— Фабиана? — Слабый голос Чейза отвлек меня от этого занятия.

— Ты в порядке?

Я озабоченно вглядывалась в родное лицо, ища любой намек на присутствие темного духа, но, к счастью, ничего необычного не проявилось.

Рука мужа коснулась моей щеки, я улыбнулась от счастья. Боже, неужели все закончилось! По крайней мере, пока можно вздохнуть спокойно.

— Прости, что вел себя как свинья, я сам не понимал, что творю.

— Ты не виноват, — проговорила я.

— Давно надо было провести ритуал, — сказал Чейз. — Но я был таким слабаком, так просто не мог отказаться от своих способностей, которые давали чувство огромного превосходства над другими людьми.

— Тебе нечего стыдиться, люди слабы, многие продали бы душу дьяволу за такую силу, — возразила я. — Но ты отказался от нее.

— Не хотел, чтобы ты страдала… как моя мать. — Голос Чейза звучал глухо и еле слышно. — Я ведь мог контролировать его, вернее, мне казалось, что я контролирую. Пока не появилась ты.

— Прости меня.

— Глупая, это я должен просить прощения, после всего, что было…

На следующий день настала очередь Алексис радоваться. В поместье прибыл ее ухажер в сопровождении своего брата. Виктор уже в открытую срывался на грубости в наш адрес, вообразив, что мы обманываем его и нарочно тянем время, чтобы не снимать приворот с Вильгельма. Но колдунья довольно быстро провела ритуал и освободила сердце принца от любовной магии. Бедняге Вилли сразу после этого стало дурно, несчастного тошнило и трясло, так что пришлось отпаивать его крепким чаем. Ведьма предложила приготовить настойку для быстрого восстановления сил, но его брат гневно отказался.

— Никаких зелий, — категорически заявил Виктор. — Искренне надеюсь больше никогда в своей жизни не видеть ваше семейство, в особенности леди Фостер.

— Это желание у нас абсолютно и безоговорочно взаимное, — откликнулась Алексис, она сияла, как звезда на темном небосклоне. Улыбка преобразила осунувшееся лицо, а глаза радостно сверкали. Девушка быстро побежала собирать вещи, чтобы поскорее покинуть поместье и вернуться домой. Я провожала подругу с легкой грустью во взгляде.

— Мадам, — неожиданно заговорил Виктор, подходя вплотную к колдунье. Я навострила уши, прислушиваясь к его торопливому шепоту. — Нужен еще один сеанс отворота. Я недавно заметил, что чары приворота стали проникать в мой, так сказать, организм. Я сильный и противился колдовству, как мог, но сейчас все равно чувствую… влечение к этой отвратительно очаровательной леди Фостер.

Ведьма рассмеялась, чем окончательно смутила принца.

— Ох, милорд, уверяю вас, ваше сердце совершенно свободно от магии, и если вы что-то чувствуете к этой даме, то это точно не колдовство.

— Везде надувательство, — прошипел Виктор и с негодованием покинул комнату, громко хлопнув на прощанье дверью.

Вечером мы вместе с Чейзом провожали Алексис. На прощанье герцог обнял кузину и шутливо щелкнул ее по носу. Тейдж стоял рядом со мной и тихо всхлипывал, уткнувшись сопливым носом в подол моего платья.

— Приезжай в гости, малыш! — Алекс наклонилась и поцеловала лисенка в пухлую щечку. — Как раз скоро поспеет малина, мы с тобой объедимся ягод.

— Хорошо, тетя Алексис, только если его светлость позволит.

— Посмотрим, — уклончиво ответил Чейз. — Ты смотри, больше глупостей не делай. Мне этот отворот чертов в целое поместье в Уильтшире обошелся. А я, между прочим, хотел отдать его тебе в приданое.

— Ничего, тот, кто полюбит меня по-настоящему, возьмет замуж и без большого приданого, — отмахнулась Алексис. — Буду ждать любви и обещаю: больше никакой магии.

— Вот и отлично.

Мы с Тейджем еще долго махали руками вслед карете, даже когда экипаж скрылся из виду, и Алекс не могла уже видеть нас.

Смахнув невольно набежавшие слезы, я сжала руку Чейза. Муж не отнял руки, хотя я знала, что он не любит прилюдных проявлений нежности. В этот раз он подмигнул мне, и, взявшись за руки, мы все втроем вернулись в дом, где нас ждал весьма занятный разговор с леди Мелисентой.

