Говард несколько секунд раздумывал, прежде чем кивнуть.

— Хорошо. Михаил, когда Райн готов будет выступать?

— Через пять дней Седьмой флот покинет Фаэрон, господин президент, — мгновенно ответил Гаранов. — По нашим расчётам отправленная ранее разведывательная группа уже сегодня должна достигнуть Сульфара. У них будут эти пять дней, плюс ещё двенадцать, которые займёт переход Седьмого флота к системе Валетрия.

— Значит всё решиться примерно через три недели, — сделал свой вывод Локен, не к кому в особенности не обращаясь.

Гаранов не стал его поправлять. В конце концов он действительно был в чём-то прав. Чем бы в итоге не закончилась операция «Катапульта», это действительно произойдёт через три недели.

Хоть сейчас он бы и не решился на это, но по вечерам, наедине с собой, Михаил признавался в том, что ему не нравился этот план.

Нет, с оперативной точки зрения он действительно был превосходен. Как и любой «бумажный» план. Проработан настолько, насколько это вообще было возможно в их силах. И, всё же, он был сложен. А Гаранов, как и любой военный, не любил сложных планов. Слишком в них много мелочей. Слишком много того, что могло бы пойти не так, как задумано. Достаточно всего одной мелочи, чтобы вся задумка пошла прахом.

И, тем не менее, это их лучший шанс на то, чтобы получить хоть какое-то превосходство в этой чёртовой войне.

Да, победы у Лаконии и Звезды Дария внушали оптимизм. Особенно у людей на улицах, что видели на своих экранах громкие репортажи о победах верденского флота. Наверное, если бы войну можно было бы выиграть громкими заявлениями и репортажами, то они бы уже принимали капитуляцию Протектората на Новой Саксонии.

К их несчастью, всё было чуточку сложнее.

Как ни посмотри на ситуацию, они всё ещё сражались исключительно с силами одного лишь Второго флота. Да, ВКФ удавалось сдерживать их и даже одерживать значительные победы, вот только их цена оказывалась куда выше, чем Михаил хотел бы за них платить.

Пусть Четвёртый флот и оставался временно выведенным из игры, но оставались ещё Первый и Третий. Берншталь и Винсент-Рау пусть и не были столь же известны, как и Штудгард, но недооценивать их было бы чересчур опасной ошибкой. И Михаил был далеко не так глуп, чтобы допустить подобное.

Единственное, чего он до сих пор не мог понять, так это причины, по которой Протекторат всё ещё не задействовал их силы. Возможно ли, что полученные РУФ данные о том, что их модернизация подходила к концу оказалась ошибочной, а все силы были брошены на то, чтобы подготовить к этой войне Второй флот? Но тогда какой в этом смысл? Почему было просто не подождать несколько лет и не начать боевые действия с наступления сразу трёх флотов, а не только лишь одного?

Эти вопросы не давали Гаранову спать по ночам. Короткого взгляда на спокойное, с едва заметными следами усталости и недосыпания лицо Решар, хватило, чтобы понять. Мучали они ни его одного.

— Думаю, что стоит обсудить ещё один вопрос, — стараясь скрыть собственное раздражение при взгляде на последнего человека в кабинете произнёс Говард, поворачиваясь к своему давнему политическому противнику.

Сидящий за столом вместе с президентом и адмиралами Кеннет Бран, бывший президент Вердена, а нынче человек с очень расплывчатым статусом, вздохнул.

— Сульфарцы хотят, чтобы мы помогли им вернуть власть в законные руки... — начал Бран, но Говард его резко перебил.

— То есть они хотят, чтобы мы помогли им свергнуть нынешнее правительство, — произнёс он холодным тоном.

— Ну, думаю, что можно назвать это и так, — спокойно заключил Кеннет.

— Это было ожидаемо, — вмешался в разговор Гаранов. — В случае, если обе части операции «Катапульта» пройдут успешно, то это будет наилучшим результатом для нас.

— К сожалению, адмирал, всё не так просто, — вновь заговорил Мелар. — Видите ли, не знаю, известно ли вам или нет, но Сульфар совсем недавно являлся колонией Земной Федерации. Они не так давно получили независимость...

— Как будто Рейнцев это остановило от того, что они сделали, — едва ли не выплюнул адмирал. — Сульфарцы сами сказали, что хашмиты получали от них прямую поддержку...

— Мало кого будет заботить то, что они сказали, — пожал плечами Джино. — В данный момент правительство Рустала является законным на планете. И даже если бы мы сейчас представили доказательства того, что они причастны к мятежу против королевской семьи, то никому не будет никакого дела. Наши слова, против свершившегося факта.

Джино вдруг рассмеялся.

— Если хотите, то можете называть это актом несколько радикального, но всё же свободного решения народа Сульфара.

— Наше вторжение на Сульфар и помощь повстанцам может создать опасный прецедент, — пояснил президент. — Рейн не так опасно связан в торговом отношении с пространством Федерации, как мы, что, в свою очередь, ставит нас в весьма опасное положение.

— И что? Мы обещали, что поможем им! — резко заявил Бранн. — Именно эти люди предоставили нам информацию, благодаря которой ваша операция стала возможной. Михаил сам говорил, что эта победа сможет дать нам огромный толчок, в случае если удастся получить для нашего флота те же условия в Валетрии, что сейчас есть у Рейна. Принц Шехар пообещал...

— Кеннет, — перебил его Говард. — Сейчас их принц не более, чем обычный мятежник и террорист. Любое цивилизованное правительство сочтёт его деятельность, как террористическую и направленную на подрыв действующей власти. Ты и так прекрасно знаешь, насколько сложно вести отношения с землянами. Если мы сейчас вторгнемся на одну из их бывших колоний и избавимся от Рустала, то тем самым дадим им... не рычаг давления, а скорее повод, чтобы это давление на нас оказывать.

— Существует и другой вариант решения проблемы, — Мелар посмотрел на президента и тот кивнул. Они уже обсудили это наедине вместе с главой дипломатической службы Вердена и министром внешней политики. — Вместо того, чтобы вмешиваться во внутреннюю политику Сульфара и провоцировать возможность новой гражданской войны, мы можем избежать всех опасных подводных камней и просто заключить договор с Русталом.

Кеннет с трудом проглотил застрявший в горле ком.

— Договориться с Русталом? — медленно спросил он.

— Верно, — Говард откинулся на спинку своего кресла, скрестив руки на груди. — Учитывая всё, что уже произошло, он не захочет терять полученную власть. Как правило, такие люди практичны.