Можно закрыть глаза и наслаждаться слабостью.

Но где Нелти? Где Гиз?..

– Тихо, малыш, тихо. Все в порядке. И с твоими друзьями все в порядке. Ни о чем не волнуйся. Спи. Я о вас позабочусь. О всех вас… О всех…

Страж Могил баюкал ребенка…

Не так уж и плохо заканчивался кошмар Гиза.

Охотник проснулся улыбаясь. Приподнялся, потянулся так, что хрустнули позвонки, задел ногой меч, уронил его, выругался.

– Не шуми, – тотчас зашипел из полумрака Огерт.

– А что? – насторожился Гиз.

– Нелти спит…

Было раннее утро – серое время, не принадлежащее ни ночи, ни дню.

– Я уже давно не сплю, – отозвалась Нелти. – Просто лежу тихо, чтоб вас не разбудить.

– Так ведь и я… – завозился на полу Огерт. – Мерзну тут… Лишний раз кашлянуть боюсь.

– Вот и лежали до самого восхода, – Нелти засмеялась. – А у меня нога уже затекла. Совсем ее не чувствую.

– У меня тоже затекла, – сказал Огерт. – Только очень давно. Совсем занемела.

– Как спалось, сестра? – спросил Гиз, зевая.

– Хорошо. Видела во сне Стража.

– Я тоже.

– А я ничего не видел, – сказал Огерт. – Только закрыл глаза – и вот уже утро…

Они не торопились вставать. Завтракать все равно было нечем, а в путь отправляться, вроде бы, рано еще.

– Как там твои мертвяки, брат? – спросил Гиз. – На месте или ушли? Мы-то когда двинемся?

– Мои мертвяки?

– Ну да. Полная деревня мертвяков.

– Эта деревня?

– Ну!

– Здесь?

– Ты что, шутки шутишь?

– Нет, – покачал головой Огерт. – Не помню никаких мертвяков.

– Ну как же? Ты же сам сказал, чтобы мы шли вперед, и добавил, что они нас не тронут.

– Когда?

– Вчера!

– Постой!.. – Огерт сел, скрестив ноги. Лица его в полумраке не было видно, но Гиз не сомневался, что брат сейчас хмурится, усиленно что-то вспоминая, роясь в памяти, словно в набитом тряпками мешке. – Да… Конечно же… – В голосе некроманта уверенности не слышалось. – Помню… Сонные мертвяки…

– Какие? – переспросил Гиз.

– Сонные, – повторил Огерт чуть увереннее.

– Ты что же, забыл, что с нами было вчера? – спросила Нелти.

– Ну… Со мной бывает такое… Особенно если я устал… – Гиз тряхнул головой. – Но сейчас все в порядке. Я вспомнил.

– Так что там с твоими сонными мертвяками? – вернулся к вопросу Гиз.

– Нам они не помеха.

– А бой, о котором ты нас предупреждал?

– Какой бой?

– Ну вот! – Гиз хлопнул по железной крышке рундука ладонью. – Опять!

– Бой… – пробормотал Огерт, растирая кулаками виски. – Впереди был бой… Действительно… Потому-то мы здесь и заночевали…

– Видно, ты еще не совсем проснулся, брат, – хмыкнул Гиз. – Ты какой-то… сонный…

Огерт взглянул на охотника, кивнул рассеянно:

– Наверное… – Некромант и сам хотел бы поверить в такое объяснение пугающих приступов беспамятства. – Наверное, я просто еще не проснулся…

Мертвяки никуда не делись. Они по-прежнему стояли на своих местах, и вроде бы даже в тех же позах, что и вчера.

– Сонные… – пробормотал Гиз, выводя со двора жеребца и посматривая в сторону ворот, где застыли три зловещие фигуры в крестьянских рубахах. – Уж лучше бы просто мертвые… Совсем мертвые…

Из дома вышли Огерт и Нелти; помогая друг другу, спустились с крыльца.

– Они даже не шевелятся, брат, – сказал Гиз. – Это ты их так обработал?

– Нет, – Огерт допрыгал до телеги, перевалился через борт, подхватил Нелти под локоть, помог ей забраться в повозку. – Это не моя работа. Они сами по себе такие.

– А что с ними? – Охотник бросил в телегу подобранные во дворе вилы – оружие не ахти какое, но, при определенной сноровке, весьма полезное в схватках с мертвецами.

– Да ничего особенного. Какой-то некромант оставил их здесь про запас. А чтоб они внимания не требовали, чтоб не отвлекали его, и силу его не забирали, он их… ну, как бы сказать… усыпил, что ли… Сонные они – я говорил уже. Словно караси зимой.

– Первый раз такое вижу.

– А не каждый некромант способен на это.

– А ты способен?

– Я?.. – Огерт пожал плечами. – Я-то на все способен. Да только не все делаю.

Гиз по-новому глянул на стоящих у ворот мертвяков. Лязгнул мечом, предложил:

– Так, может, нам их того? Вырубить всех, пока они словно караси.

– Не надо, – покачал головой Огерт. – Вряд ли это что-то изменит. Я почти уверен, что в округе таких вот деревень еще много. Да и не только деревень – перелесков, оврагов, стариц. Всё не обыщешь. Всех не вырубишь. А нам спешить нужно.

– Ну хоть вон тех, – не унимался Гиз. – Что на дороге стоят.

– Не надо, – повторил Огерт. – Они все же не караси. Очнуться в любой момент могут. А сколько их здесь? Вдруг да не справимся?

– Ладно, уговорил… – Гиз заторопился: забросил поводья в телегу, проверил, надежно ли привязан ишак, сбегал в дом, вынес загодя свернутое одеяло и узел с кое-какой полезной мелочью. Нехорошо, конечно, разбойничать, но дядя-пасечник все же не чужой. Медом когда-то кормил. В гости зазывал. Если жив, простит племянника…

– Ну, в путь! – сказал Гиз и хлестнул вожжами спину жеребца.

На выезде из деревни, там, где кончались сады, и начинались холмистые луга, Гиз остановил телегу.

– Осмотрюсь, – сказал он друзьям и поднялся во весь рост, не выпуская вожжи из рук.

Впереди четко вырисовывалась неровная линия крепостной стены. Этот ее участок Гиз помнил с самого детства – столько времени прошло, а очертания все те же: крутой изгиб, где стена взбирается на холм, узкая щербина – словно великан перешагивал через стену, да зацепил ее сапогом, выломав здоровенный кусок. И две полуразрушенные башни, похожие на пни-муравейники, – одна на севере, другая на юге.

Гиз посмотрел направо.

Холмистая равнина тянулась до самого горизонта. Вдали виделась еще одна деревня – крыши – словно шляпки грибов. Небольшие перелески и заросли ивняка выдавали места, где была вода – реки, ручьи, озерца.

Гиз повернулся налево.

Темная полоса леса там, где небо смыкается с землей. Дорога, уходящая вдаль. Горб каменного моста. Проблеск реки…