будем рады, — осклабился он и сделал шутовской реверанс. Вокруг засмеялись под вой и плач жертв.

И началось…

Такой лютой жести, что вытворяли эти изверги, никто из рейдеров даже в мыслях представить не мог, даже Дима, будучи в прошлом с мурами, признал, что те хоть и зверели порой, но ТАКОГО не вытворяли никогда. Да куда там, за такое они и сами гандошили бы этих изуверов с фантазией!

После третьего истерзанного трупа, спустя, наверное, час, который растянулся, казалось, на десять, в помещении появился кваз. Жуткий урод, огромный, нескладный, страшный, и с членом, размером, наверное, с предплечье Бесогона, дубина в общем, та еще. И именно тогда Дима понял, то, что происходило до этого, то, что делали с женщинами до прихода этого чудища, цветочки на милой лесной полянке…

Грохнул выстрел. Лекса заорала, чернявый, с…ка, прострелил ей бедро.

— Смотреть, с…кины дети! Смотре-еть!! — взревел он.

И пришлось смотреть…

То, что творил кваз, да и остальные, поучаствовали все, кроме Леона и Раги, сниться будет рейдерам ещё очень долго. Если выберутся из этой переделки, конечно…

Женщины кончились часа через четыре. И все эти часы были наполнены такими изуверствами, крайней степенью садизмом, пытками и насилием, такой болью и отчаянием, что Диме пришлось и эмпатию полностью притушить, иначе с ума сошёл бы наверное. Лекса беспомощно выла, Анжелика уже даже не тряслась, была бледная настолько, что кожа прозрачной стала, глаза опухли и покраснели, высохли, слёз не осталось. Ничего не осталось.

Кумар и Бесогон изредка дёргались, проверяя цепи на крепость, чем вызывали издевательские смешки насильников.

Воняло ужасно. Кровью, мочой, дерьмом и потом. Запах был настолько густой, что казалось, въедался под кожу.

Утащили последний истерзанный и изломанный труп молоденькой девушки и кваз, довольный, весь в кровище, тоже ушёл. Рага снова встал напротив рейдеров.

— Ну что ж. Основная часть нашего съёмочного дня подошла к концу. Но это ещё не всё. Перед тем, как вас двоих убьют, я и ещё пара моих парней с вами развлечёмся. Не удивляйтесь только. Да, я по мальчикам вроде вас угораю, бабы так, размяться. Были у меня кандидаты, но с вами будет куда интереснее, так что тех просто заражённым скормим, повезло ребятам.

Один из бандитов перебил главного:

— Рага, чё сказать хотел, твари-то жрать не хотят. Трупы, как и всегда, в подвал сбросили, а монстры даже не появились. Кузя говорит, боятся они чего-то, забились в самый дальний угол и ни гу-гу, не урчат даже и триказы не исполняют.

— И чё? — раздражённо сплюнул Рага.

— Ну, просто, сказал, чтобы ты в курсе был.

— Сказал?

— Ну, да.

— Ну и всё, не мешай, потом разберёмся, — и снова обратился к пленникам. — Так вот, на чём я остановился? Ах да, с вами будет куда интереснее, сладкие мои, — подпустил он под конец фразы липкой патоки.

Затем обернулся к своим:

— Этого отстёгивайте, с него начнём.

Двое подошли к Кумару, тот забился и даже вырубил одного с локтя, свернув нос набок. Подскочили ещё двое и снова началось избиение. Лекса заревела не своим голосом, тоже забилась, чуть не выдирая руки из браслетов, но тщетно.

— Ну всё-всё, хорош! Он мне ещё живой нужен и так уже, как отбивная выглядит! — рявкнул Рага.

С кушетки поднялся Леон, плотоядно глянул на Анжелику:

— Ну а я пока с тобой развлекусь, красавица. Не по мне эти голубые оргии.

— С…ка, тронь её только, я тебя на части разорву, гнида! — глухо прорычал Дима, но вызвал лишь смех. А Анжелика, до этого безучастно наблюдавшая за творимыми зверствами, попыталась подальше отодвинуться, но только цепи натянула.

— Дима! — вскричала она, когда Леон двинулся к ней.

— Ты, тварь конченая! Чё, на слабеньких, с…ка, тянет?! А нормальную бабу, вроде меня, замять очкуешь?! Ну да, куда уж тебе, импотент ё…аный! Шлюхин высер! Ёе-то и тростинкой переломить можно, а со мной так не выйдет, слабак, тряпка половая, а не мужик, х…йло дрючное! — заорала вдруг Лекса, перетягивая внимание на себя.

А Диме стало настолько паскудно от бессилия, вон, даже Лекса впрягается, а он, убивавший Элиту, десятками крошивший тварей чуть ни голыми руками, прошедший Пекло, стоявший лицом к лицу со скреббером, что?!

— Заткнись, уё…ище! На тебя и так, вон, очередь целая, так что мужиков ты сегодня познаешь вдоволь и кончёй тебя по самые гланды зальют, — ответил Леон, совершенно не обративший внимания на тираду Лексы.

Дима задёргался, срывая кожу железом наручников, попытался встать, завалился, снова встал, выворачивая суставы в попытке хоть что-то сделать.

Анжелика завизжала, когда Леон к ней приблизился, вжалась в стену. Заорали и остальные, обещая всяческие кары на головы ублюдкам. А те лишь гоготали, надрывая животы, а один из них снимал всё на камеру.

Как только щёлкнули замки на запястьях Анжелики, она вдруг резко изменилась в поведении, замолкла и как могла, врезала Леону сначала промеж ног, тот хрюкнул и тут же завалился, а потом и зубами вцепилась, метя в горло. Но тот прикрылся рукой, затем, сквозь боль в промежности, схватил за волосы бьющуюся девушку, оттянул её и второй уже рукой раза три ударил её в лицо. Анжелика обмякла и Леон откинул тело от себя, тяжело встал, держась за ушибленное место.

— Ну чё, Леончик, ты хоть сможешь теперь? — заржал Рага, а за ним и остальные.

Усмехнулся и сам Леон, посмотрел на лежащую без сознания девушку, на Рагу, на бьющегося и вырывающегося Медоеда, ответил:

— Теперь с ещё большим удовольствием сломаю её, а потом и ты смотреть будешь, как я её трахаю во все дыры, а она мне подмахивать будет! — и с оттягом пнул Анжелику в живот. Та аж очнулась, её тут же вырвало, остатками уже, желчью…

— Ну я пошёл. А вы тут развлекайтесь. Обновить, Вьюн, не забудь только! — крикнул Леон напоследок, легко поднял на плечо Анжелику, пришлось, правда, её перед этим ещё раз ударить, чтобы отключилась и под гогот остальных муров, крики Медоеда и остальных, направился к двери на выход…

Глава 6.

Приграничье.

Неизвестный кластер.

Исчезло всё. Медоед словно оглох. Крики друзей, глумливый хохот ублюдков муров, боль, даже злости и гнева не стало, они ушли далеко на второй план. Безысходность. Бессилие. Всё вокруг посерело и размылось. Осталась чёткой и "цветной" только фигура