– Похоже, замечательный человек. – Внезапно я почувствовал, что у меня пересохло во рту. – Значит, вот оно какое, это пророчество. – Я снова вспомнил свой сон про Таджу и темную волну, которую она мне показала. Все рушится.

– Вот именно.

– Так кто он, этот гад из пророчества? Релос Вар?

– Герцог Каэн полагает, что этот, как ты выразился, «гад из пророчества» – он сам. Релос Вар – его самый верный слуга, и поэтому он трудится не покладая рук, чтобы осуществить великую мечту Каэна. Сейчас он, главным образом, занят поисками Уртанриэля. Ведь если твоя цель – стать тираном из пророчества, который убьет всех богов, то тебе, скорее всего, понадобится единственное оружие, которое способно это сделать.

– И какая же роль отведена мне? Я не знаю, где Уртанриэль. Может, Релосу Вару спросить об этом у императора Санда?

Тераэт ухмыльнулся.

– Все дело в тебе, да? Ты никогда не думал о том, что ты здесь ни при чем? – Он прижал ладонь к своей груди. – Лично мне кажется, что главный герой этой истории – я.

Я щелкнул Тераэта по плечу.

– Ладно, главный герой – это ты… урод. Раз ты так много знаешь, скажи – где Уртанриэль?

Он попытался пожать плечами – но так как опирался на локоть, то получилось, что он пожал одним плечом.

– Когда я видел его в последний раз, он упал на землю где-то в джунглях Манола. Но я полагаю, что с тех пор его уже подобрал какой-то император Куура. А это означает, что сейчас меч, скорее всего, заперт в одном из хранилищ Арены, подальше от Каэна, Релоса Вара и всех остальных, которым он понадобился. Слава богам.

– Отлично. – Эта мысль сильно повысила мне настроение. – Но я все же хотел бы узнать, почему Релос Вар так меня ненавидит.

– На твоем месте я бы не очень об этом мечтал. Ведь твое желание может исполниться.

Я допил вино и отставил чашку в сторону.

– Нет хуже проклятия, чем исполненное желание? Может, и так, но я все равно хочу это узнать.

Я встал.

Тераэт коснулся моей руки.

– Слушай… Останься со мной на ночь. Я знаю, что тебе сильно досталось и что сейчас тебе нелегко. Я должен перед тобой извиниться. Позволь мне загладить свою вину. Я могу быть очень заботливым, честно.

Я остановился, застыл намертво – точно так же, как и тогда, с Калиндрой. Воспоминания, полученные от Ксалтората, нанесли мне такой удар, что мне едва удалось побороть приступ тошноты. Я вырвал свою руку у Тераэта.

Он заморгал – и, клянусь, сейчас этот гад казался расстроенным.

– Я не хотел тебя обидеть.

Потирая запястье, я старался смотреть куда угодно, только не на Тераэта. Сейчас я не был единственным человеком, которому предлагали немного развлечься, но кроме меня, похоже, никто не отказывался. Еще несколько минут, а может, и секунд, и я могу оказаться в неловкой ситуации. Я все еще не был готов к этому. Только не с Тераэтом. С кем угодно, но только не с Тераэтом.

– Дело не в тебе… – Я все еще не мог понять, что я сейчас чувствую – стыд, ужас?

Тераэт вгляделся в мое лицо.

– Может, я слишком быстро убил Джувала?

– Нет, это не… – Я глубоко вдохнул. Мне не хотелось ничего объяснять, пока вокруг творилось все это. Я никому не хотел рассказывать про Ксалтората. Пожалеет ли меня Тераэт? Ему захочется как-то мне помочь, но ведь это невозможно.

Я сделал шаг назад.

– Ты не знаешь, где Тьенцо? Я могу ее увидеть?

– Почему бы и нет? Она тоже меня отвергла. – Он указал на одну из тропинок, которые вели в джунгли. – Она там, на берегу.

Я помчался прочь со всех ног.

Кирин никогда не видел такой большой бани, как Баня лепестков. Ему пришлось орать во все горло, чтобы банщики – очевидно, привыкшие оказывать самые разные услуги, не связанные с поддержанием чистоты, не облапали его всего. Наконец, посмотрев на происходящее, женщина, командовавшая всеми, фыркнула и прогнала остальных прочь. С Кирином она обращалась проворно, буднично, но заботливо, словно жена рыбака с бельем, которое нужно постирать. Ее прикосновения ни в малейшей степени не возбуждали – массаж был больше похож на избиение, – и поэтому Кирин мог с ними мириться. Потом слуги налили ему на голову какую-то жидкость, которая смыла краску с его волос. Они подрезали ему волосы, заплели их в косы и вставили в них золотые заколки в виде ястребов с сапфировыми глазами. Ему подстригли ногти, его причесали, на него побрызгали духами, его одели в лучшую одежду – и под конец он вдруг с ужасом подумал о том, что Дарзин, возможно, строит на него еще более жуткие планы, чем ему казалось поначалу.

Вскоре после этого прибыл капитан стражи Валрази с десятком вооруженных солдат. Валрази, видимо, был одним из тех, кто компенсирует невысокий рост огромным высокомерием. Однако дело он, похоже, знал, и поэтому Кирин решил его не злить и пошел с ним, не поднимая шума.

Его повели по длинным аллеям мимо изящных колоннад – все еще на территории дворца, напомнил себе Кирин – в ухоженный сад, в котором росли высокие деревья. В центре сада, в окружении цветущих кустов находился длинный бассейн. В нем, столь же прекрасные, как и цветы в саду, весело плескались обнаженные молодые женщины. Сбоку от бассейна, в беседке музыканты негромко играли на арфе и на лютне.

«Интересно, не из гильдии Гуляк или они?» – подумал Кирин.

Перед бассейном стоял накрытый синей скатертью стол с золотой посудой для завтрака. Слуга в голубой одежде склонился над сервировочной тележкой. У стола стояли два стула. На одном из них – там, откуда лучше всего были видны женщины, сидел Дарзин.

Кирин злобно посмотрел на него. Затем пожал плечами и, выпрямившись, подошел к принцу. Дарзин поднял взгляд, посмотрел куда-то вправо от Кирина и улыбнулся.

– Спасибо, капитан. Можешь идти.

– Пожалуйста, ваше высочество. Слушаюсь.

Кирин услышал звук шагов: капитан ушел.

– Кирин, как хорошо, что ты уже не спишь. Садись со мной, завтракай, наслаждайся видом. Ты, наверное, голоден.

– Что тебе от меня нужно? – спросил Кирин, пропустив мимо ушей приглашение.

– Прямо сейчас я хочу, чтобы ты позавтракал. – Дарзин указал на пустой стул. – Я рад, что тебе стало лучше. Я боялся, что мы тебя потеряем.

– Тогда, возможно, не стоило подсылать ко мне убийц.

Дарзин рассмеялся и съел маленький помидор.

– Что ты сделал с Олой?

Принц вздохнул и откинулся на спинку стула. Сейчас он казался задумчивым.

– Ты уже несколько лет должен был учиться, и тебе предстоит наверстывать упущенное. И прежде всего ты должен запомнить, что задавать подобные вопросы нельзя. Они позволяют другим людям понять, кто тебе дорог. А это дает преимущество тем, кто готов использовать против тебя тех, кого ты любишь.