По-прежнему те же тяжкие вздохи в ответ.

– Ты вообще позаботился о том, чтобы уничтожить картотеки Филипа, как мы договаривались? Все документы из архива пропали?

Собеседник не ответил, и это привело Курта в ужас. Значит, придется самим заняться этим и убрать все материалы.

– Курт, я не смогу. Может быть, мы просто отправимся путешествовать и пропадем, пока все не утрясется? – попросил Герберт, как будто бы не знал, что в этом не было никакого смысла.

– Пожилая пара с датскими паспортами – о чем ты говоришь, Герберт? Ты сумасшедший. Как вам удастся затеряться в толпе? Полиция стопроцентно вас разыщет. А если даже и не разыщет, то это сделаем мы.

– О боже! – снова прозвучало из трубки.

– У тебя есть двадцать четыре часа. Завтра можешь купить путевки в «Стар тур», а если не окажется мест или рейсов, отправитесь регулярным рейсом в Мадрид, а оттуда – внутренним рейсом на Тенерифе. Когда прибудешь туда, каждые пять часов фотографируй место своего нахождения и отправляй мне по электронной почте, чтобы я мог отслеживать ваши передвижения. И больше не желаю ничего слышать об этом, ясно?

Ответ последовал с промедлением.

– Ты не сможешь так поступить.

Затем соединение было прервано.

– Мы вас проверим, – сказал Курт сам себе. – И вынесем проклятую картотеку из дома и сожжем.

Он проверил по айфону список последних вызовов. Герберт сказал правду – он действительно названивал Курту с половины первого каждые полчаса, и к тому же было пропущено еще пятнадцать вызовов от Луиса Петерсона.

Можно было поклясться всеми богами, это не предвещало ничего хорошего.

Полицейское расследование исчезновения Филипа Нёрвига ни капли его не беспокоило, он не имел к данному делу никакого отношения. Волновало лишь то, что Миа наговорила полицейским.

Или он в свое время не предостерегал Филипа от этого дьявола в юбке? А затем и Герберта?

Разве нет?

Прошло полчаса нарастающего отчаяния и тщетных попыток дозвониться на мобильный номер Луиса Петерсона, и вот молодой журналист перезвонил сам.

– Да, простите, я отключал телефон после каждого звонка вам, чтобы меня не могли выследить, – объяснился он. – Я просто не хочу рисковать, чтобы Карл Мёрк и его жуткий помощник мне названивали.

– Сориентируй меня вкратце о произошедшем, – попросил Курт, сразу получив желаемое. – Где ты сейчас находишься?

– Сижу на стоянке неподалеку от Киля.

– И куда ты направляешься?

– По своим делам.

Курт кивнул.

Попрощавшись, он оделся. Сон подождет.

Старик поднялся на второй этаж в совмещенную с мастерской кухню. Выдвинул ящик из-под панели с инструментами, вынул пластмассовый лоток с винтами, поставил на верстак и вытащил старую «Нокиа», лежавшую под ним. Подключив к телефону зарядное устройство, поскоблил карту предоплаты, включил телефон и набрал номер Касперсена. Всего лишь через двадцать секунд в трубке прозвучал ответ:

– Курт, уже поздно. Почему ты звонишь с этого номера?

– Проблема, – сказал Вад. – Запиши номер и перезвони мне со своего такого же. Ровно через пять минут.

Касперсен послушался, молча выслушав Курта.

– У нас есть кто-нибудь на примете в полицейском управлении, на кого мы можем положиться? – в завершение спросил Курт.

– Никого. Но есть один человек в «Стейшн-Сити», – ответил Касперсен.

– Свяжись с ним и скажи, что мы хотим остановить одно полицейское расследование. Любой ценой. Заверь, что оплата будет щедрой. Лишь бы угомонить Карла Мёрка.

Ноябрь 2010 года

Заезжая на полицейскую парковку, Карл взглянул на часы. «Дворники» беспощадно скребли лобовое стекло. 15.45, на каких-то несчастных три четверти часа он опоздал на встречу с психологом Крисом. Наверняка вечером Мона будет ворчать на него. Какого дьявола все так безрадостно?

– Нам лучше захватить его с собой, – заметил Ассад, вынимая из кармана на двери складной зонтик.

Мёрк выключил двигатель. «Я как-то не в настроении делить зонт с кем бы то ни было», – подумал он было, пока не оказался у выхода из бетонного гаража и не обнаружил, что кто-то, видимо, вынул затычку из неба, так что теперь ничего не видать дальше десяти метров.

– Зайди под зонт, ты только что переболел, – закричал Ассад.

Карл с подозрением посмотрел на зонтик в веселый горошек. Какие небесные силы могут заставить половозрелого мужчину приобрести такую безвкусицу? Да к тому же еще и розового цвета…

Он залез под эту гадость и, пошатываясь, пошел с Ассадом через лужи. Вскоре из стены дождя возник коллега, направлявшийся им навстречу с подлой улыбкой, словно подозревал их в чем-то ином помимо исключительно рабочих отношений. В высшей степени компрометирующем.

Карл высунулся из-под зонта, выпятив вперед подбородок. Он не относится к тем мужчинам, которые пользуются зонтом, как и к тем, кто обедает с голым торсом в сельской местности.

– Ох, Карл, ты весь вымок насквозь, – заметил охранник, когда тот пронесся мимо с таким звуком, какой, вероятно, бывает у старого вантуза.

– Роза, не могла бы ты проверить, кто стоит за организацией «Бенефис»? – обратился Мёрк к коллеге, проигнорировав ее иронические замечания о перевернутой ванне и выброшенном на берег ките.

Он кое-как вытер одежду туалетной бумагой и дал себе слово приобрести пару сушилок для рук с потоком теплого воздуха. Такое устройство в два счета вернуло бы ему нормальную температуру тела.

– Ассад, ты уже поговорил с Лизой? – поинтересовался он, изведя три четверти рулона, пока друг разворачивал молитвенный коврик в своей кладовке.

– Погоди. Первым делом молитва.

Карл взглянул на часы. Ну да, скоро половина сотрудников полицейского участка отправится по домам, в том числе и Лиза. Кто-то ведь должен был соблюдать рабочее время.

Он резко приземлился на свое кресло и набрал ее номер.

– Алло-о-о, – пропел голос, явно принадлежавший фру Серенсен.

– М-м-м… Лиза?

– Нет, она на гинекологическом обследовании. Это Ката, Карл.

Вот уж действительно, Мёрк мог бы обойтись и без подробностей.

– Понятно. Вы проверили, кому Луис Петерсон звонил около трех часов?

– Да, друг мой.

Она сказала «друг мой»? Что, черт возьми, за курсы она посещает? Курсы глобального подхалимажа?

– Он звонил Курту Ваду в Брёндбю. Тебе нужен его адрес?

Две попытки позвонить Луису Петерсону не принесли иного результата, кроме сообщения о том, что в данный момент абонент находится вне доступа. А чего еще можно было ожидать? И тем не менее Карла позабавило бы обескуражить Петерсона вопросом, зачем он звонил человеку, с которым, по его собственным словам, его ничто не связывало.