Таращимся друг на друга. Рейчел задыхается от волнения. А я никогда еще так не жалела о своем наряде. Придется вылезти на сцену на обозрение тысячной толпы в платье, которое едва прикрывает соски.

Спотыкаясь, поднимаемся на сцену, на что уходит порядочно времени, поскольку мы далеко, а Кэтрин улыбается с гигантских экранов. Кажется, у нее даже слезы на глазах. Господи, чувствую себя мошенницей. В смысле, я, конечно, последние месяцы порядком попахала над ее книгой, хотя жутко придиралась и, если разобраться, заплатила ей сравнительно немного.

Стою на сцене, не осмыслив толком, что произошло. Кэтрин чмокает меня в щеку и протягивает огромный букет лилий.

– Думали, я про вас забыла, а? – шепчет она мне на ухо, лукаво улыбаясь. – Я пока еще не зазвездилась!

Звук аплодисментов отражается от потолка, и уже не разобрать, откуда он исходит. Я улыбаюсь и надеюсь силой воли приклеить лиф платья к груди. Свет прожекторов так ярок, что, когда моргаешь, перед глазами вспыхивают молнии, и все кажется либо очень белым и сияющим, либо черным и темным, как будто кто-то нарочно сбил контрастность.

Почти не замечаю суматоху, пока она не достигает сцены, дрожью передаваясь по толпе. Люди поворачивают головы и ойкают, когда их распихивают. Сквозь толчею пробивается какой-то человек. Вспрыгивает на сцену.

Я ослеплена и ничего не вижу. Перед глазами покачиваются лилии, я стараюсь удобнее ухватить букет и размышляю, как спущусь со сцены на таких каблуках, не держась за перила.

Я узнаю голос, и все остальное мгновенно забывается.

– Можно микрофон? – просит Джастин, потому что – невероятно! непостижимо! – сквозь толпу на сцену пробился, конечно, он. – Мне надо кое-что сказать.

Кэтрин, ничего не соображая, передает ему микрофон. В последнее мгновение она, хмурясь, бросает взгляд на меня, однако микрофон уже у него. Таков Джастин: требует и получает.

Поворачивается ко мне.

– Тиффи Мур, посмотри на меня!

Он прав – я смотрю в сторону. И, будто он кукловод, а я марионетка, моя голова резко поворачивается, и мы встречаемся взглядом. Вот он. Квадратный подбородок, идеальная небритость, мускулистые плечи под смокингом. Взгляд мягкий и сосредоточенный, точно я единственная женщина в зале. Ни малейшего следа того мужчины, о котором я говорила на сеансах психотерапии, того, который заставил меня страдать. Не мужчина, а мечта.

– Тиффи Мур… – снова начинает он.

Возникает ощущение, что все вокруг неправильно, словно я попала в альтернативную реальность, как в фильме «Осторожно, двери закрываются», и моя другая жизнь, та, в которой я не нуждалась в Джастине и не хотела с ним быть, грозит без следа исчезнуть.

– Тиффи, я не могу без тебя жить!

Пауза. Шаткая, гулкая, тошнотворная тишина, как длинная резкая нота, когда один инструмент вылез, а весь оркестр уже стих.

Джастин опускается на колено.

Внезапно я замечаю реакцию толпы – ахают и перешептываются – и вижу лица на сцене: у Рейчел – перекошенное от ужаса, Кэтрин – с открытым ртом. Отчаянно хочу убежать, хотя подозреваю, что, даже если хватило бы мужества, окаменелые ноги не послушаются. Как будто мы на сцене разыгрываем живые картины.

– Пожалуйста…

Почему первое мое слово – просьба? Пытаюсь начать предложение заново, но он перебивает.

– Ты создана для меня! – Его голос в микрофоне мягок и звучен. – Теперь я это понимаю. Как я вообще мог потерять веру в нас с тобой?.. Ты все, о чем я только мечтал, и даже больше! – Склоняет набок голову – жест, который раньше казался мне неотразимым. – Я знаю, что не заслуживаю тебя, ты для меня слишком хороша, но…

Внутри меня что-то звенит и вот-вот лопнет. Герти говорила, что Джастин отлично умеет вить из меня веревки, и вот оно, сбывается: Джастин, как несколько лет назад, вновь меня подчиняет.

– Тиффани Мур, ты выйдешь за меня замуж?

Есть что-то такое в его глазах – я всегда на них велась. Тишину можно резать ножом, у меня от нее сжимается горло. Остро чувствую, что я сразу в двух местах, что меня две. Как будто не до конца проснулся, не можешь ни уснуть, ни разлепить веки. Вот Джастин, он умоляет. Джастин, которого я всегда хотела. Джастин, который когда-то у меня был, ради которого я терпела бесчисленные ссоры и разрывы, тот, за которого, думала я, стоит сражаться.

Открываю рот и произношу слова, без микрофона мой голос теряется среди лилий. Даже я сама не слышу свой ответ.

– Она сказала «да»! – орет Джастин, поднимаясь с колен и раскрывая объятия. – Она сказала «да»!

Толпа взрывается оглушительными аплодисментами. Я моргаю, от слепящего света перед глазами вспыхивают яркие полосы. Джастин хватает меня в охапку, прижимает к себе, касаясь губами волос, и мне даже не странно. Ощущение такое же, как всегда и было – его крепкое тело прижато к моему, его тепло, – все до мелочей знакомо и бросает в дрожь.

Мисс Константин: Миссис Уилсон, как наш первый экспертный свидетель, будьте любезны, объясните судьям, что включает в себя ваша компетенция.

Миссис Уилсон: Я обрабатываю и анализирую записи с камер видеонаблюдения. Скоро уже пятнадцать лет. Работаю на ведущую фирму по криминалистической экспертизе – мои ребята подготовили ту запись (показывает на экран).

Мисс Константин: Большое спасибо, миссис Уилсон. Исходя из вашего опыта, что вы скажете про два фрагмента, которые мы только что видели?

Миссис Уилсон: Много можно сказать. Во-первых, это не один и тот же человек.

Мисс Константин: В самом деле? Вы говорите очень уверенно…

Миссис Уилсон: Уверена на все сто. Посмотрите на цвет толстовки. Только на одной записи она черная. Видите, оттенки разные? Черный – более густой.

Мисс Константин: Выведите, пожалуйста, оба изображения на экран. Спасибо.

Миссис Уилсон: И смотрите, как они идут! Копирует он его неплохо, да, но на первой записи малый явно бух… явно пьяный, Ваша честь. Смотрите, какие кренделя выписывает. Чуть на витрину не налетает. Второй идет увереннее и не мешкает, когда лезет за ножом. А первый едва пиво не выронил!

Мисс Константин: На записи с наружной камеры супермаркета его вихляющая походка видна еще отчетливее…

Миссис Уилсон: Да-да.

Мисс Константин: Как вы считаете, в группе, которая проходит несколько секунд спустя после первого мужчины, мистера Туми, есть тот самый мужчина с ножом из магазина спиртных напитков?

Мистер Тернер, обращаясь к судьям: Ваша честь, это чистой воды догадки!

Судья Уэйт: Нет, мы разрешаем. Мисс Константин обращается к профессиональной компетенции свидетеля.

Мисс Константин: Миссис Уилсон, глядя на эту запись, скажите, мог ли один из тех мужчин быть грабителем с ножом в магазине?