— Так ли? А что, если… — Она осеклась и торопливо, так что пунш расплескался, обрызгав запястье, поднесла к губам кубок. Одним глотком Грендаль осушила его до дна. Изящная служанка тут же поспешила к ней с кувшином. Подставив ей кубок, Грендаль на одном дыхании выпалила: — Скольким из нас суждено погибнуть, прежде чем все кончится? Мы должны сплотиться, как никогда прежде.

А ведь начала она совсем не с того. По спине Саммаэля вновь пробежал холодок, но он не обратил на это внимания. Ал'Тор не станет Ни'блисом. Ни за что! Итак, выходит, она хочет, чтобы они сплотились?

— Тогда объединяйся со мной. Соединись узами. Вдвоем мы сможем достойно противостоять ал'Тору. Давай положим начало новому союзу.

На лице Грендаль отразилось недоумение, и Саммаэль улыбнулся — дернулся пересекающий лицо шрам. И то сказать, разве могла она до такой степени на него положиться, ведь соединит их узами она, но контроль над ними будет принадлежать ему.

— Ладно. Похоже, мы будем действовать как прежде, — заключил Саммаэль. Дело и впрямь ясное — ни он, ни она доверчивостью не отличались. — Что еще ты хочешь мне сказать?

В конце концов он явился сюда именно за этим, а не выслушивать болтовню Грендаль об ал'Торе. С ал'Тором он разберется — или сам, или чужими руками.

В глазах Грендаль блеснула ярость. Не приходилось сомневаться: она не забудет, что потеряла самообладание в его присутствии. Однако гнев никак не сказался на ее манере говорить, голос звучал спокойно и даже слегка небрежно.

— Немного. По существу, больше и рассказывать-то нечего. Семираг на последнюю встречу не явилась — не знаю почему и думаю, что Месане и Демандреду это тоже неизвестно. Месана, так та была раздосадована, хотя всячески старалась это скрыть. Она говорила, что Льюс Тэрин скоро окажется в наших руках, ну так ведь она всякий раз это твердит. Помнится, она была уверена, что Бе'лал убьет или пленит его в Тире, и весьма гордилась расставленной ловушкой. Ну а Демандред предупреждает, чтобы ты был осторожен.

— Стало быть, Демандред знает о нашей с тобой встрече? — Вечно из нее приходилось выдавливать сведения по капельке.

— Разумеется, знает. Я сообщаю тебе не так много, но и это кое-что значит. Пойми, Саммаэль, я пытаюсь объединить нас, пока не станет слишком…

— Передай Демандреду, — оборвал ее Саммаэль, — я знаю, что он замышляет.

— Во всем происходящем на юге угадывалась рука Демандреда, действовавшего, как обычно, через своих приспешников. — Скажи, что это ему следует быть осторожным. Я не потерплю, чтобы он или его друзья попытались расстроить мои планы. — Возможно, удастся направить внимание ал'Тора туда. Тут, скорее всего, ему и конец придет, даже если другие средства не помогут. — Пусть его прислужники делают все, что ему угодно, но не смеют совать нос в мои дела. Если они не станут держаться от меня подальше, он ответит за это. — После того как открылось Отверстие в узилище Великого Повелителя, прошло много лет, прежде чем было собрано столько сил, чтобы выступить открыто. На сей же раз, когда падает последняя печать, он, Саммаэль, уже объединит под своей властью народы и будет готов бросить их в бой во славу Великого Повелителя. И пусть эти людишки не знают, кто их ведет и куда, какое это имеет значение? Он, Саммаэль, не подведет, как Бе'лал или Равин. Великий Повелитель увидит, кто служит ему лучше всех. — Так и передай ему!

— Как хочешь. — Грендаль поморщилась, но уже в следующий миг снова беспечно улыбалась. До чего же все-таки она переменчива. — Ладно, я уже утомилась от всех этих угроз. Лучше послушай музыку и успокойся.

Саммаэль собрался было сказать, что не интересуется музыкой, хотя она и так это знала, но Грендаль уже повернулась к мраморным перилам:

— Вот они. Послушай.

Темнокожая пара с необычными арфами приблизилась к подножию помоста. Видимо, эти бубенчики что-то добавляют к их треньканью, подумал Саммаэль, но что именно, понять не мог. Музыканты заметили, что Грендаль наблюдает за ними, и на их лицах засияли почтительные улыбки.

Хотя Грендаль и предложила Саммаэлю помолчать и послушать, сама она продолжала щебетать без умолку:

— Они родом из чудных краев. Там у них женщины, способные направлять Силу, выходят замуж только за сыновей женщин, способных направлять Силу. Всех представителей этих родословных линий помечают при рождении, нанося на лицо татуировку. Татуированным запрещено жениться или выходить замуж вне своего круга, а если кто из них и вступает в связь с обычным человеком, то родившееся от такого союза дитя немедленно умерщвляют. Впрочем, и всех татуированных мужчин убивают, как только им исполнится двадцать один год, а до этого времени держат взаперти и даже не учат читать.

Итак, она снова вернулась к этой теме. Не иначе как считает меня простаком, подумал Саммаэль и решил ее поддеть:

— А что, они связывают себя, точно преступники? На лице Грендаль отразилось недоумение, хотя она тут же попыталась это скрыть. Ей было невдомек, о чем речь, и не удивительно. В их время мало кто совершал серьезные преступления, не говоря уже о том, чтобы преступить закон дважды. Так, во всяком случае, было, пока не появилось Отверстие. Но признаться в своем неведении ей, разумеется, не хотелось. Утаивать невежество порой вовсе не вредно, но у Грендаль это стремление доходило до смешного. Зная об этом, он и преподал ей маленький урок в отместку за то, что она выудила из него бесполезные обрывки сведений.

— Нет, — промолвила она, будто поняла его вопрос. — Айяд, как они себя называют, живут в маленьких городках, закрытых для всех прочих. Считается, что они никогда не направляют Силу без дозволения или прямого приказа ЦГботэй или ЦГбоан. Фактически же им принадлежит настоящая власть, и именно по этой причине ЫГботэй или ЦГбоан правят всего семь лет. — Грендаль сочно расхохоталась. Она всегда считала, что за всякой видимой властью таится иная, незримая. — Да, интересный край. Жаль только, что лежит далеко, а стало быть, и пригодится не скоро. — Она небрежно пошевелила в воздухе унизанными перстнями пальцами. — После Дня Возвращения будет время подумать, на что его употребить.

Она явно хотела заставить его думать, будто у нее есть какой-то интерес в тех краях, тогда как, будь это так, она и словом не обмолвилась бы о землях, лежащих за пустыней.

Саммаэль поставил нетронутый кубок на поднос, услужливо подставленный мгновенно уловившим его движение мускулистым малым. Слуги у Грендаль вышколены отменно.

— Не сомневаюсь, играют они прекрасно, — сказал Саммаэль. Может, для тех, кто разбирается в подобных вещах, так оно и было. — Но мне пора, я должен проследить за приготовлениями…

— Надеюсь, это тщательные приготовления? — промолвила Грендаль, коснувшись его руки. — Великий Повелитель будет недоволен, если ты нарушишь его планы.

Саммаэль стиснул зубы:

— Я сделал все, что мог, разве что не сдался ему, лишь бы убедить, что не представляю для него угрозы. Но этот малый, похоже, помешан на мне.