Курган и сам был заинтересован в быстром успехе.

— Я все прекрасно понимаю, Нит Нассам. Обещаю подготовить информацию до конца недели.

Лейти, дочь флот-адмирала Пнина, совершенно не походила на него внешне. Невысокая, темноглазая, она, правда, обладала той же решимостью, что и отец. В детстве Лейти буквально поклонялась ему и ловила каждое его слово. Девочка из кожи вон лезла, чтобы угодить отцу, обожала его и боялась. Ей казалось, он контролирует все события на Кундале. Когда Лейти исполнилось шестнадцать, она увидела отца совершенно в ином свете. В тот день он потерял обоих сыновей на Геллеспеннне и на все лады корил судьбу за то, что она оставила ему лишь дочь. Юная Лейти побледнела от ужаса и едва могла дышать. В панике она искала поддержку у матери, но та лишь молча опустила глаза. Обезумевший от горя отец продолжал проклинать дочь, потому что просто не мог смириться со смертью сыновей.

Естественно, Лейти никому не рассказывала о своих переживаниях. Истинная дочь кхагггуна, она верила, что периодические визиты отца в мастерские, где будущая оружейница училась, и позже в ее собственную на улице Предчувствий — не что иное, как неуклюжая попытка загладить вину. Так или иначе, Лейти не могла отвернуться от флот-адмирала и вычеркнуть из жизни. Но всякий раз при виде отца ее сердца болезненно сжимались.

Когда вечером после тяжелого дня Лейти увидела в мастерской отца, она снова почувствовала, что ее переполняют противоречивые чувства. Будь она мужчиной, то сейчас стояла бы рядом с отцом, выслушивая его мудрые советы. О братьях Лейти почти не вспоминала, хотя иногда видела их во сне — с расплывчатыми лицами и еле слышными голосами. Ей снилось, что она пытается заговорить с ними, однако братья не слышат. И, просыпаясь, Лейти не помнила, что именно хотела сказать. Братья умерли. О чем с ними говорить?

Краем глаза Лейти наблюдала за отцом, обычно так кхагггуны следят за бомбой замедленного действия. По иронии судьбы, Лейти знала о ранениях и смерти больше любого солдата. Это было необходимо для того, чтобы создавать оружие и доспехи самого высокого качества.

По привычке флот-адмирал Ардус Пнин скромно стоял у стены, сцепив руки за спиной. Любопытные светло-карие глаза оглядывали мастерскую. А Лейти была готова провалиться сквозь землю.

Взгляд флот-адмирала так и буравил ателье, лишь на мгновение задержавшись на взвод-командире Тью Дассе, который стоял в одной из кабинок, рассматривая ионный жезл. Пнин глубоко вздохнул и на время забыл о Дассе.

Флот-адмирал был очарован прекрасной коллекцией доспехов. Освещенные бронзовой лампой, они медленно вращались, будто танцуя под никому не слышную музыку. Пнин высоко ценил мастерство дочери — сделанные ею лезвия легко рубили и кололи, а сам вес меча или жезла позволял проломить голову врагу. Как проворно двигаются тонкие пальцы Лейти в багровом свете ионной наковальни!

Ни одну из этих мыслей Пнин не решился бы озвучить. Лейти, конечно, его дочь, но в первую очередь она тускугггун. С тех пор как в весьма нежном возрасте девочка показала ему первый чертеж ударного меча, она постоянно ставила отца в тупик. Если она мыслит как кхагггун, то почему, во имя Энлиля, родилась женщиной?!

Воздух искрился и трещал, ломкий, словно слюда. В мастерской сильно пахло озоном и какими-то химикатами. Освещенные багровым светом ионной наковальни отец и дочь стали обмениваться обрывками ничего не значащих фраз, натянутых и чопорных.

— Вижу, дела идут неплохо. — Пнин поднял свежевыкованный ударный меч, который следовало зарядить ионами в Храме Мнемоники. Глаз знатока оценил прекрасные линии двойных лезвий.

— С каждым днем все лучше и лучше, флот-адмирал. — По традиции Лейти обращалась к отцу официально.

Пнин кивнул.

— Миирлин по тебе скучает. Он так и не понял, почему ты отослал его с виллы.

— Со временем мой внук поймет все, что требуется.

— Это случится скорее, чем кажется нам обоим. Миирлин схватывает все на лету и постоянно удивляет своих наставников.

Лейти вышла замуж и родила ребенка, потому что отец постоянно повторял, что настоящий воин должен заботиться о грядущем. Она почти не знала своего будущего мужа, но у него был идеальный набор генов, а главное, его выбрал отец. Лейти невольно посмотрела на взвод-командира Дассе, вспомнив их скоропалительный брак. Лодка любви разбилась о быт и непробиваемую стену равнодушия.

— Отлично, когда Миирлин подрастет, я сделаю из него полководца. — Пнин щелкнул по лезвию, и оно ответило чистым звоном, что говорило о высоком качестве. — Как хорошо, что у меня есть наследник!

В ответ на этот неуклюжий упрек Лейти вспыхнула, что, к счастью, осталось незамеченным в малиновом отблеске наковальни. Всю свою жизнь она мечтала заслужить отцовское одобрение. Но обстоятельства всегда были сильнее ее, Лейти имела несчастье родиться женщиной и каждое утро, смотрясь в зеркало, понимала, что все ее попытки завоевать расположение отца тщетны. Хотелось отвернуться от пронзительного страшного взгляда, однако усилием воли Лейти заставила себя взглянуть в светло-карие глаза.

— Хочу, чтобы Миирлин был в безопасности.

— Я обеспечу его безопасность.

— А кто обеспечит безопасность тебе, флот-адмирал? — Заметив удивление в глазах отца, Лейти продолжала: — Поэтому ты услал Миирлина в хингатту?

— Своенравие тускугггун не к лицу! — закричал флот-адмирал, и помощники Лейти испуганно переглянулись.

Лейти продолжала смотреть отцу прямо в глаза.

— До меня дошли тревожные слухи.

Пнин пронзил дочь ледяным взглядом.

— Говорят, новый звезд-адмирал распускает верховное командование.

Ардус Пнин и бровью не повел.

— Взвод-командир Дассе не умеет держать язык за зубами.

— Разве это неправда?

— Он просто пытается тебя запугать.

— Если это так, он неплохо преуспел.

Схватив ударный меч обеими руками, флот-адмирал Пнин поднял его и повернул так, что от двойных лезвий по мастерской разбежались солнечные зайчики.

— Хочу этот меч.

— Нет, — Лейти забрала меч у отца, — он рассчитан на кхагггуна пониже и полегче. Подобный меч тебе совершенно не подходит.

— Переделай его, — велел Пнин. — Измени, как считаешь нужным, чтобы он подошел мне.

— Как пожелаете, флот-адмирал, — сказала Лейти, опуская меч.

Она собиралась уйти, но отец положил руку на ее плечо и заглянул в глаза.

— Мне нужно кое-что еще, — проговорил Пнин, понизив голос.

— Еще один меч или, может быть, жезл?

Ардус покачал головой.

— Ты должна кое-что для меня сделать. Кое-что важное. — Он отвел дочь в угол, куда не проникало багровое зарево ионного горна. — У меня могут быть серьезные неприятности.