь сказал: «Скажи мне от чистой совести, через чего ты скоро чин получил? (На присту́пах ты — говорит — нигде не бывал!)» — Варегин царю сказал на то: «Не знаю — говорит — ваше царское величество, то ли я с женой, то ли с дочерью твоей живу!» — «Почему это ты выразил мне такие речи?» — «А потому — говорит — што кажной ночи возят меня в глухой повозке, завязывают мне глаза, — говорит: — ночью увозят и ночью привозят». — Царь на то сказал, што «не обходя каждую ночь тебя возят?» — «Да, кажную ночь». — «Вот я тебе дам пузырек; ты как лягешь с ей, на шшочку капни; тогда я узнаю, с кем ты живешь». — Затем Варегин отправился домой от царя.

Ношным быто́м приезжают за Варегиным, завязывают ему глаза, садят в глухую повозку. Лягли они с ей в спальну, и он взял пузырек и ей капнул на шшочку; она заойкала, соскочила, смотрит в зеркало, што пятно. И сколько бы она мылом не смывала, некак не может смыть. То рассердилась, што «мерзавец! завязать ему глаза, свезти его на фатеру!»

То поутру царь его спрашивал: «Што, Варегин ездил к своей сударке?» — «Ездил». — «Капнул?» — «Капнул». — «Вот в таком-то часу приезжай на смотр! записных я невест вы́гаркаю, и посмотрим, с кем ты живешь». — Тогда действительно царь всю свою дво́рню осмотрел — и жену и детей своих, — нет ни на ком. Тогда съехались купеческие дочери записные и также и енеральские жоны и дочери; то поглядел царь — не на кем нет.

Сказал царь: «Кого ешо у нас из записных невест нету?» — Сказали, што малой енеральской дочери нету, она нездорова. — Сказал царь: «Штобы предоставить ее, хотя она и нездорова! у нас есь военные дохтура, посмотрят, чем она нездорова; пушшай все-таки прибудет на смотр!» — То она приезжает. Царь смотрит: она шалфеткой свои шшочки завязала. — «А што у тебя, умница, чем ты нездорова?» — «У меня, ваше царское величество, зубы болят!» — «Развяжи, поглядим!» Снять ей велел шалфетку; усмотрел у ей товда пятно.

Царь и сказал: «Вот, госпожа невестка, не желаешь ли итти замуж за Варегина за енерала?» — «Наше дело девичье, как он возьмет — мало ли бы што я пошла!» говорит. — Царь сказал: «Варегин, не желаешь ли енеральскую дочь малую замуж взять за себя?» — «С великой охотой возьму!» — Царь велел съездить повенчаться. — «Когда умел чин енерала получить, так не сменяю я тебя: оставайся енералом! Молодец! правду сказал, не омманул царя и, што я велел, исполнил!»

Когда Васинька Варегин поехал к венцу, дяде своему наказал отца с матерью своего в гости позвать. Тогда отец с матерью к брату в гости приходят. Приезжает Васинька от венца; тогда они в ноги родителями пали, а отец его простил во всех делах. Отцу объяснил, што «жена моя скрылась, и я неизвестен, где она живет; и я с горя пожелал на военную службу».

Завели пир; также и царя потребовали к себе на гулянку. Кутили очень долго, радовались.

С месяц, другой после етого послужил в енералах с женой; потом попросился он у царя в Англию: «У меня есь задушевной товарищ; дозволь мне, ваше царское величество, туда съездить повидаться». (Охота опять к жене своей к первой явиться, к первому закону.) — Царь ему дозволил.

Взял он с собой телохранителя и отправился в Англию. Приехал в английской город; надели оба шинели солдатские: «Скажем, што мы солдаты, посла́ты из Петербургу сюда послужить... Ты не говори, что я енерал!» — То они являются в английской город, доложили енералу, что «мы присла́ты из города Петербургу сюды послужить; примите нас, приоделите в какие полка́!» То определили их в полки; начинают оне тут жить. То Варегина назначили к енералу на́ вести стоять в колидор, в дежурство.

Пошла его жена в сад в разгулку и говорит: «Солдат, сними с меня колоши: мне по саду гулять очень тяжело будет в колошах!» — Товда Варегин сказал: «Ах ты мерзавка! не есть с тебя колоши снять, а есть с меня, подороже тебя! я, по крайней мере, муж!» — То она не пошла в сад в разгулку, воротилась в комнаты назад. Говорила своему гулева́ну, енералу, што «мой муж Варегин стоит в колидоре на часах!»

Енерал посмотрел на Варегина в колидоре и воротился в комнаты назадь. Не через долгое время енерал собрался в гости, наказывал солдату, «чтобы никого не впушшать, покуль я езжу в гости!» — Приезжает оттудова и ведет солдатов за собой, конвой уж. Енерал приходит и говорит: «А што, господин одинарец, никто у меня в комнатах не был?» — «Никого не было покроме меня!» — Заходит в комнаты поли́ца и там смотрят: комод перебит, росшиблен и там бумажник изорва́т валятся середь полу. «В этем бумажнике было у меня несколько тысяч денег!» — Товда его присудили скоро к полевому суду, к растрелу: через шесть часов штобы растрелять его. (Вот и господин енерал! добился опять!) То приказал его заковать, свести в тюремной замок.

То он приходит в тюремной замок, попросился у этих же солдатов сходить к товаришшу вешши передать свои. К