Мистер Фрай покачал головой, изо всех сил стараясь напустить на себя суровый вид, но его глаза смеялись.

— В этой стране, мистер Кертон, дуэли запрещены. Будем считать, что я просто не так вас понял, — и все-таки премного благодарен за такую честь, сэр.

Стивен и Белль с интересом смотрели, как внезапно потерявшего дар речи Куинси под руки поволокли прочь. Проводив его взглядом, Белль с рассеянным видом подула на ушибленные пальцы.

— Белль, радость моя, — не выдержал наконец Стивен. Взяв жену под руку, он увлек ее в противоположную сторону. — Этот день я запомню на всю жизнь, обещаю тебе. Но по-моему, нам давно пора ехать.

Белль, словно очнувшись, принялась с виноватым видом озираться по сторонам. Заметив, что окружена целой толпой восторженно ухмыляющихся зевак, она покраснела до слез и что-то смущенно залепетала.

— Забудь об этом, — весело сказал Стивен, пока они поднимались по лестнице. — Подумаешь, еще один скандал! Зато какой! Никогда бы не простил себе, если бы упустил такое зрелище!

— Правда? — осторожно спросила Белль, все еще чувствуя угрызения совести за то, что благодаря своей несдержанности вовлекла Стивена в очередной скандал.

— Правда, любовь моя. За всю мою жизнь не было случая, чтобы кто-то другой сражался за мою честь. Я буду помнить об этом до конца своих дней. — С этими словами Стивен отвесил Белль глубокий поклон, а потом изысканным движением поднес ее руку к своим губам и поцеловал разбитые в кровь пальцы.

После суровой природы севера, ее оголенных, безлесных холмов и исхлестанных ветром скал, Белль была счастлива вновь оказаться среди покрытых щедрой растительностью лугов центральных графств. Едва только перевалило за полдень, как вересковые пустоши сменились деревьями. Тот там, то тут посреди долины возвышались вековые дубы, горделиво вздымая ввысь свои кроны и словно маня усталых путников отдохнуть в тени ветвей, там, где возле ствола после недавних дождей из травы храбро поднимали головки колокольчики и застенчиво выглядывали маргаритки. Притомившиеся овцы, устав гоняться за своими толстыми отпрысками, сонно лежали в траве, рассеянно поглядывая на свое потомство, да еще на лугу кое-где, весело взбрыкивая, носились жизнерадостные телята.

Они проехали огромный древний курган, окруженный со всех сторон рощицей старых сосен, посаженных, вероятно, несколько столетий назад. Где-то в вышине, среди уходивших в самое небо темных ветвей, собирая сородичей, весело и озабоченно перекликались пташки. А еще выше слышались хриплые голоса грачей, несших свою караульную службу среди оголенных, обломанных ветром ветвей. В своих гнездах, уютно лепившихся к самому стволу, томно ворковали дикие голуби, голубки сидели на яйцах, а еще ниже из-за чего-то ссорились фазаны и дикие куропатки сновали взад-вперед в кустах, то выскакивая наружу, то снова с головой погружаясь в темную массу ветвей.

Совершенно счастливая, Белль принялась гадать, есть ли здесь соловьи. Когда-то давно, еще совсем девочкой, ей довелось как-то ночью услышать их пение. И вот теперь ее сердце сладко защемило, словно в предвкушении чего-то чудесного.

По мере того как они двигались все дальше на юг, их все больше охватывало чувство, что за ними кто-то наблюдает. Как ни странно, в этом не было ничего неприятного — словно какое-то невидимое глазу простых смертных существо доброжелательно поглядывало в их сторону, укрывшись среди густых ветвей. Белль, которую от жары немного разморило, сонно решила, что это, должно быть, гномы, нашедшие себе приют среди узловатых корней вековых сосен.