— Это шутка? — Брови Чейза поползли вверх, а глаза округлились от неожиданного заявления его тетушки. — Я не ослышался, вы хотите, чтобы ваш жених жил в моем доме?

— Ты не ослышался, — заявила миледи. — Я требую выделить ему комнату поближе к моим покоям, чтобы он мог в любое время оставаться в доме. Иногда мы до позднего вечера… мм… музицируем, и ему приходится в сумерках возвращаться домой, а это опасно. Тем более после того случая, когда он… Ну, ты понимаешь.

— Когда он скончался.

— Он жив и здоров, а в некотором плане еще очень даже силен, — возмутилась тетушка моего мужа. — Не мужчина, а породистый жеребец, ух!

— Леди Мелисента! — Я отчаянно покраснела, прекрасно понимая, куда она клонит. — Избавьте нас от ненужных подробностей. Если вам так хочется, может, просто отправитесь с ним к себе домой и поженитесь? Вы уже и так изрядно загостились у нас.

— Что? — Дама обиженно поджала губы и повернулась к племяннику, чтобы обрушиться на него с обвинениями. — Твоя супруга намекает мне, что я тут лишняя?

— Не намекает, а говорит прямо, — неожиданно встал на мою сторону герцог. — Она и так была слишком терпелива. Я поражаюсь и восхищаюсь выдержкой Фабианы. Действительно, вы, дорогая тетушка, уже перегнули палку.

— Мистер Барнс не может уехать отсюда по важной причине, — насупилась леди Мелисента. — Его капиталы временно заморожены, и он все еще не может добиться справедливости от банка. Сейчас я вынуждена в буквальном смысле давать ему средства на проживание.

— Прелестно, — усмехнулся Чейз. — И вы хотите поселить его в моем доме, чтобы заботы по его обеспечению легли на мои плечи? У вас есть два дня, чтобы собрать вещи и покинуть поместье. И не будет лишним повторить, что вы действительно злоупотребляете нашим гостеприимством.

Леди Мелисента показательно ударилась в слезы, пытаясь разжалобить племянника. Дама утирала шелковым платочком сухие глаза и даже пыталась изобразить сердечный приступ, но, к счастью, все ограничилось обмороком. Мое сердце все же дрогнуло, но герцог был непреклонен. Леди Мелисента должна уехать. Однако на прощанье Чейз оказал тетушке большую услугу: он инициировал и проконтролировал расследование, которое местная полиция отказалась проводить после чудесного воскрешения сквайра. Выяснились поистине шокирующие подробности. Как я уже знала от доктора Флавиуса, в этом году загадочной смертью умерли три одиноких пожилых человека. На первый взгляд видимых причин их убийства не было, у несчастных не имелось наследников, и они, казалось, совершенно не были связаны друг с другом. Но после тщательного расследования удалось узнать, что после гибели вдовы Рабийяр, мистера Хопкинса и мнимой кончины сквайра все их имущество, согласно закону, перешло в городской фонд. И это несмотря на то, что представители приюта для одиноких пожилых людей подавали прошение, заявляя о том, что миссис Рабийяр должна была оставить завещание на их имя и все деньги ушли бы на благотворительность. Но нотариус не подтвердил это, завещания не было, и наследство отправилось на счета города, а после этого таинственно исчезло. Несмотря на хитрые переплетения и довольно запутанную схему, ниточка привела полицию к мэру. Оказалось, что мистер Огюст довольно сильно потратился на молодую жену, которая постоянно требовала новые драгоценности и заказывала бесконечное количество нарядов от лучших модисток. Чтобы угодить этой своенравной и жадной красавице, мэр пошел на должностной подлог, а потом и на убийство. Конечно, у него был сообщник, который и подливал сильное снотворное зелье несчастным. Щепетильный доктор, который обследовал тела, проверял их на наличие травм и ядов, поэтому, чтобы не вызывать подозрений, людей просто усыпляли специальным зельем и хоронили фактически живыми. Мистера Огюста арестовали и увезли в тюрьму, но его супруга успела скрыться, прихватив с собой все оставшиеся деньги. Узнав об этом, бывший мэр предпочел не дожидаться суда и покончил с собой прямо в камере предварительного заключения. По-человечески мне было жаль его, но мистер Огюст сам избрал себе такую судьбу.