Замолчав на середине фразы, он тревожно огляделся. Довольный, что никто его не слышал, он натянул полиэтиленовый капюшон дождевика и пошел прочь от места происшествия, склонив голову.

Монитор ЭКГ выдавал регулярный, если не восторженный, гудок, показывая, что человек в палате интенсивной терапии № 6 был все еще жив. С повязками на плече и ноге и с присоединенной к руке капельницей, он не открывал глаз со времени прибытия в Шведский Медицинский Центр. Тем не менее вооруженный сиэтлский офицер полиции стоял в комнате на страже, потому что человек в койке был Клементом Эвереттом Мэддоксом, убийцей фиолов.

Дэн ссутулился на стуле напротив кровати, сложив пальцы домиком перед ртом, и созерцал мертвенно-бледное лицо Мэддокса. Он сидел здесь уже почти два часа, с тех пор как подозреваемого в убийстве привезли из операционной.

В дверь вперевалку зашел Харв Роллинс, плащ которого был все еще сырым от ливня, бушевавшего снаружи, и кивнул в сторону кровати.

– Какой прогноз?

– Состояние критическое. Шок от потери крови. Врач считает, что он придет в сознание не раньше чем через неделю, если вообще придет.

– Он избавит нас от многих неприятностей, если не придет в сознание, – фыркнул Роллинс.

Поморщив нос от слов детектива, Дэн поднялся со стула.

– Что вы нашли?

– Лучше спросите, чего мы не нашли. Свернутую струну от пианино, нож, коробку с хирургическими перчатками, набор материалов для изготовления бомбы, трофеи от нескольких жертв – наши ребята продолжают находить вещи. Включая это.

Он выудил из кармана поляроид и показал его Дэну. На глянцевой бумаге был изображен открытый шкаф в мастерской Мэддокса. На его полке лежала плоская маска из черного крепа – отчасти траурная вуаль, отчасти капюшон палача.

– Хорошая работа, Харв, – безразлично произнес Дэн.

Роллинс засунул фото обратно в пальто и похлопал по карману.

– Если он когда-нибудь очнется, мы дадим ему пожизненное заключение. Смертная казнь, если его будут судить в Калифорнии.

– Да. – Дэн еще раз внимательно посмотрел на Мэддокса, издав сухой смешок.

– Что тут смешного? – спросил Роллинс.

– Это не смех, просто ирония. – Дэн показал на пациента в коме. – Живой или мертвый, он сможет сказать что-то в свою защиту.

Проигнорировав нахмурившегося Роллинса, он вышел.

Дэн не стал звонить Натали тем вечером, опасаясь, что она услышит мрачные нотки в его голосе, когда он сообщит ей «хорошие» новости. Он попробовал позвонить ей на следующее утро, но один из офицеров департамента полиции Сан-Франциско, охранявших ее гостиничный номер, ответил вместо нее. Он сказал, что Натали с Сереной вышли позавтракать, чтобы отпраздновать арест.

Удрученный Дэн повесил трубку и нацепил фальшивые усы и очки, прежде чем выйти из мотеля: он не хотел отвечать ни на какие вопросы, касающиеся убийств фиолов, и больше всего не хотел, чтобы кто-нибудь поздравлял его с поимкой убийцы. Прибыв в здание Центра Общественной Безопасности Сиэтла, он незаметно проскользнул сквозь стаю репортеров снаружи и прокрался в свой временный офис.

Эрл Кларк ждал его внутри.

– Это маскировка или модное дополнение? – спросил спецагент.

– Ни то, ни другое. – Дэн оторвал усы. – Это образ жизни.

Кларк хлопнул его по спине.

– Веселее! Ты – герой дня. Между прочим... я сохранил для тебя экземплярчик.

Развернув утренний выпуск «Нью-Йорк Пост», он поднял его перед собой. «ПОДСТРЕЛЕН УБИЙЦА ФИОЛОВ», кричал заголовок. «Убийца поцман, несмотря на некомпетентность ФБР», фото под заголовком показывало санитаров, загружающих Мэддокса в машину «скорой помощи», под ним была фотография поменьше с Дэном, падающим на тротуар рядом с перевернутым зонтиком, и убегающим прочь Мэддоксом на заднем плане.

– Не лучший мой ракурс, – признал Дэн.

Кларк засмеялся и бросил газету в корзину для бумаг рядом со столом.

– Расслабься. Я сказал в Бюро, что именно ты привел нас к Мэддоксу.

– Да... я.

Улыбка директора исчезла.

– Кажется, ты не очень-то счастлив по этому поводу. Детектив Роллинс говорит, что у тебя есть сомнения по поводу ареста.

– Да, сэр.

– О-о. Ты обращаешься ко мне официально. Теперь я точно знаю: что-то не так. – Он оперся на стол. – Выкладывай, мальчик. Что у тебя на уме?

Дэн глубоко вздохнул и покачал головой.

– Не сходится, Эрл.

– Как ты можешь так говорить? Ради бога, ты видел мастерскую этого человека: это самая настоящая святыня преследователя фиолов. Люди из департамента полиции Сиэтла обнаружили в доме орудия убийства и маску, не говоря уже о всех сувенирах от жертв.

– Да знаю...

– А это ты знал? – Он поднял со стола набор скрепленных бланков. – Они нашли пару кроссовок «найк», которые подходят к отпечаткам на ковре Гэннонов. Экземпляр ткани, взятый с подошвы одной из кроссовок, совпадает с тканью ковра.

– Слушай, я допускаю, что Мэддокс псих. По крайней мере, он виновен в многочисленных взломах и мелком воровстве. Но если он убийца, зачем ему рисковать, возвращаясь на место преступления, чтобы забрать трофеи? Почему бы не брать их с собой сразу после каждого убийства?

– Может, это его способ заново пережить убийство – снова устроить себе вечеринку. Он не первый психопат, делающий это, ты же знаешь.

Дэн вынужден был согласиться.

Некоторые социопаты испытывали извращенный восторг, возвращаясь на места своих преступлений.

– Достаточно логично, – согласился он. – Но как насчет ДНК Мэддокса? Первоначальные результаты показали, что она не подходит к экземплярам, взятым со светлого парика, который Натали и Серена нашли в спортивной сумке.

Кларк пожал плечами.

– Парик, вероятно, был очередным трофеем от одной из жертв. Что может быть лучше, чем позлорадствовать над чьей-то смертью, весь день нося принадлежавшую ей вещь на голове? Мэддокс мог видеть в этом способ обладания ментальными силами мертвых фиолов. Подходит под твой профиль, ведь так?

– Да уж. Мой профиль. – Факт, что он спорит с собственной логикой, заставил Дэна почувствовать себя еще более глупым.

– И ты так и не ответил на самый очевидный вопрос: если Мэддокс не убийца, то откуда взялись маска и оружие?

Точка.

– Не знаю, – признал Дэн. – Должно быть, кто-то их туда подкинул.

– Конечно. Думаю, все это также связано с убийством Кеннеди.

Лицо Дэна потеплело от разочарованной улыбки.