Не раздумывая, Йенсен что есть силы оттолкнулся ногами и, выгнувшись всем телом, прыгнул вверх… В ту же секунду вокруг него воцарился кромешный ад. Окружающее пространство, будто на карнавале, озарилось вспышками света, и Йенсену показалось, что он проваливается в кипящую бездну. Но постепенно жар начал слабеть, и горячий туман стал медленно опускаться вниз. Неподвижной оставалась лишь серая глыба над его головой.

В последний момент нунчаки все же зацепились цепью за одну из посадочных дуг.

Некоторое время Йенсен обессиленно висел, стараясь сообразить, что же все-таки происходит.

Флайер походил на корректировщик СБ, которые он видел во время беспорядков на Плинри. Спецназовец прикинул, что до грузового люка можно добраться, если залезть на посадочную колодку. Подтянувшись, он ухватился одной рукой за дугу и, сунув за пояс нунчаки, забросил ноги на колодку.

Вскоре он уже сидел на ней верхом и через запотевшие стекла противогаза рассматривал странное приспособление в хвостовой части летательного аппарата. Чуть позади люка из фюзеляжа торчала широкая труба, наподобие сопла, из которой вниз извергался целый дождь крупных и тяжелых на вид капель. С края сопла вниз свисали, затвердевая, длинные клейкие нити.

Йенсен прополз немного вперед и оказался под левой боковой дверцей.

Экипаж, видимо, уже догадался о присутствии нежданного пассажира, поэтому он решил действовать как можно быстрее. Вытянув вверх левую руку, он крепко ухватился за ручку двери и что есть силы несколько раз ударил нунчаками в ближайшее окно. Малогабаритный флайер, не предназначенный для ведения открытых боевых действий, не был оснащен бронированными стеклами, и уже после третьего удара пластик покрылся сетью мелких трещин, а еще через секунду разлетелся, осыпая осколками капюшон и плечи спецназовца.

По-прежнему держась за ручку, Йенсен встал в полный рост и, просунув руку через разбитое окно, потянулся к внутреннему замку.

Но к этому времени пилот уже понял, что происходит, и флайер резко дернулся вбок и рванулся вниз, стараясь сбросить непрошеного гостя. Однако рывок оказался запоздалым. Спецназовец крепко держался за дверь, а крупные маневры флайера лишь мешали остальным членам экипажа отцепить его руки.

Флайер метался из стороны в сторону, а Йенсен тем временем лихорадочно дергал внутреннюю ручку. Во время очередного бокового рывка ноги его соскользнули с колодки, но в тот же момент распахнулась дверь.

Подтянувшись, спецназовец перебросил тело на внутреннюю поверхность двери и, когда она закрывалась, влетел в кабину.

Трое солдат сразу же навалились на него, пытаясь воспользоваться численным преимуществом. В другое время Йенсену понадобилось бы две-три секунды, чтобы отключить их, но сейчас он был ранен и потерял уже много сил. Поэтому рукопашный бой несколько затянулся. Но в конце концов ему все-таки удалось придушить двоих нападавших и вырубить третьего.

«Секунд двадцать, – подумал он, – слишком долго». Обернувшись, Йенсен увидел, как, выпучив глаза, пилот пытается выровнять движение флайера.

Взглянув в лобовое стекло, он успел заметить, как с бешеной скоростью к ним навстречу неслись огни.

Пикируя под острым углом, они с грохотом и скрежетом врезались в крышу какого-то здания. Мощнейший толчок бросил Йенсена вперед и вышвырнул через разбитое лобовое стекло. Но своего падения на крышу он уже не помнил.

В ста километрах к югу от Караланда гроза разразилась в полную силу.

Черное низкое небо непрерывно прорезали молнии, сплошным потоком лил дождь с градом, и некоторые градины почти достигали величины кулака. Ни одна из таких небесных льдинок еще не попала в Квона, но он понимал, что это может произойти в любой момент.

Растянувшись на животе возле ног Квона, Хокинг, казалось, вообще не обращал внимания на буйство стихни. Припав к оптической трубе, он осторожно покручивал ручку фокусировки и, находясь в таком положении уже минут двадцать, совершенно игнорировал потоки холодной воды, ежесекундно затекавшие под накидку.

Квон, будучи человеком более импульсивным, в душе восхищался выдержкой своего приятеля. Несомненно, он, не колеблясь, отдал бы жизнь за любого из своих друзей, но сейчас перспектива валяться в мокрой грязи приводила его в дрожь, и Квон радовался возможности просто постоять.

– Он слишком отклонился к северу. Метра на два.

В шуме дождя и сквозь постоянные раскаты грома голос Хокинга был едва слышен.

Всматриваясь в небо сквозь фейерверки молний, Квон отыскал глазами крошечную точку, трепещущую на конце километровой мономолекулярной нити, конец которой он держал в руках. Непосредственно под этим «воздушным змеем» виднелась верхняя часть тюрьмы Цербер. Остальную ее часть мешал разглядеть возвышающийся перед тюрьмой холм.

В такую погоду можно было не волноваться, что персонал тюрьмы узнает о необычном воздушном нарушителе. Во-первых, ни сам змей, ни подвешенное к нему устройство не содержали ни грамма металла, и, кроме того, дождь и град полностью нейтрализовали ультразвуковые лазерные датчики.

Квон попытался выровнять змей. Шагнув вправо, он отмотал с катушки еще полметра нити. Ветер дул на северо-восток, но ему все же удавалось пока удерживать его в северном направлении.

– А если так? – спросил Квон.

– Верни его назад, – ответил Хокинг. – Он еще дальше ушел на север.

Намотав назад около метра нити, Квон собирался сместиться опять влево.

– Замри! – услышал он. – Ты прямо над целью.

Спецназовец застыл на месте и даже затаил дыхание.

– Так… – Хокинг что-то пробормотал. – Он раскачивается непосредственно над турелью локатора. Даю обратный отсчет: три… два…

один… отпускай!

Квон отпустил кнопку блокировки, и нить начала произвольно разматываться. Лишенный удерживающей силы, змей должен был неминуемо упасть.

– В яблочко! – завопил Хокинг. – Теперь давай сматывай потихоньку.

Квон снова заблокировал нить, позволяя змею набрать высоту. Если приспособление Хокинга хорошенько стукнулось о крышу, захваты на его поверхности должны были разжаться и отпустить змея.

– Змей поднимается, – сообщил он.

– Прекрасно! – Хокинг вскочил с земли, разбрызгивая по сторонам грязь. – Давай-ка ты теперь посмотри, а я подтащу змея.

Передав катушку, Квон поежился и, опустившись на землю, приник к окуляру. На крыше тюрьмы он увидел полусферическое устройство – турель лазерной связи, посредством которой Цербер общался с внешним миром. Теперь на вершине сферы примостилось еще одно устройство, которое едва можно было различить в свете молний. Изобретение Хокинга состояло из тысяч тончайших оптических волокон, которые с одного конца были собраны в пучок, а свободные концы свисали, образуя вокруг полусферы подобие абажура.

– Думаешь, эта штуковина действительно будет работать?