— Потому что я сообщил ему, что мистер Суини, с которым мы вчера имели беседу, угрожал мне. Сказал в частности, что, если я не отдам ему все деньги, включая свою часть, его клиент меня убьет.

— Даже так? Ну, это уже больше похоже на дело! — оживился Арчер. — Свидетелей этих угроз у вас, случайно, нет?

— Нет. Но сегодня в три тридцать мне снова предстоит встретиться с Суини, и я уверен, что он повторит эти угрозы.

— И где должна состояться встреча?

Том сообщил, и Арчер записал в блокноте название отеля и номер комнаты.

— Итак, мистер Клейтон, — ободряюще сказал инспектор, откладывая блокнот, — я уверен, что мы сможем помочь вам. — С этими словами он поднялся с места и направился к двери, находившейся в глубине кабинета. Клейтон, не зная, куда отправился инспектор, хотел было последовать за ним, но Арчер жестом предложил ему оставаться на месте. — Тут вас дожидается один человек. — И распахнул дверь.

В кабинет вошел широкоплечий, атлетически сложенный мужчина выше шести футов ростом. Его толстая шея и короткая, с сединой, стрижка больше подходили к форме морского пехотинца, нежели штатскому костюму, в который он был облачен. Подойдя к Клейтону и протянув ему руку, он суровым голосом отрекомендовался:

— Ред Харпер из министерства юстиции Соединенных Штатов.

Том пожал ему руку без всякого энтузиазма.

Ред не стал ходить вокруг да около и сразу сказал, что имя Томаса Клейтона всплыло во время расследования, ради которого ему, Харперу, пришлось пересечь океан.

— Для начала извольте зарубить себе на носу, — добавил он, — что вам непозволительно вводить нас в заблуждение, придерживать информацию и как-либо иначе затруднять нашу работу.

— Вы что же, обвиняете меня в чем-то, мистер Харпер? — саркастически осведомился Клейтон, чувствуя, как кровь бросилась ему в лицо.

— Пока нет, — все в том же недоброжелательном тоне ответил человек из ДЕА. — Но мне требуется, чтобы вы прояснили нам некоторые вопросы.

— Задавайте их, коли требуется. — Клейтон не сделал даже попытки скрыть овладевшее им недовольство.

— Давайте начнем с вас. Итак, кто вы такой и чем занимаетесь?

Том дал четкие, исчерпывающие ответы. Назвал свое полное имя, адрес и род занятий.

— И какое положение вы занимаете в банке?

Том описал свою работу, намекнув на очень высокий уровень оплаты. Он давно уже заметил, что такого рода сведения основательно сбивают спесь с правительственных чиновников. Кроме того, он сообщил, что, прежде чем переехать в Лондон, проработал пять лет на Уолл-стрит и что его отец был профессором, а сестра и ее муж якшаются с сенаторами и бывшим президентом, — и прочие вещи такого рода.

— Я, собственно, хочу сказать, — продолжил Том, чувствуя, что произвел подобающее впечатление на Харпера, — что пришел в полицию, — тут он посмотрел на Арчера, — только для того, чтобы сделать заявление относительно направленных в мой адрес угроз. Вы же, — он быстро повернулся к Харперу, — врываетесь сюда и ведете себя так, как если бы я был виноват в каком-то преступлении. Настоятельно предлагаю вам перестать относиться ко мне подобным образом. Тогда, возможно, мы до чего-нибудь и договоримся.

— А я предлагаю вам сообщить мне, какие дела действительно связывают вас с Ричардом Суини. — При всем том, что Харпер был впечатлен статусом Клейтона, он не слишком верил в его версию, изложенную Арчеру. И в любом случае подозреваемого предпочтительнее выслушать несколько раз, ибо так его легче поймать на лжи.

Том подумал о двух лежавших у него в кейсе бумагах. Предъявлять свое официальное заявление, на основании которого можно было хоть сейчас заводить уголовное дело, он не хотел: тогда деньги обязательно заморозили бы, и не только те, что лежали на цюрихском счете, но и его пять миллионов. Проект же соглашения с Суини такой угрозы не представлял.

— Я сделаю больше. — Том открыл кейс, вынул обе копии соглашения и вручил их по отдельности Харперу и Арчеру. — Вот почитайте. Это объяснит вам все.

Оба детектива в молчании прочли документ. Первым поднял глаза на Клейтона американец:

— Сколько денег осталось в Швейцарии?

— Не знаю, — соврал Том, пытаясь по возможности держаться в стороне от явно криминальных денег.

— А как вы узнали, что пять миллионов принадлежат вам?

Том объяснил, что дедушка оставил на депозите свыше пятисот тысяч долларов. Это было в 1944 году, и с тех пор деньги никто не трогал.

— Насчет процента мне пришлось-таки поспорить со швейцарцами, — добавил он. — В конце концов мы остановились на трех и девяти десятых, точнее — на трех и девяноста двух сотых годовых. Итого пять миллионов долларов. Я сказал, чтобы эту сумму переслали на мой счет в Лондон. Этот факт зафиксирован в моей налоговой декларации.

— Почему в таком случае Суини ищет вас, чтобы получить остальное? — осведомился Харпер, продолжая гнуть свою линию.

— Не имею представления, — холодно сказал Клейтон. — Возможно, по той причине, что после смерти отца те деньги, которые находились на счете тайно, автоматически перешли в мою собственность.

— А банкиры, значит, так и не сообщили вам, сколько всего денег находится на этом счете?

— Не сообщили.

— Странно, не находите?

— Просто вы не знакомы с тем, как поставлено банковское дело в Швейцарии. Там до сих пор пользуются денежками, оставшимися от Третьего рейха.

— А нам они дадут информацию об этом счете? При наличии соответствующей судебной поддержки, разумеется? — спросил Арчер.

— Государство Израиль пытается получить от них определенную информацию вот уже пятьдесят лет, — терпеливо пояснил Том, — но швейцарцы упорно хранят молчание.

— Но почему вы их не спросили? — Харпер становился все более настырным.

— А мне это неинтересно. Я хочу одного: чтобы Суини и те, кто стоит за ним, забрали деньги, которые они положили на счет моего ничего не подозревавшего отца, и оставили меня в покое.

— Но они, похоже, оставлять вас в покое не собираются и даже, по вашим словам, угрожают убить, — пробормотал уголком рта старший инспектор Арчер, раскуривая очередную трубку.

— Потому-то я к вам и пришел. — Том обрадовался, что удалось повернуть разговор в нужное русло.

— Вы пойдете на встречу с мистером Суини, как договорились?

— А как же!

Арчер одобрительно кивнул.

— Коли так, у вас, надеюсь, не будет возражений, если мы послушаем ваш разговор? При таком раскладе, — торопливо добавил инспектор, прежде чем Том успел вставить хоть слово, — мы получим основания для его немедленного задержания, если он повторит угрозы на ваш счет.

Клейтон задумался. В том случае, если полиция и впрямь будет прослушивать гостиничный номер Суини, Том не сможет выбросить на стол свою козырную карту — заявление, которое должно сообщить Салазару, что он и его шайка ничего не выиграют, убив Клейтона, и что им лучше всего забрать тридцать семь миллионов, пока это возможно, и проваливать.