– Настаиваю. – Джереми молил Бога, чтобы это оградило Кристину от всевозможных опасностей, но в глубине души испытывал мучительные сомнения.

Лорна поправила накидку, сползшую с хрупких плеч Кристины, но июльское солнце сильно припекало, и девушка снова сбросила ее.

Вцепившись в поручни корабля, Кристина выискивала на пристани знакомые фигуры. Она сразу увидела Джереми, а потом, чуть поодаль от него, дядю и Бена Томаса. Сердце Кристины болезненно сжалось. Эти люди поддерживали ее в самые трудные минуты жизни. Она помахала им рукой.

Думая только о ребенке, которого носила под сердцем, Кристина старалась бороться с унынием, охватывавшим ее всякий раз, когда что-то напоминало ей о Дамиане. Если бы она могла думать о будущем, это немного смягчило бы боль утраты, но пока слишком многое напоминало ей о возлюбленном.

Три дорогих Кристине человека, стоявшие на причале, были неотъемлемой частью прошлого. Она снова помахала им рукой. Ветер надул паруса, и корабль начал удаляться от берега.

Кристина больше никого не искала в толпе, но если бы пригляделась, заметила бы, что еще одни знакомые глаза злобно следят за отплывающим кораблем, который уносит светловолосую девушку. Тот, кому принадлежали эти глаза, резко обратился к своему спутнику, тоже знакомому Кристине:

– Она приведет нас к нему, уверен. – Тот, бросив на мужчину недоверчивый взгляд, пожал плечами.

Не подозревая о том, что была совсем рядом с исчадием ада, Кристина уступила уговорам Лорны и вернулась в каюту, когда пристань скрылась из виду. Лорна тоже была частью прошлого, но теперь и частью неизвестного будущего. Она долгое время прожила в семье Дамиана и хотела вернуться в родные места. Кристина питала к ней глубокую признательность за поддержку. Девушка не представляла себе, как обходилась бы без этой суровой на вид, но очень доброй женщины.

Те остатки сил, которые удалось сохранить Кристине, постепенно таяли. Молодая женщина очень тяжело переносила беременность и тяготы морского путешествия. По ночам ее преследовали кошмары. Крики Кристины нарушали покой пассажиров, и ее состояние ни у кого, кроме Лорны, не вызывало сочувствия.

Несмотря на летнюю пору, беспрестанно дули штормовые ветры; корабль швыряло из стороны в сторону. Когда же корабль, сбившись с курса, покинул контролируемые Британией воды и приблизился к мятежной Виргинии, пассажиры встревожились. Команда опасалась «Морского льва», то и дело нападавшего в здешних местах на корабли. Однако то, что последний раз его видели уходившим от берегов Корнуолла по направлению к Франции, несколько уменьшило страхи.

Стоя на корме, капитан каперского судна разглядывал в подзорную трубу надутые ветром паруса британской шхуны. Он больше не занимался каперством и не собирался атаковать гражданский корабль, принадлежавший королевскому флоту, но долго копившаяся ярость требовала выхода.

Капитан отдал команде несколько коротких, быстрых распоряжений. Матросы стремглав бросились выполнять приказ. Одни схватились за такелаж, другие заняли свои места возле пушек, расположенных вдоль бортов небольшого клипера. Последнее время капитан постоянно находился в мрачном настроении, поэтому матросы опасались вызвать его гнев.

Солнце блеснуло в каштановых волосах, когда капитан, сменив помощника у румпеля, резко изменил курс быстроходного клипера. Ветер мгновенно надул паруса, и судно ускорило ход. Казалось, капитан ничего не замечал, одержимый дьявольской жаждой разрушения.

Зачем ему возвращаться домой, когда жизнь потеряла всякий смысл? Он надеялся, что душевные раны со временем затянутся и боль утихнет. Смерть стала бы для него отрадным выходом. Уж лучше геройски погибнуть в бою, чем влачить жалкое существование. Белый свет был не мил ему, сердце разрывалось от муки, точно его жгли раскаленным железом.

У капитана были все шансы осуществить задуманное.

Не подозревая о нависшей над шхуной опасности, Лорна решила обратиться к капитану с просьбой о том, чтобы ее вместе с больной девушкой высадили на берега Виргинии. Капитану эта просьба пришлась по душе. Угрюмая шотландка и ее компаньонка, которую постоянно мучили ночные кошмары, стали для всех источником раздражения. И команда, и пассажиры с удовольствием избавились бы от них.

Ветер дул в направлении, противоположном курсу корабля, поэтому капитан охотно согласился доставить надоевших всем женщин на берег.

Черные глаза внимательно наблюдали за шхуной. Она между тем неожиданно изменила курс и направилась к берегам Виргинии, вместо того чтобы выйти в открытое море. Капитан, взмахнув рукой, дал сигнал отбоя. Он решил отказаться от нападения, тем более что найти другую жертву было несложно.

Несколько недель, проведенных в море, Кристина пребывала в забытьи. Ее успокаивало лишь тихое пение Лорны. Девушка инстинктивно сжимала руку экономки, которая стала для нее единственной связью с миром.

С какого-то момента в видения Кристины начали вторгаться незнакомые голоса со странным акцентом. Кто-то кормил ее теплым бульоном, и она видела совсем незнакомые лица. Изнуряющая качка прекратилась, сквозь открытое окно проникали солнечный свет и свежий воздух. Выпив прохладный сок и теплый бульон, девушка снова погружалась в целительный сон. Ночные кошмары исчезли без следа. Она спала глубоко и спокойно.

Кристина не знала, сколько прошло времени, прежде чем она очнулась в залитой солнцем комнате. Сквозь открытое окно летний ветерок доносил аромат цветущих трав. Ее взгляд медленно скользнул по оштукатуренным стенам, деревянному полу и изящному кружевному полотну, натянутому над ее кроватью вместо москитной сетки. И лишь затем сосредоточился на стройной женщине, сидевшей в кресле рядом с кроватью.

Она была примерно такого же возраста, как мать Кристины, но темных глаз, полных жизни, казалось, не коснулось время. Мягкие темные волосы, зачесанные назад и прикрытые чепцом, были едва тронуты сединой. Взгляд Кристины остановился на блестящих живых глазах. В тот же миг девушка почувствовала болезненный спазм.

Ее рука инстинктивно прижалась к округлившемуся животу. Кристина удивилась, что это произошло за такое короткое время, и радостно улыбнулась, подумав о ребенке. Женщина поднялась и склонилась над ней.

– С ребенком все в порядке, хотя вы заставили нас поволноваться, леди Джереми. Хотите чаю?

Это странное обращение ошеломило Кристину, но она быстро оправилась и молча кивнула. Как только женщина отошла к чайному столику, девушка попыталась сесть и оглядеться.

«Леди Джереми», – мысленно повторила она. Наверное, Лорна называла ее так, когда они плыли на корабле. Но теперь они не на корабле. Где же Лорна?

Дюжина других вопросов одолевала ее, но Кристина отогнала их, получив из рук приветливой хозяйки чашку горячего чая.

– Вы, конечно, не привыкли к такому чаю, мне очень жаль, – проговорила хозяйка. – С тех пор как английский парламент обложил чай особым налогом, мы не пили настоящего. Обычно мы делаем его сами или пьем кофе. Хотите кофе?