Неторопливой рысцой они подъехали к воротам «Лейд-хэма» — достаточно привлекательного, хотя почти неизвестного. В прошлом это был загородный дом, благодаря деловой хватке последнего из своих хозяев превратившийся в комфортабельную гостиницу для проезжающих. Укрывшись в густом лесу, «Лейдхэм» находился всего в нескольких милях от дороги. Огромное кирпичное здание гостиницы, горделиво венчавшее собой вершину небольшого зеленого холма, вероятно, могло бы по праву считаться одной из местных достопримечательностей. Но сейчас, когда вокруг, насколько хватало глаз, колыхалось целое море диких нарциссов, его можно было принять за какую-то уродливую буро-красную опухоль, чудовищный, готовый прорваться в любую минуту нарыв.

Сделав крутой поворот, дорога грациозно свернула почти в противоположную сторону. Они проехали ворота — довольно изящное, хотя и несколько причудливое произведение неведомого скульптора, представлявшее собой пару вставших на дыбы лошадей, отчаянно бивших копытами в воздухе. Видимо, работы по благоустройству территории еще не были доведены до конца, потому что вдоль подъездной дорожки рядами тянулись гигантские кусты калужницы и баранчика, доходившие Белль почти до колен. Теплый весенний воздух был напоен ароматами цветов и пряным запахом только что скошенной травы.

Коляска въехала на дорожку, вымощенную замшелыми от старости булыжниками, и остановилась перед дверями гостиницы — такими же древними, как и сами камни. Украшенные причудливой резьбой, с позеленевшими от времени гвоздями и запорами величиной с мужской кулак, они казались реликтами совсем другой эпохи. Вход в гостиницу украшала огромная каменная табличка, помещенная на южной стороне монументального, в форме пирамиды, сооружения, окруженного головами трех великолепных коней, — она горделиво возвещала, что Лейдхэм-Хаус был построен в 1621 году.

Белль, с удовольствием озиравшаяся по сторонам, пока Стивен давал указания подбежавшему груму, решила, что тут очень красиво. Она уже счастливо предвкушала возможность остановиться в достаточно комфортабельном месте и только недоуменно гадала, почему это Стивен все время молчит. Не давало ей покоя и то, почему он так настаивал, чтобы они свернули с дороги и остановились на ночлег именно здесь, ведь по пути сюда им встретилось немало других гостиниц, ничуть не хуже «Лейдхэма».

Все это было непонятно. К тому же после того прискорбного инцидента, когда на постоялом дворе они вдруг нос к носу столкнулись с Куинси, Стивен вообще вел себя довольно странно. Он был нежен и предупредителен, как всегда, но хранил упорное молчание. Казалось, он был погружен в какие-то мысли, по-видимому, не слишком приятные, потому что они заставляли его хмуриться. И хотя еще совсем недавно он, казалось, сгорал от нетерпения поскорее узнать, как обстоят дела с погрузкой его корабля, теперь он словно искал предлог, чтобы затянуть их возвращение в Лондон.

Размышления Белль были прерваны хозяином гостиницы, мистером Кларкхэмом, торопливо выбежавшим на крыльцо, чтобы приветствовать новых постояльцев. Это был небольшого роста лысеющий толстячок с тонкими, как палочки, ногами, однако темно-синий сюртук придавал всему его облику весьма респектабельный вид, а на лице весело сверкали удивительно живые глаза. К тому же, будучи человеком деловым, изъяснялся он довольно правильно и даже изящно.

Приняли их со всем возможным почтением. В сопровождении хлопотливого хозяина Белль вместе со Стивеном проследовали в гостиницу, слегка нагнув головы, чтобы не задеть резную деревянную арку, украшавшую вход в здание. Внутри гостиница, имевшая форму буквы Е, была изящно отделана старинными панелями из ядровой древесины, отполированными до мягкого блеска. Неяркий свет заходящего солнца, пробивавшийся сквозь выходившее на запад окно, проникал до самых уголков, а само окно со множеством переплетов было таким огромным, что Белль вначале показалось, будто оно занимает большую часть стены. Отлично зная, как дорого в Англии оконное стекло, она почувствовала невольное уважение к хозяину, не постоявшему перед расходами на подобную роскошь.