– Я тебе ничего не скажу.

Или дона Мильера (как он, интересно, выглядит?) заклинило, или он обращался уже к Джону.

– Так ведь ты даже не знаешь, что мы будем спрашивать, – бесцветным голосом произнес Джон.

– Знаю!

– И что же?

– Вы хотите знать… – неизвестно как выглядевший дон Мильер запнулся.

– Хотим, дон Мильер, хотим. А знать мы хотим все, что тебе известно о пришельцах из другого мира.

Черный эльф Жозеф, товарищ Кузнец, начальник революционной полиции на свадьбе не присутствовали и не знали, что там произошло. В этот день у них нашлись другие, более важные занятия.

К ничем не примечательному дому подкатила карета с символами революционной полиции. Из кареты споро выскочили и бросились к входу спокойные ребята, одетые в черную городскую одежду. Принадлежность к полиции выдавали разве что зеленые повязки с буквами «РП» на рукавах.

Не удосужился ни товарищ Речник, ни сам Жозеф придумать форму для своих полицейских. Жозефу было некогда, Речник считал, что заниматься такой ерундой, как придумывание новой формы, переименование всего и вся, изменение перечня праздников и прочее, нужно тогда, когда в стране все спокойно и заняться больше нечем. Там же, где проблема сидит на проблеме, где одновременно идет гражданская война, крестьянский мятеж и военная интервенция, – там можно найти дела и поважнее.

Полицейские встали полукругом возле двери. За ней была на первый взгляд вполне обычная квартирка.

Внутри пусто, в этом полицейские были уверены. Во-первых, за квартирой следили. Во-вторых, ее хозяйка в настоящий момент находилась во дворце, где несла службу по охране товарища Речника.

Жозеф поднялся по лестнице. Взглянул на дверь…

Да, если не знать, что в этой квартире живет шпионка, прибывшая из другого мира, сменившая облик, то дверь выглядела самой обычной.

Черному эльфу вспомнились слова Хыгра о том, что вскрывать квартиру нельзя, хозяйка может установить в ней таинственные иномирные устройства, которые всегда скажут ей, был кто-то в квартире или нет. Шпионка может понять, что ее подозревают.

Полицейские молчали. Они были опытными людьми и никогда не задавали глупых вопросов. Нужно будет – руководство скажет, не нужно – не лезь.

Жозеф вздохнул. Хыгра бы сюда, да у него сегодня свадьба. Вот повезло человеку, развлекается сейчас…

– Ломайте.

Коренастый тролль в черной куртке с закатанными до локтей рукавами примерился и точным ударом ноги выбил дверь.

День сегодня такой. Все можно.

Нет, Речник точно сошел с ума!

Каменотес покачал головой. Он вместе с частью своих верных людей пришел во дворец. Пивовар и остальные верные остались в безопасном месте. До сего момента заговорщики не отрицали ум Речника и опасались некой хитрой ловушки. Но теперь!

Что будет делать человек, которого собираются лишить власти? Призывать верных ему людей, вербовать новых сторонников, крепить оборону… А что делает Речник?! Он вызвал в кабинет всех тех, кто находился во дворце, и взял с каждого расписку в том, что тот не будет участвовать в беспорядках и мятежах! Глупец! Кто в таких делах вспомнит о каком-то обещании, пусть даже письменном?

Каменотес по привычке сунулся было в кабинет Речника, но тут выяснилось, что в кабинете что-то сгорело – запах дыма чувствовался даже из-за плотно запертых дверей, – поэтому вождь (бывший вождь, мысленно усмехнулся Каменотес) находился в другом кабинете, гораздо более маленьком и тесном.

– Ну что… – начал хуманс, открывая дверь.

– Ты пришел дать мне расписку? – перебил его Речник.

Каменотес сбился:

– Какую расписку?

Он что, серьезно?!

– Расписку о неучастии в беспорядках и мятежах. Пора прекращать это революционное шатание и наводить порядок.

– Ты ничего не забыл?

– Ах да. И еще устанавливать законность.

– Я об ультиматуме!

– Каком еще ультиматуме? – непонимающе поднял брови тролль.

Каменотесу показалось, что его собеседник сошел с ума.

– Ты что, забыл? Забыл то, что от тебя требовали?

– А, это… Нет.

– Не забыл?

– Нет – это мой ответ на ваше требование. Ничего я делать не собираюсь. Пиши расписку.

Речник сунул лист бумаги опешившему Каменотесу.

– Вот тебе расписка! Вот тебе расписка!

Клочки разорванной бумаги разлетелись по кабинету.

– Я еще вернусь! – повернулся Каменотес, выбегая.

Хлопнула дверь, качнулся шкаф, запахло штукатуркой.

– Возвращайся, возвращайся… Я готов.

Товарищ Речник прошел пару шагов туда-сюда по кабинету.

– Гражданин Артур! – позвал он.

Дверцы шкафа, который вовсе не был шкафом, а прикрывал вход в другую комнату, раскрылись. Наклонившись, оттуда вышел высокий человек, которого можно было бы спутать с покойным королем, не будь он гораздо старше.

– Что скажете?

Кисточка хвоста высокого гражданина нервно метнулась.

– Последний точно не оборотень.

Будущий тесть-свекор господина Шарля нервничал, и заметно. Он чувствовал, что во дворце готовится что-то, от чего лучше держаться подальше, поэтому проклинал тот день, когда согласился помочь этому длинному мерзавцу.

– Не оборотень…

Оборотнями Речник и Артур начали называть тех, кто не был тем, кем выглядит.

– Значит, – подытожил тролль, – только двое.

Артур кивнул. Эльфийка из охраны Речника оказалась хумансом, а также гном из дворцовой обслуги тоже был хумансом.

Нашествие хумансов-оборотней какое-то…

– Спасибо вам, гражданин Артур. Какое вознаграждение хотите за вашу помощь?

Будущий тесть господина Шарля хотел только одного: чтобы его отпустили домой и никому не говорили о его участии в разоблачении оборотней.

– Пришельцы из других миров?! Да вы с ума сошли!

Дон Мильер расхохотался так искренне, как может смеяться только человек, услышавший совершенно ясную глупость.

– Вы еще скажите, что наши друзья др…др… тррррр.

Это не пленник запнулся, это Димкина интуиция попыталась перевести непонятное слово, но почему-то дала сбой.

– Не скажу, – спокойно дождался окончания смеха господин Шарль. – Потому что я точно знаю, кто они и откуда. А теперь и ты расскажешь нам об этом.

– А если не скажу, – черный эльф откровенно забавлялся, – то что?