Созревает решение. Я не буду отступать. Они конечно сильнее, на их стороне деньги и связи. Но меня они не выживут из собственной квартиры! Вновь сажусь за ноутбук, рассылаю резюме до самого вечера. И даже назначаю встречу. Завтра у меня собеседование, и я полна решимости получить новую работу!

Возвращаюсь с собеседования. Очень приятная женщина, у нее адвокатская контора. Совсем небольшая, куда меньше чем Карельских. Но это неважно! Мы понравились друг другу и завтра я приступаю к новой должности! Пока испытательный срок. Набираю Маринэ, болтаю с ней, рассказываю о том, что у меня все хорошо. Сейчас по голосу бабушка не должна догадаться как мне плохо. Пока в крови еще есть адреналин от удачного собеседования. Скоро он выветрится… скоро я снова наберу Кириллу и не получу ответа.

Мысленно готовлюсь к этому.

— Но я все же не понимаю, почему не сложилось на старом месте. Ты была в восторге. Тебе дали премию, — продолжает расспрашивать бабушка.

— Да, все так. Ничего, перемены — это ведь замечательно.

— Это уж как посмотреть…

— Ладно, бабуль, целую. Созвонимся.

Нажимаю отбой, впереди перекресток, правда движение тут совсем слабое. Сейчас и вовсе безлюдно и машин нет. Дальше визг шин, на пешеходном переходе мне перерезает дорогу огромный чёрный джип…

Глава 35

Кирилл

Совершенно незаметно маленькая сладкая княжна стала для меня наваждением. Не знаю в какой момент понял это. Может, в первую встречу? Или когда забрал ее девственность? Находиться вдали от нее — пытка. Хочется бросить все к чертям. Плевать, даже если потеряю миллиарды долларов. Даже в голову приходит дурацкая мысль — вот заодно и проверю, кто я для Тамины. Кошелек или мужчина?

Любой обеспеченный человек в какие— то моменты задается подобным вопросом. Если он конечно не самовлюбленный кретин. Нет, я знаю точно, что такое грузинская княжна. Очень гордая, благородная. Отважная, иногда наивная. Именно с такой можно жить и в горе и в радости.

О да, я залип на ней наглухо, прикипел до сумасшествия. К ее чистоте. Невинности. Сексуальности. Не нарочитой — естественной.

Дурею от того что каждая поза для нее — впервые, что кроме меня никто ее никогда не касался. Хочу заполнить каждое ее отверстие. Хочу раствориться в ней. Не могу перестать думать о ней ни на секунду. Никогда еще не залипал на женщине так сильно.

Пугает ли это?

Уже нет, признаюсь самому себе с усмешкой.

— Когда у тебя такое выражение лица, мне становится не по себе, — произносит Джон, мой хороший приятель. Я остановился у него в Нью— Йорке. Ненавижу гостиницы, плюс мы давно не виделись, так что был рад его приглашению.

— Не понимаю о чем ты.

— Задаюсь вопросом, уж не влюбился ли ты.

Мне до сих пор не хочется делиться ни с кем рассказом о Тамине. Наша связь, наша тайна. Это прекрасно, когда никто не лезет. Во многом я пошел на это только из— за Андрея. Да, только ради брата. Поберечь его хрупкую нервную систему — разумеется, это ирония. Но теперь пора уже выходить на свет. Показать всем свои чувства. Ведь я твердо решил, что княжна станет моей женой.

Рассказываю Джону все как есть, он слушает с интересом. Иногда качает головой.

— Досталось девочке от тебя.

— Да, знаю, иногда я еще тот сукин сын. Но она стойкая.

— Я рад за тебя, Кирилл. Будь счастлив. Но и осторожен будь. С отцом твоей бывшей, я так понимаю, большие проблемы. Из— за него ты сейчас в Америке. Мстительный сукин сын.

— Ты прав. Злится очень, делает все возможное, чтобы бизнесу, который мы строили вместе, нагадить. Ему наплевать, что сам пострадает.

Да, проблем более чем достаточно. Начиная с Ларисы, с которой пришлось поссориться. Я был в бешенстве, что наш с княжной недельный отпуск был испорчен. Надо же было совпасть с Ларисой, оказаться одновременно в доме на Кипре, который большую часть года пустует. Я содержал его только в память о родителях. Моя Мать очень любила это место.

Разумеется, как только Тамина узнала, кто такая Лариса, она захотела уехать. Наша идиллия была испорчена. Я как раз собирался поговорить в последний день отпуска с княжной, рассказать, что отменил свадьбу. Что она стала очень важной для меня. Понятно, что Тамине крайне неприятна тема с моей женитьбой. Хотя она никогда не заговаривала об этом, тема всегда висела в воздухе. Стояла между нами.

Но главная проблема ждала меня по возвращении. Когда в мой кабинет ворвался злой как черт Вешняков. У огромного злобного борова едва ли пар из ушей не валил. Мой новый партнер по бизнесу был в ярости:

— Ты в своем уме, Абрамов? Что ты вообще творишь? Почему моя дочь слезах, говорит что ты её бросил? Еще и с любовницей за границу укатил? Ты вообще понимаешь, сколько бабла ушло на подготовку к свадьбе?

— Это Лиза жаждала получить пышное торжество. Я объяснял, что мне это не нужно, но она не слушала. Это было её желание. Не понимаю твоих переживаний, Егор. Если надо — оплачу все издержки.

— Серьезно, Абрамов? Ты совсем ох*ел, если смеешь говорить мне такое? Считаешь, что можешь безнаказанно делать такие вещи? Думаешь, я прощу эту пощечину? Да ты блядь носовой платок купить себе не сможешь, когда я с тобой закончу!

— Слушай, Егор, не надо мне угрожать. Не стоит лезть в отношения. У нас с Лизой не получилось, она восприняла это адекватно. У нее очередь из ухажеров, найдет с кем утешиться. Можно даже свадьбу не отменять. Думаешь, я не знаю твою дочь как облупленную?

— Да я тебя… сука…

— Я думал, что у нас получится всё нормально, но вышло иначе, — пожимаю плечами. Разговор не из приятных, хочется закончить его побыстрее. В какой— то степени я все же чувствую вину. И денег в случае расторжения договора с Вешняковым, мы оба потеряем кучу. Но по его поведению уже ясно, что партнерами нам не быть.