— И часто такое происходит?

От его ответа ничего не зависело, но сердце, вопреки всему, едва не захлебывалось кровью.

— Редко. До тебя это были дочь властителя Тахара, мать Закираля и магичка с той же Лилеи, мать жены повелителя Арх'Онта Рае.

— И во всех случаях Права Сильного требовал Вилдор?

— Но ни одну из них он не собирался назвать своей женой.

Если он и хотел еще что-то добавить — не успел. Я не видела того, что происходило за моей спиной, но приближение того, о ком мы говорили ощутила. Еще до того, как Маргилу скрыл невесомую, но полную тревоги улыбку за лицевым платком.

Но и того, что он уже сказал, мне вполне хватило, чтобы сделать ошеломляющий вывод: тот спектакль, зрителем и участником которого я являлась, был задуман еще до того, как нынешний Ялтар Дарианы давал свои клятвы.

И оставалось лишь восхититься его выдержкой и… терпением.

Ялтар Вилдор. Правитель Дарианы

Последний раз я видел будущего правителя темных эльфов Лилеи шесть лет назад и вполне мог сделать ему комплимент. За это время он превратился из не знающего особых забот отпрыска великого Элильяра, во вполне достойного продолжателя дела своего отца. И если одному удалось меня опередить, пусть даже он об этом и не догадывался, то второму… просчитать, пусть даже я этого и хотел. И, что говорило в его пользу, раньше, чем я на это рассчитывал.

Хотя… стимул в виде Леры я явно не учел в своем плане. Но, по большому счету, теперь это уже не играло особой роли. Принцесса ступила на тропинку, которая должна была привести к нужному мне результату и ничто не могло изменить неизбежного. Даже появление ее мужа в моей резиденции на Дариане.

Не знаю, на что он рассчитывал отправляя мне вестника, но когда я не только ответил, но и согласился на немедленную встречу, без колебаний открыл портал по указанным мной координатам. А оказавшись на стационарной базе в окружении моих воинов, не выказал даже тени сомнений в том, что делал. Так же спокоен он был и когда входил в мою гостиную, куда я решил перенести наше общение, посчитав, что любые церемонии лишь поспособствуют его уверенности.

Стоило признать, что скорость, с которой он зарабатывал очки в моих глазах, меня даже несколько смутила. Но не заставила излишне задумываться: этот эльф мог догадываться о скрытой сути моих планов, он даже мог предположить, что именно стало моей целью, но… изменить ничего не мог. Лишь помочь мне закончить все как можно быстрее и с меньшими потерями, которые ни ему, ни мне не были нужны.

В отличие от своего Совета, большинство из которого ничего не хотело видеть, кроме жажды поквитаться за свое поражение две тысячи лет тому назад, я знал, что в этот раз Лилея еще более готова встретить нас, чем это было тогда. И даже присутствие Леры здесь, а не там, только немногим ослабляло их позиции.

Так что… список не вернувшихся на Дариану даймонов будет значительным. И мне не хотелось, чтобы эта боль досталась в наследство Закиралю. Единственному из моих сыновей, в ком, также как и во мне когда-то, вспыхнула искра понимания: в жизни есть и более притягательные вещи, чем война. И пусть одно не исключало другого, но ни в коем случае не заменяло.

Да и путь, по которому шел мой мир, вел только к тупику. Жаль, что мало кто осознавал это с такой же ясностью, как я.

Что же касалось Закираля… Он встретил на Лилее свою Единственную. Он нашел там друзей, осознав, что честь и долг присущи не только нашей расе. И он сумел взять на себя ответственность. А значит… все, что я делал, оказалось правильным. И мне оставалось лишь не допустить, чтобы именно его рука прервала мою жизнь. Потому что идти вперед с такой ношей… я не желал ему такой доли.

— Я рад видеть правителя д'Тар в своей резиденции. — Я поднялся навстречу входящему эльфу, с удовлетворением отметив, что не ошибся даже в такой мелочи, как его костюм.

Лишь перстень рода доказывал, что передо мной стоит существо, получившее от своей расы право повелевать. Черные кожаные брюки, заправленные в высокие сапоги, за голенищами которых мой мимолетный взгляд не заметил стилета. Черный камзол с серебряной вышивкой, из-под которого было выпущено белое кружево, украшающее рукава и ворот рубашки. Довольно простая, с виду, перевязь, в которой мой опытный взгляд без труда узнал великолепную, эльфийскую же, работу. Парные кинжалы в таких же "незамысловатых" ножнах и меч, навершие которого украшено прекрасно обработанным и столь же искусно зачарованным дымчатым камнем.

— Не могу ответить, что испытываю похожие чувства, Ялтар Вилдор.

Говоря, он не смотрел на меня. И поднял взгляд лишь тогда, когда отстегнув перевязь, передал оружие скользнувшему к нему воину.

А я прибавил еще одно очко в его копилку: ни один из сопровождающих его не потребовал сделать это, но… если не считать рохсаша и блокираторов, который в данном случае были не в счет, то я встретил его безоружным.

— Не стоит быть столь категоричным, лорд Олейор. — Я сделал приглашающий жест, указав на кресло напротив того, где сидел до его появления. — Жизнь — интриганка покруче нас с вами и вполне может перевернуть все таким образом, что вчерашние враги вполне способны стать и друзьями.

Его ответ прозвучал практически мгновенно.

— Хотелось бы мне тогда уточнить у нее, кто из двоих, в таком случае, должен первым сделать шаг навстречу.

Он присел в кресло с изяществом и грациозностью, присущими своему народу, но наполнив это, столь простое действие, таким осязаемым достоинством, что я готов был бы зааплодировать ему, если бы не видел, насколько это было естественно. Он был правитель… даже придя сюда, к своему смертельному врагу и непримиримому сопернику. Даже находясь в чужом мире и понимая, что ему придется просить, переступив если и не через гордость, так через принципы.

И он вполне заслуживал уважение, которое я испытывал к нему, даже зная его лишь заочно. Та наша единственная встреча не имела никакого значения: тот, кого я встретил в тот вечер на Земле, еще не был нынешним Олейором.

— Я думаю, она не заставит ждать с ответом. — Я дал команду охране покинуть комнату, разрешив остаться одному Кадинару. Айлас, конечно, сделает из этого близкие к реальности выводы, но у него останется доля сомнений, на которой мне удастся сыграть, не позволив ему прийти к нужному. — Вы позволите угостить Вас лучшим дарианским вином? — И не дав ему возможности отказаться, быстро продолжил. — Я наслышан о Вас, как о знатоке этого напитка и хотел бы услышать Вашу оценку.

Я еще заканчивал, а мой начальник охраны уже наполнял бокалы играющей на узорчатом стекле жидкостью, напоминающей расцвеченную искрами света кровь. Завораживающий аромат вскинулся ярким крылом и растекся по гостиной едва ощутимой пеленой.

Это вино, действительно, считалось на Дариане лучшим. И мне доставляло удовольствие предложить его именно ему.

Я отвел взгляд к окну, сделав вид, что не заметил мгновения колебания, когда он выбирал фужер из двух, стоящих на подносе. И пусть его осторожность в данном случае была совершенна не уместна, она мне импонировала. Потому что говорила о том, что выйти отсюда он намеревался живым. И это меня вполне устраивало.