– Этого будет достаточно? – взвесил в руке мешочек с гвоздями старик, сверливший меня пристальным взглядом.

– Вполне, – кивнул я и закинул на плечо ремень сумки. – И не забудьте подготовить расписку о получении серебра.

– Непременно. – Лекарь спрятал мешочек в кошель. – Эдмунд, проводи господина экзорциста в канцелярию, начинайте оформлять бумаги. Эй, бездельники! Ну-ка помогите…

– Не тяните с похоронами, – еще раз напомнил лекарю я, направляясь на выход из камеры. – Не тяните!..

Хорошее правило – меньше знаешь, крепче спишь. Не суй нос в чужие дела, и все будет хорошо. Ну или, по крайней мере, тебе его случайно не прищемят. Многие люди избежали бы кучи неприятностей, следуй они этому правилу. Да только такова уж человеческая натура, что запах чужих тайн манит ничуть не меньше, чем звон полновесных золотых монет. Слухи, сплетни, обрастающие массой невероятных подробностей байки, из которых уже и не вышелушить изначальное зерно истины, – будьте уверены, найдется и на них любитель покопаться в чужом грязном белье.

Но некоторые пошли дальше – они сделали тайны своим ремеслом, своим оружием. Таких полно и на улице, и в королевском дворце. Кто с кем спит, кто чего стащил и где укрыл. Верные ставки, наводки, скелеты в шкафу, тайники и клады. Интриги, заговоры, секреты и совсем уж невероятные подробности частной жизни внешне добропорядочных обывателей.

Стражники, частные шпики, наводчики, стукачи и соглядатаи стараются изо всех сил, но они зачастую и не подозревают, что где-то рядом плавают хищные рыбины совсем другого калибра. Некоторые улавливают расходящиеся от этих монстров волны, другие и не догадываются, отчего начинаются войны, рушатся банкирские дома и скоропостижно умирают высокопоставленные чиновники. Но скрывающиеся во тьме игроки вовсе не тщеславны: громкие титулы, ордена и всеобщее восхищение не для них. Они просто делают свою работу. И если об этих людях мало кто слышал – значит, работа сделана хорошо.

Бродячего проповедника, по случайному совпадению приехавшего в Ронев накануне, я нашел неподалеку от рынка. Все необходимые бумаги к этому времени уже были оформлены, золото получено, да и съехать с постоялого двора удалось весьма быстро – благо хозяин такому повороту событий был безумно рад. Так что, наскоро перекусив, я пешком отправился к отделению королевской почты, откуда через несколько часов должна была отъехать карета в Сарин. Времени в запасе пока оставалось в избытке, так почему бы не прогуляться по городу? И что с того, что Ронев – провинциальная дыра? Все лучше, чем напиваться дрянным пивом или разбавленным вином на постоялом дворе. И реши кто-то присоединиться ко мне в прогулке по городу – незаметно, следуя где-нибудь в отдалении, – он бы, несомненно, уверился, что господин экзорцист просто-напросто пытается убить время. Отчасти это была чистая правда, но только отчасти…

– Век человеческий недолог, и оттого люди увлекаются плотскими радостями, забывая о бессмертии души. А ведь только исполнение заветов Святых может даровать достойное посмертие, – вещал взобравшийся на сооруженный посреди широкого пустыря помост одетый в какое-то застиранное рубище бородатый и нечесаный проповедник.

Собравшихся послушать его увещевания было не так уж и мало – лениво переговариваясь между собой, месили раскисшую от дождя грязь десятка три горожан. Откровения старца они в большинстве своем пропускали мимо ушей – просто для такой дыры, как этот городок, приезд бродячего проповедника с кучкой своих последователей служил не самым худшим развлечением.

– Какая чушь! – устало вздохнул я, и стоявший на краю пустыря мужчина в промокшей войлочной шляпе, в башмаках со стоптанными деревянными подошвами и в залатанном сером плаще кивнул, соглашаясь с моими словами.

– Он слишком вольно трактует откровения преподобного Модеста Оражского. – Мужчина, решив, что нашел благодарного слушателя, двинулся рядом со мной по переулку. – Эти откровения и сами по себе не носят канонический характер, а в таком изложении не могут применяться вовсе. Я неоднократно обращал на это внимание достопочтенного Огюста, но он не желает прислушиваться к гласу рассудка!

– О! Так вы знакомы с проповедником? – хмыкнул я и огляделся по сторонам.

– Так и есть. – Мужчина обернулся к оставшейся в отдалении толпе и поджал губы. – Какого черта ты сюда приперся?

– Брожу по городу, у меня полно времени до вечерней кареты. – Я не обратил внимания на тон собеседника. – Увидел проповедника, подошел. Меня, знаете ли, всегда интересовали вопросы теологии.

– Ага, когда кошельки на рынке срезал и по подворотням людям руки-ноги ломал, ты только о теологии и думал, – буркнул мужчина, которому по долгу службы была известна вся история моей жизни. Малькольм Паре, граф Ронский, барон Лир и прочая был не последним лицом в королевской тайной службе Стильга. Правда, узнать его в этом оборвыше не удалось бы и собственной жене. К тому же сейчас господин граф возглавлял морскую экспедицию к полуденным берегам Старого моря. – Что с маркизом?

– С маркизом все хорошо, – ухмыльнулся я. – Будет. Если его выкопают этой ночью. К утру он уже очнется.

– Тогда что случилось? – Граф в упор уставился на меня. Вообще, организовать побег мятежному маркизу проблем бы не составило и без моего маскарада – в прогнившем насквозь королевстве купить можно было любого. Но в этом-то и была главная проблема: с такой же легкостью любого и продают. А слухи… слухи в этом деле ни к чему. Прознай кто о спасении маркиза, и его ценность для Стильга сразу упадет ниже некуда. Вот и пришлось разыграть спектакль со мной в роли заезжего экзорциста.

– Информатор, который держал связь с маркизом и который проведет вас на кладбище, он человек надежный? – Я немного замедлил шаг, подбирая слова. Выкрасть маркиза мертвого оказалось гораздо проще, чем живого. Тюремная охрана неплохо зарабатывала, продавая предназначенные к сожжению тела родственникам по куда более умеренным расценкам, чем собственное начальство. Да и свой человек среди канцелярских крыс тоже весьма пригодился. Вот только были у меня насчет него большие сомнения…

– Я держу его за яйца, – пожал плечами Малькольм. – И держу крепко. Все ясно?

– Тогда поинтересуйтесь у этого кастрата, какого черта он заранее не предупредил, что комендант предпочитает работать с одним и тем же экзекутором? Который сегодня успел первым пообщаться с маркизом!

– Чертов трус! – зарычал граф и неожиданно ухмыльнулся. – Нашел-таки способ оставить меня в дураках, чернильная душа! Как все прошло?

– Разумеется, экзекутор сразу понял, что маркиз ломает комедию…

– Но, раз прибыл экзорцист, ничего коменданту не сказал? – догадался Малькольм. Все верно, у Пламенных не самые лучшие отношения с Изгоняющими. И это еще слабо сказано. – Значит, он захотел, чтобы ты тоже помучился, выводя симулянта на чистую воду?

– А вместо этого маркиз отправился к праотцам, и когда экзекутор вскоре об этом узнает…