— Что вы, как не родные? — раздался радостный голос Ивана, который подошел и обнял их обоих.

— Никак не могу привыкнуть к нашему миру, и каждый раз для меня, как будто первый, — ответил Гари и обнял Ивана.

Они пошли в ресторан на пристани, где было много людей, которых Гари уже знал или видел по телевизору. Тусовки Милнов кардинально отличались от многих светских вечеринок и сборищ, и дело было не в антураже и богатстве, а в том, что там не было лишних людей. Там не было людей, уставших от того, что им нечего желать, потому что они пустые, там не было зависти и желания выпендриваться друг перед другом, там не продавались женщины, впрочем... там вообще ничего не продавалось.

Гари с Миленой растворились в толпе, причем они спокойно могли общаться с разными людьми, даже часто отдельно друг от друга, не видя в этом ничего плохого. Дома они иногда обсуждали тех, с кем им удалось пообщаться, и от кого они узнали что-то новое и интересное.

Как раз в тот момент, когда Милены рядом не было, а Гари сидел в компании Ивана и еще нескольких Милнов, к причалу пришвартовалась красивая белая яхта, ранее стоявшая в сотне метров от берега. Гари обратил на нее внимание еще до того, как они подъехали. Когда яхта направилась к ресторану, Гари заметил, как Иван что-то сказал сидящему рядом человеку и указал в направлении судна. Из яхты вышла Мила Йовович в сопровождении нескольких мужчин. Ее белоснежная улыбка отражалась в тысячах огней ресторана, и увидеть ее можно было даже в темноте. Спокойный и безмятежный до этого, Гари вдруг сильно разволновался и даже почему-то отвернулся в другую сторону. Словно почувствовав это, Мила направилась к ним, тем более, что это был ближайший столик на причале.

— Привет, все! — поздоровалась она. Ее приятный акцент и странное приветствие «все» не оставили равнодушным никого, особенно Гари, который уже не мог не смотреть на Милу и не улыбаться в ответ. Дальше была дружеская беседа, в которой Мила одинаково одаривала всех своей улыбкой. Под смех и веселые разговоры Гари стал замечать, что полностью расслабился, а его тело начало покрываться испариной, несмотря на то, что была уже ночь. Гари посмотрел на бокал шампанского, которое пил, а потом на других людей вокруг, которые так же веселились и наслаждались общением. Когда кровь начала пульсировать быстрее, он понял, что шампанское было, скорее всего, непростое. Встретившись взглядом с Иваном, Гари понял, что тот все знает и дает понять, что все еще впереди. Через несколько минут пришла возбужденная Милена. Пританцовывая, она пыталась что-то рассказать Гари, еще до конца не осознавая, что их состояние не вполне обычное. Странно было то, что его и Милену, впрочем, как и всех, «разгоняло» очень медленно, но все больше и больше, и ощущения были не совсем знакомыми.

Модный диджей играл отличные треки, постепенно увеличивая темп, словно чувствуя настроение собравшихся, и в один из треков музыка дошла до самых верхов. У всех собравшихся настроение было под стать музыке, и те, кто слушал трек, ощутили состояние, когда какая-то сила из груди тянет их выше и выше, а потом и вовсе поднимает над землей. Диджей на самых верхах остановил музыку в логической паузе, а после нескольких секунд тишины черное небо над Химкинским водохранилищем озарил сумасшедший салют преимущественно зеленых цветов, начавшийся вместе с музыкой, которую продолжил диджей. Людей словно бросило обратно на землю. Небо взорвалось изумрудными огнями одновременно с музыкой и радостными криками Милнов, приветственно вскинувших руки вверх. Все были счастливые и каждый из собравшихся постепенно залезал на свою «гору удовольствия», пытаясь удержаться на ее пике.

В суете этого праздника Гари не заметил, что уже сидит рядом с Милой Йовович в компании с Иваном, Миленой и еще двумя незнакомыми мужчинами и одной женщиной. Как ни странно, но один из мужчин был сероглазым, однако это не сильно удивило Гари. Мужчина был пьян, и мутно смотрел на свою рыжеволосую спутницу.

«Мутные глаза — нет энергии», — вспомнил слова Ивана Гари. Действительно, от этого мужчины не исходила энергия какого-либо рода. Если он и оказался бы Ивори, то совсем не опасным. Странно было вообще то, что он присутствовал в их компании, но в атмосфере всеобщего куража это почти не замечалось. Гари обратил внимание на других. Девушка была красива и интересна, а в ее зеленых глазах блестел дьявольский огонь. Но больше его заинтересовал мужчина, который привез их всех. Это был уже немолодой, но очень статный человек, и в нем чувствовалась такая уверенность и сила, что Гари подумал, что мог бы даже рядом с ним заплакать, если бы был трезв. Улыбаясь своим мыслям, Гари старался общаться со всеми, но все равно то и дело переключался на него. Мила называла мужчину Дмитро, на основании этого и своеобразного акцента Гари сделал вывод, что он из восточной Европы, может, хорват или серб. Несмотря на то, что Гари ни разу не заметил, чтобы Дмитро смотрел на него, ему почему-то показалось, что этот мужчина сильно интересуется им. Мало того, Гари чувствовал, что Миле Иовович он тоже интересен, хотя никаких логических предпосылок для этого не было. Внезапно Дмитро резко встал и на довольно неплохом английском произнес:

— Who are ready for beautiful travel? — спросил он на английском и, не дожидаясь ответа, пошел к яхте.

Разгоряченные тела уже не могли сидеть на месте, поэтому все, кто был в шатре, ринулись за ним. К ним присоединились еще пара и диджей, который только что закончил играть, уступив место у пульта другому, после чего они все шумно погрузились на борт.

— Forget about your business for a few days or leave the boat, — улыбнулся он, но все поняли, что про несколько дней он не шутит. У Гари промелькнула было мысль насчет того, что они будут делать на яхте несколько дней, но он решил не заморачиваться, тем более, что они уже отошли на середину водохранилища, откуда открывался потрясающий вид на огни ресторана, других яхт и высоток города, а также на вспышки великолепного салюта, которые освещали небо. С середины водохранилища полоска берега, на котором остались все гости, была яркой прослойкой между черной водой и черным небом, которое периодически освещалось разноцветным салютом, отражавшемся цветами на черной глади воды. Гари стоял один с бокалом виски на носу яхты и просто смотрел на воду, салют, берег. Он был счастлив.

То, что происходило потом, было, как в кино, тем более, что алкоголь пили, уже не закусывая.

Потом они куда-то плыли в ночи и через час пришвартовались у другого яхт-клуба, где их ждал огромный лимузин, который повез их шумную компанию уже по земле. Шумная компания, смесь и толкаясь, практически вываливалась с яхты, а потом так же пыталась залезть в лимузин, в котором веселье продолжилось. Мила Йовович потеряла одну туфлю, когда выходила на берег, и, когда это выяснили в машине, под громкий смех компании она выкинула оставшуюся через открытый люк. Минут через двадцать пути машина остановилась, и дверь открылась. В угаре никто не отслеживал, куда они приехали, но, выходя из машины, каждый восторженно закричал от увиденного. Они оказались в VIP-терминале аэропорта «Шереметьево», заехав сразу на летное поле к частному самолету бизнес-авиации «Cessna».